- Хилферти, - сказала она. – Кендра Хилферти.

- Кендра, что-то не так с твоей партой?

- Что-то не так с этим миром, - она встала так, словно толкала речь. – Что-то совсем не так, если в двадцать первом веке до сих пор сохранились такого типа пародии на элиту. – Она показала свой листок. Народ засмеялся.

- Это список кандидатов выпускных танцев, - помог Трей, – чтобы выбрать королевскую пару.

- Вот именно, - сказала девчонка. – Кто эти люди? Почему они должны считаться королевской парой? На основании… чего? Люди в этом списке были выбраны по одной только причине – физическая красота.

- Отличная причина для меня, - сказал я Трею, не слишком мягко. Я поднялся. – Это британский стандарт. Все голосуют, и вот те, кого все выбрали. Это демократия.

Вокруг меня несколько человек подняли большие пальцы, кто-то поддакивал или восклицал, особенно Анна или Ханна. Но я заметил, что многие, в основном некрасивые, молчали.

Девчонка сделала несколько шагов в мою сторону.

- Они овцы, следующие за стадом. Они голосуют за так называемых популярных людей, потому что это просто. Красивая внешность, светлые волосы, голубые глаза, - она смотрела на меня, - это всегда просто распознать. Но если кто-то храбрый, сильный, умный, это сложнее увидеть.

Она взбесила меня, и я набросился на нее. - Если кто-то настолько умный, он может сообразить, как сделать так, чтобы выглядеть лучше. Ты можешь похудеть, сделать пластическую операцию, даже сделать чистку лица и отбелить зубы. - Я подчеркнул «ты» в предложении так, чтобы она знала, что я имею в виду её, а не просто какой-то собирательный образ. - Мой папа работает в новостях. Он говорит, что люди не должны смотреть на уродов.

- Так вот, что ты думаешь? - Она подняла темные брови. – Что, все мы должны переделать себя так, чтобы бы быть такими, какими ты хочешь нас видеть, Кайл Кинсгбери?

Я вздрогнул от своего имени. Я был уверен, что никогда не видел ее раньше. Но она, конечно, меня знала. Все знали. Возможно, была безответно влюблена в меня.

- Да, - сказал я. - Да. Это то, что я думаю. Это то, что я знаю.

Она подошла ко мне. Ее глаза были светло-зелеными, а нос длинным, с опущенным кончиком.

- Тогда тебе лучше надеяться, что ты никогда не станешь уродливым, Кайл. Ты уродлив сейчас, внутри, там, где это важнее всего, и если ты когда-нибудь потеряешь свою привлекательность, бьюсь об заклад, ты не будешь достаточно умным или сильным, чтобы вернуть её назад. Кайл Кингсбери, ты - чудовище.

Чудовище. Слово из другого времени и места. Это заставило меня подумать о сказках, и я почувствовал странное покалывание, как будто волосы на моих руках охватило огнем от ее глаз. Я отмахнулся.

- Эта тёлка в черном на английском была странной, - сказал я Трею, когда мы переодевались на физкультуру.

- Да, она и правда тебя напугала, - согласился он.

- Я десять лет смотрел на твоё уродливое лицо, меня ничем не напугаешь.

- Ага, конечно, так ты не поэтому так взбешен с тех пор, как мы ушли с английского?

- Нет. - Но это была правда. Когда эта девчонка сказала, что мне лучше никогда не становиться уродливым, когда она последний раз на меня посмотрела, показалось, что она знает всё обо мне, как, например, я плакал, когда мама уходила, потому что думал, что больше не увижу её (что оказалось не далеко от истины). Но это было глупо. Она ничего не знала.

- Как скажешь,- сказал Трей.

- Ладно, это было ужасно, - согласился я. - Ужасно, что такие люди вообще существуют.

- И, приходя в эту по идее элитную школу, вносят разруху.

- Да. Кто-то должен с ней что-то сделать.

Я действительно верил в это. Я пытался вести себя так, будто это не важно, быть выбранным принцем и все-такое, но это вроде как было важно. Сегодня должен был быть отличный день, но эта ведьма разрушила его.

Да, именно так я думал о ней - ведьма. Обычно, я использую другое слово, подходящее для собаки женского рода. Но что-то в этой девушке, как она смотрела на меня своими сумасшедшими глазами зелёного цвета, какого я никогда раньше не видел, заставляло меня думать - ведьма. Это слово полностью описывало ее.

Позже, в спортивном зале, я снова увидел ведьму. Мы бежали по беговой дорожке, но она - нет. Она не переоделась и была в той же черной одежде, как раньше. Она сидела на скамейке под окном. Небо над ней было темным. Собирался дождь.

- Кто-то должен преподать ей урок. - Я вспомнил ее слова: «Ты уродлив сейчас, внутри, где это важнее всего… ты - чудовище». Это полное дерьмо. - Она ничем не отличается от любого другого. Если бы она могла тусоваться в нашей компании, она бы согласилась. Любой бы согласился.

И в следующую секунду я знал, что нужно делать.

Я ускорил шаг. Мы должны были сделать пять кругов по треку, и обычно я это делал не спеша, потому что, как только ты заканчивал, тренер заставлял делать что-то еще. По стандартной программе мне приходилось заниматься физкультурой, хотя я состоял в двух школьных командах. Но я знал, что тренер тоже так думал, так что обычно я мог не ходить. Если ты смотришь на тренера правильным почтительным взглядом, типа того, который заставил его запомнить суммы на чеках отца для атлетической благотворительной ассоциации, чтобы возместить моё отсутствие - ты выходишь сухим из воды.

Даже в медленном темпе, я закончил на полкруга быстрее следующего за мной, и направился к скамейке, где сидела ведьма, разглядывая что-то у себя на коленях.

- Кингсбери! - Закричал тренер. - Если ты закончил, можешь браться за баскетбол.

- Хорошо, тренер, - ответил я и сделал вид, что иду к площадке, но тут же поморщился. - Ой, у меня судорога. Может лучше заняться растяжкой? Не хотелось бы получить травму.

А теперь смотрим почтительно.

- Ладно, вперед! - Тренер засмеялся. - В любом случае, ты на милю впереди остальных.

Сработало.

- Вы лучший, тренер!

Он рассмеялся.

Я хромал, пока он не отвернулся, а потом спокойно дошел до скамьи, где сидела ведьма. Я начал растягиваться.

- Ты действительно хорошо манипулируешь взрослыми, не так ли? - сказала она.

- В этом я великолепен, - я улыбнулся ей. - Эй. - Я увидел предмет на ее коленях. Это было зеркало, одно из таких старомодных, с ручкой, как в сказке про Белоснежку. Когда она увидела, что я смотрю на него, она быстро засунула его в рюкзак.

- Для чего это зеркало? - спросил я, подумав, что странно, когда уродливые телки носят с собой большие зеркала. Странно для всех, на самом деле.

Она проигнорировала вопрос: - Как нога?

- Что? - Я остановился посреди растяжки. - А, с ней все в порядке. Нормально. Вообще-то, я подошел поговорить с тобой.

Она подняла бровь. - Чем заслужила такую честь?

- Я бы не сказал, что это честь. Я просто… подумал.

- Это должно быть сущее испытание для тебя.

- Я подумал над тем, что ты сказала в классе, и решил, что ты права.

- Правда? - Она моргнула несколько раз, как крыса, вылезающая из тёмной норы.

- Да, серьезно. Мы действительно судим о людях по внешности. Такие как я…ну, признай, что моя внешность гораздо выше среднего, и мне легче, чем…

- Мне?

Я пожал плечами. - Я не хочу переходить на личности. Мой папа работает в новостях, поэтому я знаю, как это бывает. В его бизнесе теряешь внешний вид - теряешь работу.