что их слушал и Хассан. Одержав триумфальную победу обнаружением Дикштейна в Англии, он стал самоуверен, пребывая в убеждении, что теперь-то он стал профессиональным разведчиком, как и все остальные его спутники. Он настоял, чтобы его посвящали во все детали лондонской операции, угрожая в противном случае пожаловаться Каиру. Ростов испытывал искушение послать Хассана подальше, но это означало очередную головную боль в отношениях с Воронцовым, а после памятного разговора с Андроповым Ростов не хотел так скоро снова обращаться к нему через голову Воронцова. Так что он прибегнул к альтернативе: он решил позволить Хассану присутствовать рядом и предупредил его, чтобы он не спешил отправлять сообщения в Каир.

Хассан, который проглядывал распечатку, протянул ее Ростову. Пока русский проглядывал ее страницу за страницей, звуки улицы через пару минут сменились диалогом.

«Так куда, слышь?»

Голос Дикштейна: «Лайм-стрит».

Подняв глаза, Ростов обратился к Тюрину:

– Это «Ллойд», тот самый адрес, что ему продиктовали по телефону. Давай туда.

Тюрин включил двигатель и тронулся с места, держа курс к границам Сити. Ростов вернулся к распечатке.

Хассан сказал с пессимистическим выражением:

– «Ллойд», скорее всего, даст ему письменный отчет.

– «Клоп» работает более чем отлично… пока. – Тюрин держал баранку одной рукой, обкусывая заусеницы на другой. Наконец Ростов нашел то, что искал.

– Вот оно! Тот самый «Копарелли». Отлично, отлично, отлично! – В восторге он хлопнул кулаком по колену.

– Покажите-ка мне, – попросил Хассан.

Ростов на мгновенье запнулся, поняв, что теперь ему никуда не деться, и улыбнулся Хассану, показывая последнюю страницу.

– Под графой «Неядерное использование». Двести тонн урановой руды отправляют из Антверпена в Геную на сухогрузе «Копарелли».

– Вот оно что, – сказал Хассан. – Вот на что нацелился Дикштейн.

Ростов кивнул.

– Все эти дела с судном однотипной постройки должны что-то значить. – Он потер нос. – Но пока еще мне ничего не ясно.

«Два и еще шесть пенсов, парень».

«Держи мелочь».

– Найди где тут припарковаться, Тюрин, – бросил Ростов.

– Тут нелегко приткнуться, – пожаловался Тюрин.

– Если не найдешь места, просто остановись. Черт с ним, со штрафом за неправильную парковку, – нетерпеливо бросил Ростов.

«Доброе утро. Мое имя Эд Роджерс».

«Ах, да. Будьте любезны, минутку… Данные для вас только что отпечатаны. И вот счет».

«Вы отлично работаете».

– Данные в письменном виде, – кисло сказал Хассан.

«Благодарю вас».

«Всего хорошего, мистер Роджерс».

– Он не очень разговорчив, не так ли? – заметил Тюрин.

– Как и любой хороший агент, – сказал Ростов. – Что тебе стоило бы намотать на ус.

– Есть, сэр.

– Черт побери, – ругнулся Хассан. – Нам так и не удалось получить ответы на его вопросы.

– Не важно. Вот только что мне пришло в голову. – Ростов улыбнулся. – Мы знаем вопросы. И нам остается лишь задать их себе, и мы получим те же ответы, что и он. Слушай, он снова на улице. Объедь вокруг квартала, Тюрин, и попробуй засечь его.

Фургон снялся с места, но прежде, чем он завершил круг вокруг квартала, уличные звуки снова затихли.

«Чем могу служить, сэр?»

– Он зашел в магазин, – догадался Хассан. Ростов глянул на него. Когда Хассан забывал надуваться от гордости, то, как истый школьник, приходил в возбуждение из-за автобуса с радиоаппаратурой, «клопов», слежки. Может, если он будет продолжать играть в шпионов вместе с ними, то будет держать язык за зубами.

«Мне нужна новая рубашка».

– О нет! – простонал Тюрин.

«Я вижу, сэр. Что это?»

«Кофе».

«Наверно, это случилось только что, сэр. И избавиться от пятна будет очень трудно. Вам нужна такая же рубашка?»

«Да. Из простого белого нейлона, манжеты на пуговицах, размер воротничка четырнадцать с половиной».

«Спасибо. Может, вы хотите тут же одеть ее?»

«Да, будьте любезны».

«Примерочная вон там».

Звуки шагов, потом краткое молчание.

«Нужен ли вам пакет для старой рубашки, сэр?»

«Сделайте одолжение, выкиньте ее».

– Эта пуговица стоит две тысячи рублей! – опять простонал Тюрин.

«О, конечно, сэр».

– Вот так, – сказал Хассан. – И ничего больше не узнаем.

– Две тысячи рублей! – снова выдавил Тюрин.

– Думаю, деньги себя оправдали, – успокоил его Ростов.

– Куда теперь? – спросил Тюрин.

– Обратно к посольству, – бросил ему Ростов. – Я хочу наконец вытянуть ноги. Левую я совсем не чувствую. Черт, а все же мы отлично сработали утром.

Пока Тюрин направлялся в западную сторону города, Хассан задумчиво сказал:

– Нам надо выяснить, где сейчас находится «Копарелли».

– Этим займутся белки, – сказал Ростов.

– Белки?

– Кабинетные работники в Московском центре. Они сидят за своими столами весь день, не подвергая себя риску большему, чем пересечь на красный свет улицу Грановского, получают больше, чем полевые работники. – Ростов решил воспользоваться возможностью продолжить образование Хассана. – Запомните, агент никогда не будет терять время на получение информации, которая рассеяна в открытых источниках. Все, что имеется в книгах, донесениях и досье, может быть собрано белками. Поскольку использование их обходится дешевле, чем работа с агентом – не из-за зарплаты, а из-за дополнительных усилий. – Комитет всегда предпочитает использовать белок для таких заданий, если это в его силах. Он, как правило, дает белкам задание. И тогда уж бездельничать им не приходится.

– Дикштейн работает не таким образом.

– У израильтян совершенно другой подход. Кроме того, подозреваю, что Дикштейн предпочитает работать в одиночку, не в команде.

– Сколько времени потребуется вашим белкам, чтобы сообщить нам о местонахождении «Копарелли»?

– Может, день. Я пошлю запрос, как только мы окажемся в посольстве.

Тюрин бросил из-за плеча:

– Можете ли запросить дополнительное оборудование?