А получится? Чем больше Гвенда думала, тем больше приходила к выводу, что это безнадежная затея. Опытные воины. Последние двадцать лет только и делали, что воевали; из последнего похода вернулись полтора года назад. Отточенные навыки и смертоносная реакция. Множество французских рыцарей пытались убить их и поплатились жизнью. Может, обманом, внезапностью она и справилась бы с одним, но не с обоими. И Гвенда собралась покориться Ральфу.
Мрачно вышла на улицу и вымыла лицо и руки. Когда вернулась в зал, с кухни принесли завтрак. Сын макал черствый ржаной хлеб в слабый эль.
— Опять у тебя этот вид. Что все-таки случилось?
— Ничего, — ответила мать, вытаскивая нож и отрезая большой кусок хлеба. — Долгий путь предстоит.
— Так тебя это беспокоит? Может, действительно не стоит идти одной? Женщины редко путешествуют в одиночку.
— Я на редкость крепкая женщина. — Гвенде было приятно, что Сэм о ней заботится. Его настоящему отцу, Ральфу, это и в голову не пришло бы. Все-таки мальчика воспитал Вулфрик. Встревожило только то, что сын заметил ее состояние. — Не волнуйся.
— Я могу пойти с тобой. Уверен, граф отпустит меня. Ему сегодня сквайры не нужны. Он куда-то собирается с Аланом Фернхиллом.
Этого ей хотелось меньше всего. Если она не придет на свидание, Ральф выдаст тайну. Можно себе представить удовольствие, которое он при этом испытает. С него станется.
— Нет, — твердо ответила Гвенда. — Оставайся. Кто знает, когда ты можешь понадобиться графу.
— Да не будет он меня вызывать. Я пойду с тобой.
— Категорически запрещаю. — Крестьянка проглотила хлеб и второй кусок положила в кошель. — Спасибо за заботу, но не нужно. — Поцеловала сына в щеку. — Береги себя. Не рискуй понапрасну. Если хочешь что-нибудь для меня сделать, живи.
И двинулась к выходу. Обернулась. Сэм задумчиво смотрел на мать. Она выдавила беззаботную, как ей хотелось думать, улыбку и ушла.
По пути Гвенда с беспокойством думала: а что, если кто-нибудь узнает о ее связи с Ральфом? Такие вещи обычно выходят наружу. Уже встречалась с графом один раз, сейчас шла на второе свидание и боялась, что не последнее. Сколько времени потребуется, чтобы кто-нибудь увидел, как она на одном и том же месте сворачивает с дороги в лес, и задумался зачем? А что, если кто-нибудь появится в охотничьем домике в самый неподходящий момент? Сколько человек сопоставят, что Ширинг уезжает с Аланом Фернхиллом как раз тогда, когда Гвенда идет из Эрлкасла в Вигли?
Около полудня она остановилась в таверне купить эля и сыра. В целях безопасности путники обычно уходили с постоялых дворов группами, но крестьянка подождала, пока все разойдутся, чтобы остаться на дороге одной. Дойдя до места, где нужно было сворачивать в лес, она посмотрела вперед, назад, не видит ли ее кто. Показалось, будто в четверти мили позади в зарослях что-то шевелится, Гвенда всмотрелась в дымчатую даль, но никого не разглядела. У страха глаза велики.
Шагая по летнему подлеску, вновь задумалась о том, как бы убить Ральфа. Если по какому-то счастливому стечению обстоятельств Алана не будет, может, получится? Но Фернхилл единственный знал, что она должна встретиться там с Ральфом. Если графа убьют, рыцарь все поймет. Тогда ей нужно убить и его. А это уже не представлялось возможным.
У домика паслись две лошади. Ширинг и его подручный за небольшим столом заканчивали обед: полхлеба, кость от окорока, круг сыра и фляга с вином. Гвенда закрыла за собой дверь.
— Вот и она, как обещала. — Алан был доволен. Понятно, ему поручили доставить женщину, и он вздохнул, когда та пришла. — Как раз на десерт. Изюм — сморщенный, но сладкий.
Гвенда спросила Ральфа:
— Ты не хочешь его прогнать?
Фернхилл встал:
— Опять дерзишь. Ты так никогда ничему и не научишься?
Но все-таки вышел из комнаты на кухню, хлопнув за собой дверью. Граф улыбнулся:
— Иди сюда. — Она послушно подошла. — Если хочешь, я велю Алану быть поласковее.
— Нет уж, пожалуйста! — воскликнула Гвенда. — Если он вдруг станет учтивым, никто не поймет, в чем дело.
— Ну, как хочешь. — Фитцджеральд взял ее за руку и притянул к себе: — Садись.
— А нельзя, чтобы сразу — и все?
Он рассмеялся.
— Вот это я в тебе и люблю. Ты честная.
Ширинг встал, взял ее за плечи, посмотрел в глаза, затем вдруг наклонился и поцеловал — в первый раз. Спали дважды и ни разу не целовались. Стало противно.
Она почувствовала его губы, и ее словно грубо изнасиловали. Ральф открыл рот, обдав ее запахом сыра, и Гвенда с отвращением отпрянула:
— Нет.
— Не забывай, чем ты рискуешь.
— Пожалуйста, не делай этого.
Лорд рассердился:
— Ну хватит, раздевайся.
— Пожалуйста, отпусти меня. — Граф хотел что-то сказать, но она повысила голос, не дав ему ответить. Стены тонкие, Фернхилл на кухне, конечно же, слышал ее мольбы, но ей было все равно. — Не заставляй меня, прошу тебя!
— Да плевать мне на твои просьбы! — крикнул Фитцджеральд. — Марш в постель!
— Пожалуйста, не надо!
Входная дверь распахнулась. Граф и его жертва одновременно повернулись и застыли. В двери появился Сэм. Он тоже замер.
— О Господи, нет! — простонала Гвенда.
Несчастная поняла, что произошло. Беспокоясь за мать, Сэм не послушался и украдкой пошел за ней. Видел, как она свернула с дороги и направилась в лес. Именно он и шевелил ветки, чему Гвенда не придала, однако, значения. Потом следил за ней до домика и, должно быть, стоял на улице, слушая крики. И дураку стало бы ясно, что Ральф собирался изнасиловать мать, хотя, быстро вспомнив разговор, Гвенда поняла, что тайну никто не упоминал. Она не раскрыта — пока.
Сэм вытащил меч и бросился на Ширинга. Тот вскочил, успев выхватить свой и отразить удар. Сын пытался убить отца. Сэм в страшной опасности. Он сражался с закаленным в боях рыцарем. Ральф крикнул:
— Алан!
И тут Гвенда сообразила, что сорвиголова схватился не с одним, а с двумя опытными воинами. Мигом перенеслась через комнату и, прижавшись к стене у двери на кухню, вытащила нож. Дверь распахнулась, и в комнату вошел Алан. Не видя Гвенды, подручный графа смотрел на мужчин, пытаясь понять, что происходит. Опять взметнулся меч Сэма, целивший Ральфу в шею, и вновь Ширинг отбил удар.
Фернхилл наконец сообразил, что господин в опасности. Потянувшись к мечу, рыцарь сделал шаг вперед, и в этот момент Гвенда со всей крестьянской силы ударила его длинным ножом в спину, снизу вверх пронзая мышцы, почки, желудок, легкие и надеясь добраться до сердца. Десятидюймовое остро наточенное лезвие легко вошло в тело, но Алан умер не сразу.
Раненый зарычал от боли, затем резко затих, шатаясь, развернулся и притянул к себе Гвенду, прихватив ее сгибом локтя. Она ударила еще раз, на сей раз в живот, так же вверх, целясь в жизненно важные органы. Изо рта Алана потекла кровь. Он обмяк и опустил руки. Секунду рыцарь словно не мог поверить, что его жизнь окончила презренная маленькая женщина, затем закрыл глаза и рухнул на пол.
Гвенда посмотрела на Сэма и Ральфа. Первый наносил, второй отражал удары. Ширинг отчаянно
