О. Авраам Эмбаш.
В. Какой сегодня день?
О. Суббота.
В. Что вы ели на завтрак?
О. Бобы.
В. Сколько будет двадцать минус семь?
О. Тринадцать.
В. Кто вы по профессии?
О. Я студент, нет, прошу вас, пожалуйста, я шпион, да, я шпион прошу вас, не трогайте кнопку, прошу вас, о господи, о господи…
В. Как вы поддерживали контакт?
О. Кодированными телеграммами.
В. Закурите. Вот так… о, похоже, она не держится у вас в губах… разрешите мне помочь вам… вот так.
О. Благодарю вас.
В. Попробуйте успокоиться. И поймите, когда вы говорите правду, боли больше не будет. (Пауза.) Так вы себя лучше чувствуете?
О. Да.
В. Как и я. А теперь расскажите мне о профессоре Шульце. Почему вы следили за ним?
О. Я получил приказ. (Правда.)
В. Из Тель-Авива?
О. Да. (Правда.)
В. От кого именно в Тель-Авиве?
О. Я не знаю. (Оценка сомнительна.)
В. Но вы можете предположить.
О. От Боша. (Оценка сомнительна.)
В. Или от Кранца?
О. Может быть. (Правда.)
В. Кранц хороший человек. На него можно положиться. Как поживает его жена?
О. Очень хорошо, и я… (Крик.)
В. Его жена умерла в 1958 году. Почему вы вынуждаете меня причинять вам боль? Чем занимался Шульц?
О. Два дня осматривал окрестности, а потом исчез в пустыне на сером «Мерседесе».
В. И вы вломились в его апартаменты.
О. Да. (Правда.)
В. И что вы выяснили?
О. Что он ученый. (Правда.)
В. И еще?
О. Что он американец. (Правда.) И это все. (Правда.)
В. Кто был инструктор, готовивший вас?
О. Эртл. (Оценка неопределенная.)
В. Хотя это его ненастоящее имя.
О. Не знаю. (Ложь.) Нет! Не трогайте кнопку, дайте мне подумать, всего лишь минутку, я припоминаю, кто-то говорил, что его настоящее имя Маннер. (Правда.)
В. Ах, Маннер. Какой позор. Насколько он старомоден. Он все еще верит, что может готовить агентов, которые смогут вынести допрос. Это его ошибка, которая заставила вас так страдать, и вы должны это понимать. А что вы можете сказать о своих коллегах? Кто их готовил?
О. Я никогда не знал их подлинных имен. (Ложь.)
В. В самом деле?
О. (Крик.)
В. Подлинных имен?
О. Не всех из них…
В. Назовите мне те, которые вы помните.
О. (Нет ответа.) (Крик.)
Пленник потерял сознание. (Пауза.)
В. Как ваше имя?
О. М-м-м… Тофик. (Крик.)
В. Что вы ели на завтрак?
О. Не знаю.
В. Сколько будет двадцать минус семь?
О. Двадцать семь.
В. Что вы рассказали Кранцу о профессоре Шульце?
О. Осмотр окрестностей… Западная пустыня… слежка прекращена.
В. Кто вас готовил?
О. (Нет ответа.)
В. Кто вас готовил. С кем вы готовились?
О. (Нет ответа.) (Крик.)
В. С кем вы готовились?
О. О, я спускаюсь в сумрачную долину смерти…
В. С кем вы готовились?
О. (Крик.)
Пленник скончался.
Когда Каваш попросил его о встрече, Пьер Борг отправился на нее. Ни время, ни место они не обговаривали: послание Каваша просто просило о встрече, и Борг не сомневался, что он окажется на месте. Каваш был лучшим двойным агентом, который когда-либо был у Борга, и этим все сказано.
В ожидании Каваша глава Моссада стоял в конце платформы Бакерлоу на Оксфордской линии, читая объявления о курсе лекций по теософии. Он не имел представления, почему араб выбрал для этой встречи Лондон; не имел представления, как он объяснит своим хозяевам, что ему нужно в этом городе; он даже не понимал, почему Каваш стал предателем. Но этот человек помог израильтянам выиграть все войны и избежать очередной, и Борг нуждался в нем.
Он посмотрел вдоль платформы и увидел большую смуглую голову с крупным тонким носом, приближающуюся к нему. Ему казалось, он знает, почему Каваш хочет переговорить с ним. И он надеялся, что его догадка окажется верной.
Борга очень беспокоила история с Шульцем. Она началась, как рутинная слежка, рядовое задание молодому агенту в Каире: влиятельный американский физик почему-то решил совершить поездку в Каир. Первый тревожный сигнал прозвучал, когда Тофик упустил Шульца. Борг решил уделить ситуации более пристальное внимание. Свободный журналист в Милане, который порой выполнял кое-какие задания немецкой разведки, установил, что за билет Шульцев расплатилась жена одного из египетских дипломатов в Риме. Затем ЦРУ в привычном порядке передало Моссаду серию снимков со спутников района вокруг Каттара, где просматривались следы каких-то конструкций. И Борг вспомнил сообщение Тофика, что Шульц исчез где-то по направлению к Каттару.
Что-то там происходило, и он не знал, что именно, отчего не мог не испытывать беспокойства.
Впрочем, он беспокоился постоянно. Если не из-за египтян, то из-за сирийцев; если не из-за сирийцев, то из-за федаинов; если предметом беспокойства были не столько враги, сколько друзья, то он решал вопрос, сколько времени они еще будут числить себя друзьями. У него вообще была беспокойная работа.
А теперь еще прервалась связь с Тофиком, и это было самым тревожным признаком.
Может быть, кое-что прояснит Каваш.
