У Лоры внутри все перевернулось. Еще не поздно все исправить. Может, все свалить на болезнь? Безумие? Атипичную пневмонию?

Но она переборола свой страх. Мало того, она гордо выпрямилась и покинула веранду.

По дороге к гостевому домику сердце ее бешено колотилось. Она вспомнила о людоедском кредите, о том, что станет с ее репутацией, если звездная клиентка будет потеряна. О том, какая катастрофа ждет ее в этом случае. Так почему же она не бежит назад, просить прощения? Потому что хороший агент – первоклассный агент – ставит на первое место интересы своего клиента. И Лора, впервые в жизни, чувствовала, что поступила как хороший агент.

Весь день Брэм под шум вертолетов наблюдал разворачивавшуюся перед ним игру. Видел, как Джорджи делает все возможное, чтобы держаться подальше от Ланса, Джейд и своего отца. Как угрюмо молчит Пол. Как Чаз заискивает перед Лансом и Джейд и злобно шипит на Джорджи и Эрона. Мег помогала ей на кухне, яростно скалилась на Ланса, когда тот проходил мимо, и старалась не замечать Джейд. Лора взяла на себя роль Швейцарии, сохраняющей нейтралитет среди воюющих наций. И все, включая Брэма, пресмыкались перед Рори.

Брэм решил, что, если не считать Чаз, только он один из всех присутствующих рад карантину. Он собирался переговорить с Рори еще вчера вечером, однако этому помешало появление Ланса. Зато теперь у него есть остаток уик-энда, чтобы побыть с ней наедине. Не может же она вечно его избегать.

Из-за вертолетов и случая со змеей никто не хотел купаться в бассейне. Некоторые гости собрались на кухне, и Брэм заметил, как Джорджи снова стала возиться с видеокамерой. Чаз мгновенно насторожилась, и Брэм поспешил вмешаться:

– Джорджи, почему бы тебе не взять интервью у Лоры? Женщина-агент в голливудском серпентарии. И так далее.

– Я не хочу говорить с Лорой. Мне нужно потолковать с Чаз.

– Только потому, что уборщицы не пришли, – съязвила Чаз. – Она обожает беседовать с ними.

Для Брэма было крайне непривычно ощущать себя единственным взрослым человеком в этой комнате.

– А как насчет интервью с Эроном? – спросил он.

– Мне неинтересно разговаривать с мужчинами, – отрезала Джорджи. – Ладно, так и быть, возьму интервью у тебя.

– Только заставь его раздеться, – посоветовала Мег, стоявшая у кухонного стола. – Это внесет приятное разнообразие в нашу рутину и придаст остроты происходящему.

– Классная идея! – воскликнул Брэм. – Давай ты возьмешь интервью в спальне.

Но тут Джорджи вспомнила о роли любящей жены.

– Не искушай меня, тем более что в доме полно народу.

Перед глазами Брэма проплыл ряд полупорнографических картинок. Кто бы мог предположить, что Джорджи окажется такой взрывной штучкой в постели? С самого начала ее манера командовать заводила его. В отличие от других женщин она плевать хотела на желания самого Брэма, и это возбуждало его еще сильнее. Оказалось, что секс в их липовом браке оказался куда более острым, чем он мог себе представить. Настолько острым, что ему становилось немного не по себе. В его жизни есть место только для одного человека – для него самого. Чаз – просто случайность. Исключение из жесткого правила.

К концу дня все сотовые почти разрядились. Только Рори, имевшая зарядное устройство и второй мобильник, оказавшиеся в оставленном у ворот пакете, продолжала работать. Лора заявила, что для нее лишиться телефона – все равно что остаться без воздуха, и попросила Джорджи спеть. Но в доме не было пианино, поэтому Джорджи пришлось отказаться. Как бы Брэм ни подшучивал над ее ролью в «Энни», все же любил слушать жену, обладавшую не только хорошим голосом, но и неистощимой энергией. Может, купить пианино, чтобы сделать ей сюрприз?

Джейд засела в библиотеке с книгой по международной экономике. Джорджи вместе с Эроном куда-то исчезла, а остальные потянулись в кинозал. Брэм ушел в свой офис со стаканом суперкрепкого чая со льдом: куда менее вредное пристрастие, чем предыдущие.

Брэм взял присланный агентом сценарий. Из-за всей шумихи, связанной с его женитьбой, теперь у него было меньше времени, чтобы просматривать сценарии, но предлагаемые роли не менялись: плейбои, жиголо, в крайнем случае торговцы наркотиками. Он уже не помнил, когда в последний раз получал приличные предложения. Прочитав несколько страниц, он понял, что и этот ничем не отличается от предыдущих. Он очень хотел курить, но вместо этого глотнул чаю, проверил электронную почту и направился в дом, чтобы заняться наконец делом.

Рори переместила центр своей деятельности в угол веранды. Даже в воскресенье она весь день висела на телефоне, создавая и уничтожая карьеры. Сейчас же она согнулась над лэптопом. Брэм, не дожидаясь предложения, которого не последует, подошел к ее столу и уселся напротив.

– Как бы я ни ценила ваше гостеприимство, – бросила Рори, не поднимая головы, – но если вы не собираетесь говорить о погоде, значит, зря тратите здесь время.

– Полагаю, это все же лучше, чем зря тратить деньги «Вортекс».

И тут Рори вскинула глаза.

Брэм вытянул ноги и откинулся на спинку стула, стараясь принять безмятежный вид, хотя в душе трясся как заяц.

– Вы одна из самых умных женщин в этом городе. Однако сейчас делаете большую глупость.

– Обычно лучше начинать саморекламу с лести.

– Вам лесть ник чему. Вы точно знаете всю меру своих способностей и возможностей. Но неприязнь ко мне мешает вашим обычно идеальным суждениям.

– Это по вашему мнению.

– Кейтлин Картер обуяла жадность. Если ждете, пока я потеряю права на «Дом на дереве», значит, придется заплатить куда больше денег, чем сейчас. И как вы объясните это вашему совету директоров?

– Я готова рискнуть. И если из нас двоих кто-то глуп, так это вы. Отдав права на сценарий сейчас, вы гарантированно получите место второго продюсера…

– Ни за что.

– …да еще и сделаете деньги, приумножив начальное вложение. Но если будете продолжать упрямиться, останетесь ни чем. Я могу запустить в производство эту картину. Чего же еще больше? И что вы хотите?

– Хочу снять картину, которая у меня здесь, в голове.

Брэм старался держаться, однако «Дом на дереве» значил для него слишком много, и сейчас он чувствовал, что теряет самообладание.

– Я хочу сыграть Дэнни Граймса. Хочу получить гарантии того, что режиссером будет Хэнк Питерс. – Брэм вскочил: – Я хочу находиться на площадке каждый день, чтобы быть полностью уверенным в том, что снимается именно предоставленный мной сценарий, а не импровизация на его тему. Не желаю, чтобы назначенный студией идиот вдруг ни с того ни с сего вмешивался в съемки и заявлял, что тут необходима гребаная сцена погони.

– Я этого не допущу.

– У вас и без того дел полно. Нужно управлять студией. Вы даже не заметите такого пустяка.

Рори устало потерла глаза.

– Брэм, вы слишком много просите. Будем откровенны: в Голливуде вы известны тремя вещами: «Скипом и Скутер», сексуальным видео и исключительной ненадежностью типичного плейбоя. Я начинаю верить Джорджи, когда та утверждает, что последнее качество вы переросли, но с тех пор как закончилось шоу, вы ничем особенным себя не зарекомендовали. Можете представить, как я выступаю перед советом директоров с объявлением, что доверила вам такой проект, как «Дом на дереве»?

– Зато я обладаю долбаным видением. Неужели не понимаете? – Вена на его шее часто запульсировала. – Я точно знаю, как следует снимать этот фильм. Знаю, каким он должен быть. Что должны чувствовать зрители. Я единственный могу снять фильм, который вам нужен. Неужели так трудно понять?

Рори долго, спокойно смотрела на него.