Когда компания нанимает бухгалтера для ведения своей документации, первое, что он делает, так это объявляет, что у него такой объем работы, связанной с финансовой политикой компании, что он нуждается в младшем бухгалтере. Нечто подобное происходит и со шпионами. Некая страна организует разведывательную службу, дабы выяснить, сколько танков у соседей и где они базируются, но прежде, чем это удается выяснить, разведслужба оповещает, что она настолько поглощена слежкой за подрывными элементами внутри страны, что нуждается в специальном военном подразделении.

Именно так и было в Египте в 1955 году. Только что оперившаяся разведслужба страны сразу же разделилась на два управления. Военная разведка занималась подсчетом израильских танков; служба же общих расследований пожинала все лавры.

Человек, под началом которого находились оба управления, именовался Директором Главной Разведслужбы, и предполагалось – теоретически – что он будет подчинен министру внутренних дел. Но, как правило, глава государства сам хочет руководить шпионским департаментом. На то есть две причины. Одна из них заключалась в том, что этим шпионам постоянно грезятся какие-то бредовые планы убийств, шантажа и вторжения и они могут причинить массу беспокойств, если не придерживать их на твердой земле реальности, так что и президент, и премьер-министр предпочитают сами приглядывать за этим департаментом. Вторая причина заключалась в том, что разведка – источник власти, особенно в странах с нестабильными режимами, и глава государства хотел, чтобы эта власть принадлежала только ему.

Так что Директор Главной Разведслужбы в Каире обычно выходил с докладом или прямо на Президента, или на государственного министра при нем.

Каваш, тот самый высокий араб, который при допросе убил Тофика, а потом передал дозиметр Пьеру Боргу, работал в управлении общих расследований в его гражданской части. Он был умным достойным человеком с большим чувством ответственности, но в то же время глубоко религиозен – до мистицизма. Именно это определяло его глубоко укоренившиеся взгляды на реальный мир. Он принадлежал к той ветви христианских верований, которая считала, что возвращение евреев в Землю обетованную предначертано в Библии и знаменует конец царства земного. Противостоять этому возвращению – смертный грех, работать же ему на пользу – святая обязанность… Поэтому Каваш и стал двойным агентом.

Всего себя он отдавал только работе. Вера привела его в глубины секретной службы, и постепенно он терял друзей, соседей и даже – с большим исключением – членов семьи. У него не было никаких личных желаний, кроме намерения оказаться на небе. Он вел аскетический образ жизни, и единственное, его развлечение – подсчет очков в шпионских играх. Он несколько напоминал Пьера Борга, но с небольшой разницей: Каваш чувствовал себя счастливым человеком.

Хотя в настоящее время он был взволнован. Пока он потерял очки в деле, которое началось с появления профессора Шульца, что его расстраивало. Проектом в Каттаре занималось не управление общих расследований, а другая ветвь разведслужбы – военная разведка. Тем не менее, Каваш, торопясь и успокаивая себя, во время долгих ночных бдений разработал план проникновения на секретный объект.

Его второй кузен Ассам работал в офисе Директора Главной Разведслужбы, в отделе, который координировал действия военной разведки и управления общих расследований. Ассам был значительно старше Каваша, но тот был куда хитрее.

В самое жаркое время дня два кузена сидели в задней комнатке маленькой грязной кофейни близ Шериф-Паша, курили, пили липкий густой лимонный ликер и клубами дыма отгоняли надоедливых мух. В своих легких пиджаках и усиками «а-ля Насер» они были очень похожи. Каваш хотел с помощью Ассама что-то узнать о Каттаре. Он тщательно разработал линию разговора, в ходе которого надеялся расколоть брата, но понимал, что должен действовать очень осторожно в надежде получить поддержку Ассама. Несмотря на съедавшее его внутреннее беспокойство, он был, как всегда, уверен в себе и невозмутим. Начал он беседу с достаточно прямого вопроса:

– Брат мой, знаешь ли ты, что происходит в Каттаре?

Правильные черты лица Ассама приобрели уклончивое выражение.

– Если тебе неизвестно, я не имею права рассказывать.

Каваш покачал головой, давая понять, что Ассам явно не понял его.

– Мне не нужно, чтобы ты выдавал мне секреты. Кроме того, я и сам могу догадаться, какой цели служит проект. – Это было ложью. – Меня беспокоит лишь, что контролирует его Мараджи.

– Каким образом?

– Я о тебе думаю. О твоей карьере.

– Меня не беспокоит…

– Значит, стоит побеспокоиться. Мараджи хочет занять твое место, и ты должен знать об этом.

Владелец кафе принес блюдо с оливками и две плоские тарелки с «питой», местным хлебом. Каваш молчал, пока тот не покинул их. Он видел, что ложь относительно Мараджи привела Ассама в состояние неопределенного беспокойства.

– Я предполагаю, – продолжил Каваш, – что Мараджи выходит с докладами прямо на министра.

– Хотя и я вижу все документы, – возразил Ассам.

– Но ты не знаешь, о чем он говорит с глазу на глаз с министром. У него очень сильное положение.

– Кстати, как тебе удалось узнать о сути проекта? – нахмурился Ассам.

Каваш прислонился спиной к прохладной цементной стенке.

– Один из людей Мараджи исполнял обязанности телохранителя в Каире и установил, что за ними следят. На хвосте у него сидел израильский агент по имени Тофик. У Мараджи не было оперативников в городе, так что его просьба о помощи поступила прямо ко мне. Я и взял этого Тофика.

Ассам с отвращением фыркнул.

– Плохо, что он позволил следить за собой. Еще хуже, что он обратился не в то управление за помощью. Просто ужасно.

– Может, нам удастся что-то с этим сделать, брат мой.

Ассам почесал нос пальцем, унизанным кольцами.

– Продолжай.

– Расскажи Директору о Тофике. Скажи, что Мараджи, несмотря на его несомненные таланты, допустил тут ошибку, потому что еще молод и неопытен по сравнению с таким, как ты сам. Настаивай, что ты сам должен заняться личным составом тех, кто имеет отношение к проекту в Каттаре. Затем доверь эту работу преданному тебе человеку.

– Понимаю, – медленно склонил голову Ассам. – Очень хороший план. Сегодня же переговорю с Директором. И я благодарен тебе, брат.

Каваш должен был сказать кое-что еще – может быть, самое важное – но хотел обронить это в подходящий момент. Он решил, что имеет смысл подождать несколько минут. Встав, он сказал:

– Не ты ли всегда опекал меня?

Они вышли бок о бок в пекло дня.

– И я немедленно же начну поиски нужного человека, – заявил после некоторого молчания Ассам.

– Ах да, – спохватился Каваш, словно только что припомнив какую-то незначительную деталь. – У меня есть человек, который просто идеально подойдет тебе. Он умный, толковый и очень надёжный – сын брата моей старшей покойной жены.

Глаза Ассама сузились.

– Значит, он будет все докладывать и тебе тоже.

– Если ты считаешь, что прошу у тебя слишком многого… – Каваш развел руки в жесте молчаливого сожаления.

– Нет, – возразил Ассам. – Мы же всегда помогали друг другу.