потребность, поспешно откатился в сторону.

Дженнифер тут же свернулась калачиком на полу. ЕЙ хотелось вскочить и выбежать прочь из комнаты, но ноги не слушались ее. От ее страсти не осталось и следа, едва она услышала имя Дианы. Как унизительно! Он представлял себе, будто занимается любовью с Дианой. Никогда в жизни она не ощущала себя такой разбитой и подавленной.

Неужели это и есть то, что называют высокими чувствами? Тогда ей ничего не нужно. Ни страсти. Ни любви. Ничего. Та пустота, в которой она жила до встречи с ним, была гораздо безопаснее. Какая же она наивная дурочка!

Грей сидел рядом с ней на ковре, опустив голову, но на сей раз не плакал.

— Мне очень жаль, — тихо сказал он. — Я не знал, что вы девственница. Мне показалось, что вы согласны и хотите меня… было так легко представить себе, будто вы и есть Диана… — Он покачал головой. — Я использовал вас. Весьма сожалею.

Он встал на ноги и торопливо вышел из комнаты. Дженнифер же долго еще лежала на ковре, чувствуя, как между ногами струится кровь и словно кровоточит ее душа. Наконец она встала, дрожащими пальцами поправила одежду, села за стол и невидящим взглядом уставилась на пламя свечи.

На следующее утро, сидя в своем кабинете, Грей тяжело переживал случившееся. Незнакомое, но крайне неприятное чувство вины ужасно тяготило его, и он мрачно смотрел на зеленые панели кабинета.

Он вовсе не желал причинять боль жене. Конечно, его редко интересовали чьи-либо переживания, но в памяти его вновь и вновь всплывали огромные глаза Дженнифер, в которых отражалось неизбывное страдание, и он не мог забыть это.

Все происшедшее представлялось ему как в тумане, и не только из-за алкоголя, а еще и потому, что его пьянила страсть к женщине, которую он никогда больше не увидит. Сначала он и в самом деле поверил, что Дженнифер ему приснилась. Ее светлые волосы были темнее, чем у Дианы, но выглядела она соблазнительно! А этот ласковый голос, прелестное тело, Временами он понимал, что это вовсе не сон, но все-таки не отпускал ее. И совсем уж не представлял, что она девственница. О, эта кожа золотистого оттенка, нежная и упругая плоть. Верно, она была красивой блондинкой, хотя ее фигура была не такой пышной и податливой, как у Дианы. Чувствовалось, что она довольно сильная, потому что многие годы была занята тяжелой, изнурительной работой. И как ни странно, он нашел ее гладкое, сильное тело невероятно привлекательным. Он просто не мог остановиться.

«Нет, — поправил он себя со злостью, — не хотел останавливаться.

Он вспомнил ее ласковый голос, утешавший его, ее нежные руки, и его едва не стошнило от отвращения к самому себе. Она хотела лишь помочь ему, успокоить, а он в ответ причинил ей физическую и душевную боль. Чем больше он думал об этом, тем противнее становилось у него на сердце. Его раздражало сочетание реальности и грез, и все же нельзя не признать, что она была теплой, страстной и любящей. И он воспользовался ее невинностью и открытостью и надругался над ней.

Наконец ему надоело обвинять самого себя, а потому, поднявшись, он тихонько прошел в гостиную, где Дженнифер сидела за клавесином. Поглощенная работой над пьесой собственного сочинения, она не оборачивалась, пока он не кашлянул. Девушка тотчас повернулась и широко открыла глаза.

И хорошо, что она испугалась, это куда лучше, чем видеть жуткую пустоту в ее глазах, как прошлой ночью. Грей решил как-то загладить вину, если это возможно.

Логичным было бы начать с извинений, но Грей, как истинный мужчина, не смог начать с этого, а потому хрипло произнес:

— Я обо всем подумал. — Дженнифер ничего не ответила и, потупив взор, принялась с интересом рассматривать красивые серебряные застежки на своих туфлях. — Несколько дней назад, — нерешительно продолжил он, — я обещал научить вас ездить верхом. Может, сегодня же и начнем? — Она посмотрела на него огромными глазами. — Пожалуйста, — добавил он.

Дженнифер была ошеломлена. Она никогда прежде не слышала, чтобы Грей о чем-нибудь просил. Видимо, это и есть извинение.

— Хо… хорошо, — запинаясь, ответила она.

Его суровое лицо смягчилось.

— Что ж, переоденьтесь в костюм для верховой езды и приходите на конюшню. Я подберу вам лошадь.

Резко повернувшись, он вышел из гостиной.

Чуть позже Грей помог ей взобраться на лошадь, показал, как правильно сидеть в дамском седле. Пересилив отвращение от его прикосновений, она постаралась полностью сосредоточить внимание на том, что он говорил.

Потом он начал водить послушную серую кобылку по кругу. После нескольких замечаний, таких, как «Сидите прямо», «Не дергайте за поводья, черт возьми…», она почувствовала себя увереннее. Спустя какое-то время Грей заставил ее проехаться по лугу под его наблюдением.

Она прирожденная наездница, понял он. Хорошая осанка — это, несомненно, школа Кэтрин, — верные руки я спокойный голос. Маленькая кобылка, казалось, доверяет своей наезднице. Когда же Дженнифер повернула лошадь обратно и он увидел на ее лице открытую счастливую улыбку, у него отлегло от сердца.

Какая же она красавица!

Теперь он словно прозрел. На ней была ярко-красная амазонка из грубой шерсти с примесью шелка, с отдельным корсажем, высоким воротником поверх жилета и длинными рукавами. Из-под черной треугольной шляпы с пером выбивались ее янтарные волосы. Наряд был ей к лицу, даже, несмотря на то что не шел ни в какое сравнение с декольтированными платьями. Лицо ее разрумянилось, на губах играла такая улыбка, которой он прежде не видел.

Пожалуй, надо сделать все, чтобы она как можно чаше улыбалась, решил Грей.

Объехав лужок, Дженнифер вернулась к нему, чтобы выслушать его мнение.

— Очень хорошо, — кивнул он, стараясь ничем не выказать своих эмоций. — Через месяц будете ездить так, будто родились в седле.

Грей не сделал ей как женщине ни одного комплимента, впрочем, его взгляд был красноречивее всяких слов.

В конце недели она с мужем отправилась на верховую прогулку по лесу. Грей ехал на своем гнедом жеребце, а она легким галопом шла рядом с ним на смирной серой лошадке. Несмотря на то что прошла уже неделя и Грей вел себя пристойно, она никак не могла забыть ту ужасную ночь, когда он овладел ею.

— Вы что-то очень молчаливы, — заметил Грей как бы, между прочим.

Странно, что после стольких лет, проведенных ею среди очень шумных людей, именно ему приходится стараться как-то разговорить ее. А ведь еще неделю назад он воспрепятствовал бы любой попытке завязать беседу. Правда, тогда он еще не сетовал на свою распущенность.

— Я думаю, — ответила она.

— Не мучайте себя так, — посоветовал он, взглянув ей в лицо. — У вас все хорошо получается.

Встретив взгляд его серых глаз, Дженнифер быстро отвернулась.

Грей вздохнул, осознав тщетность своих попыток узнать ту, на которой он женился. Впрочем, все вполне объяснимо, он заслужил такое отношение.

— А вам нравится Грейхевен? — все-таки спросил он, стараясь поддержать разговор!

— Он красив.

Казалось, больше двух слов от нее невозможно добиться. Грей снова вздохнул, ломая голову в поисках других тем для разговора.

— Вы прекрасно подходите к жизни в обществе, — решился он, наконец. — Я… поражен вашими способностями.

Только высказав свое мнение, он понял, как покровительственно оно звучит. Но по крайней мере это вынудит ее ответить. Дженнифер подняла голову, встретилась с ним взглядом, и ее зеленые глаза сразу же потемнели.

— В самом деле?

— Да, конечно, — ответил Грей, пытаясь исправить положение. — Это просто замечательно, что