создания с куриными мозгами. И все эти три недели он оставался таким же грубым и бесчувственным, а женщины все увивались и увивались вокруг него. Сегодня он сделал замечание одной молодой леди: мол, выставлять свои прелести напоказ прилично только куртизанке, а не девушке ее круга, но та была настолько глупа, что приняла его слова за комплимент, радостно прыснула и легонько ударила по руке веером.

Столкнувшись с такой невиданной глупостью, он поставил друзей и хозяина в затруднительное положение невероятно резкой отповедью, после чего и сбежал в эту Богом забытую маленькую таверну, чтобы утопить свои неприятности в изрядной дозе алкоголя.

Он выругался про себя. Итак, есть два выхода из создавшейся ситуации. Первый — взять одну из этих жеманниц в Грейхевен и сделать ее хозяйкой. И второй — до конца жизни выслушивать бесконечные упреки сестры.

Но ни одна из этих возможностей не казалась ему привлекательной. Заметив, наконец, что его жеребец нетерпеливо гарцует на месте, Эдвард решил вернуться, обратно, на плантацию Уиндуорд и попытаться поправить дело. Может быть, бокал или два превосходного яблочного бренди Кейна сделают его сговорчивее? Он взял поводья в руки, но тут поблизости раздался какой-то слабый звук, и жеребец снова закружился на месте.

Из темноты возникла девчонка, которая так неловко подавала ему эль. Маленькая стройная фигурка, спутанные волосы, большие глаза, которые во тьме казались совсем черными. Она тихо произнесла:

— Пожалуйста, возьмите меня с собой.

Грей ничего не ответил, только равнодушно посмотрел вниз. В его взоре не отразилось ни малейшего интереса. Зато в ее темных, умоляющих глазах он — уловил явное обожание. Она, очевидно, приняла его за некоего защитника и, как все ловкие женщины ее круга, решила вознаградить его за этот геройский поступок, предложив свое тело в награду. При этой мысли его отвращение только усилилось. Маленькая глупенькая авантюристка!

Впрочем, раздражение его улеглось, когда она сбивчиво заговорила:

— Я хорошая работница, сэр. Мой дядя может подтвердить. Делаю все, что придется… могу прясть и готовить…

Эдвард и вовсе успокоился, поняв, что она предлагает в обмен на защиту не себя, а свои жалкие услуги как служанка. Естественно, у него не было ни малейшего желания оказаться с ней в одной постели — очень уж она была грязной. Конечно, ванны доступны только плантаторам, и все же, все же… Да она еще, наверное, и вшивая. Нет, тело большеглазой Дженни никак не привлекало его.

Кроме всего прочего, Эдвард не нуждался и в служанках. Ведь он владел более чем девятью десятками рабов, чтобы прясть и готовить для него и делать всякую другую работу, которой хватает на большой плантации. Даже не удостоив ее ответом, он развернул своего беспокойного жеребца, но она удалилась за стремя и в отчаянии простонала:

— Ну, пожалуйста!

И вовсе не жалость к ее мольбе заставила его взглянуть вниз. Понятно, что здесь она обречена на жизнь, исполненную боли и страданий. По одному лишь взгляду ее больших черных глаз ясно, что здесь ее частенько бьют. Но и это его не заботило. Что на самом деле заставило его остановиться и взглянуть вниз, так это воспоминание о невероятно нудном голосе сестры и ее нескончаемых назидательных беседах.

Он же обещал поискать подходящую жену!

И глядя вниз, на этот перепачканный грязью экземпляр рода человеческого, он чуть не улыбнулся. Похоже, это неприглядное, грязное дитя как раз то, что ему нужно. Она никогда не будет требовать любви, жалости и даже уважения, поскольку выучилась не ждать от жизни ничего хорошего.

И если бы он женился на ней, то столь непривлекательная партия привела бы в изумление и потрясла все приличное общество Виргинии. И он стал бы причиной настоящего скандала в колонии, и уже не в первый раз! Он почувствовал, как его губы невольно сложились в злорадную улыбку. О, как бы все это шокировало всех его соседей! Да и его сестра была бы обескуражена таким поступком.

Более того, если сделать эту девчонку хозяйкой Грейхевена, он избавится от притязаний незамужних женщин в колонии. Опытных замужних женщин Эдвард не чурался, а мечтательные девственницы нагоняли на него тоску. И еще — женившись на этой девчонке, он вправе не обращать на нее внимания, вправе не разговаривать с ней. И уж конечно, он будет свободен от супружеских обязанностей.

И ему совсем не придется менять свой образ жизни. А вот если он сделает глупость и женится на женщине своего круга, то она заставит его устраивать приемы, сопровождать на рауты и покидать свой кабинет для разговоров с ней — короче, предъявит такие невыполнимые требования, какие предъявила его сестра. Ему надо будет изменить своим давним привычкам. А эта девочка, напротив, ничего от него не потребует. В результате из его жизни исчезнет только одна маленькая, но восхитительная деталь — Кэтрин больше не будет надоедать ему.

Может быть, не будь он так пьян, он не додумался бы до такой милой шутки. Но теперь он еле сдерживался, чтобы не расхохотаться.

Взглянув вниз на серьезные печальные глаза Дженни, он вдруг дьявольски улыбнулся.

— Полагаю, — сказал он, — мне следует поговорить с вашим дядей.

— Да вы рехнулись!

В душе Грей согласился с этим. Его частенько считали сумасшедшим, а он нарочно создавал такой образ. Не так ли иные джентльмены стараются представить себя процветающими людьми хорошего происхождения? Процветание, на взгляд Грея, было слишком скучным, вот безрассудство — совсем другое дело.

Он усмехнулся своим мыслям и устремил твердый взгляд на владельца таверны.

— Прошу прощения? — холодно спросил он. — Хозяин был в явном замешательстве.

— Я… я прошу извинить меня, сэр, — заикаясь, произнес он. — Я просто на минутку забылся. Это меня мало касается, если вы считаете мою племянницу привлекательной, в общем, ваше дело, хотя я не могу согласиться с вами… Нет, сэр, не могу. С ней у меня с самого первого дня одни неприятности…

Поняв, что сейчас последует обличительная речь. Грей жестом попросил хозяина умолкнуть, и тот немедленно закрыл рот. Толстяк знал своих посетителей, этого же и вовсе уважал, несмотря на то что сегодня вечером он посадил ему синяк и разбил челюсть.

— Я так понимаю, что вы недолюбливаете эту девчонку, — перебил его Грей. Хотя это слишком мягко сказано, судя по отразившемуся на ее лице отчаянию в тот момент, когда дядя занес над ней руку. — Вот поэтому я и предлагаю забрать ее у вас.

Хозяин таверны, казалось, совсем был сбит с толку. Он прекрасно понимал, что Грей лгал насчет женитьбы. Богатые плантаторы, как этот, не берут в жены девчонок из таверны. Смешно просто! Видимо, он хочет позабавиться с его маленькой племянницей. Попользуется ею, пока не устанет, а потом прогонит прочь.

Впрочем, ему-то какая разница? Главное — извлечь побольше выгоды из сложившейся обстановки. Хорошо бы продать племянницу местному плантатору Кэри О'Нилу, тот ведь не раз говорил, что хочет сделать девчонку домоправительницей, но этот человек на вид гораздо богаче и мог бы заплатить за нее больше.

— Она приносит много забот, уверяю вас, — начал толстяк, тщательно подбирая слова, — но девочка мне все равно что дочь родная, сэр. Я обещал сестре, что позабочусь о ней, и не могу отпустить ее с незнакомым человеком, сэр.

Внезапно злобная ухмылка исказила лицо Грея. Он напомнил кабатчику волка. Злого волка.

— Сколько?

— Что… сколько, сэр?

— Я беру девчонку с собой, — отрезал тот. Улыбка на его лице исчезла так же быстро, как и появилась, уступив место безжалостной решимости. — Я знаю, что вы вовсе не так привязаны к ней. Что вы хотите взамен?

— Я лишаюсь хорошей пары рук, сэр. Это стоит больших денег, как вы понимаете, сэр. — Он алчно сверкнул глазами. — А сколько вы мне предложите, сэр?

Грей нахмурился. Не многие мужчины, даже весьма богатые, носят с собой деньги, потому что они не очень-то нужны в Виргинии. Настоящей ценностью являлся табак. Все сделки, касающиеся, в том числе и