дверях, посреди ночной тишины, вдруг поняла, что не испытывает особенной паники. Она считала Джорджи своим смертельным врагом. Но даже Джорджи не осудила ее. И если злейшая врагиня не смотрела на нее как на грязь под ногами, может, и ей самой не следует считать себя грязью? Одно ясно: больше она не в силах лгать о своем прошлом или делать вид, будто ничего не было, тем более что выложила всю правду перед камерой. Наверное, Джорджи не упустит случая разместить пленку в Интернете.

А если она так и сделает? И что из этого?

Чаз долго стояла в дверях, думая о том, что ей пришлось вынести. Она ведь выжила, верно? И все еще жива. Мало того, получила прекрасную работу. Если кто-то брезгливо поморщится, это их проблема. Не ее. Все это время она притворялась, что прошлого вообще не было, но оно было. И ей нужно перестать прятаться, а иначе почему тогда она разоткровенничалась с Джорджи?

Чаз повернула голову в сторону книжного шкафа, куда сложила пособия для сдачи экзаменов на диплом об общем образовании и которые так и не открыла. Книги ей принес Брэм и объяснил, что многие люди, получив диплом, поступают в колледж. Он и сам когда-то так сделал.

Но хотя Чаз не собиралась идти в колледж и рвалась в кулинарную школу, для допуска к экзаменам тоже требовался такой диплом.

Должно быть, она слишком громко вздыхала, потому что Эрон заворочался. Жаль, что он так упрямится! Она была уверена, что, если бы он прислушивался к ее советам, Бекки давно бы обратила на него внимание.

– Что ты не спишь? – пробурчал он. Чаз шагнула к книжному шкафу.

– Не могу заснуть. Возьму что-нибудь почитать.

– Бери и проваливай.

Приятно слышать, что он начинает выражаться как настоящий мужчина, а не как последний сопляк.

– Это мой дом. Не забыл?

– Слушай, дай поспать!

Вместо того чтобы взять книгу, она уселась в кресло напротив него и поставила ноги на край сиденья.

– Что, если мы заразимся атипичной пневмонией?

– Это крайне маловероятно. – Эрон сел, зевнул и потер глаза. Он не разделся. Только туфли сбросил. – Полагаю, не повредит лишний раз обрабатывать посуду Ланса и Джейд.

Чаз обхватила колени.

– Поверить не могу, что Ланс Маркс и Джейд Джентри ночуют в этом доме.

Эрон надел очки и поплелся к кухне. Чаз встала и последовала за ним.

– Единственная знаменитость, которую до сих пор приглашал Брэм, – это Тревор. Он классный, и все такое, но мне хочется встретить настоящих звезд. Хорошо бы папаша Мег как-нибудь сюда заглянул!

Эрон налил воды в стакан.

– А Джорджи, по-твоему, недостаточно знаменита?

– Можно подумать, она мне интересна!

– Ты просто ревнуешь.

– Не ревную!

Чаз повернулась к двери.

– Просто считаю, что она могла быть поласковее с Брэмом!

– Это ему не мешало бы быть поласковее с ней. Она прекрасная женщина, а он ее не ценит.

– Я иду спать. Постарайся не слопать все мои припасы.

– Думаешь, я усну, после того как ты меня разбудила?

– Это твоя проблема.

В конце концов они сговорились посмотреть один из фильмов с участием Тревора. Чаз видела его трижды, поэтому быстро заснула, привалившись к подлокотнику дивана.

Проснувшись утром, она обнаружила, что Эрон примостился на другом конце дивана и мирно посапывает. Несколько секунд Чаз просто лежала и думала, как чудесно чувствовать себя в полной безопасности.

Джорджи боялась встретить утро лицом к лицу, и потому, когда Брэм, ее муж-трезвенник, поднялся с постели, зарылась лицом в подушку. Он открыл одну из выходивших на балкон дверей и глубоко вдохнул утренний воздух. Когда он погладил Джорджи по попе, она даже не пошевелилась. К чему торопить день, ужас которого ей предстоит запомнить навсегда?

Брэм вышел из спальни, и Джорджи ненадолго задремала. Но он почти сразу же вернулся.

– Ну что ты так шумишь? – проворчала она в подушку. – Я люблю сексуальных и молчаливых мужчин, помнишь?

– Джорджи…

Нерешительный голос никак не мог принадлежать Брэму. И вообще не принадлежал мужчине. Джорджи от неожиданности широко открыла глаза, перевернулась на спину и увидела стоявшую в дверях балкона Джейд Джентри, одетую во вчерашние брюки и топ и по-прежнему ухитрявшуюся выглядеть свежей и элегантной. Она собрала гладкие прямые волосы в простой узел на затылке, наложила сероватые тени на веки и подкрасила губы светлым блеском. Скромные украшения состояли из серебряных серег-обручей и простого серебряного обручального кольца.

– Сейчас половина девятого, – объяснила она, – и я подумала, что к этому времени вы уже проснетесь.

Джорджи зажмурилась от ударившего в глаза солнца и сунула под простыню руку с впечатляющим бриллиантом.

– Не хочу показаться невежливой, Джейд, но не уберетесь ли вы ко всем чертям?

– Нам нужно поговорить. Для вашего же блага.

– Ошибаетесь. – Джорджи дернула за простыню и поспешно прикрыла наготу. – Я не желаю ни о чем говорить с кем-либо из вашей семейки.

Джейд уперлась взглядом в шею Джорджи.

– Нам придется торчать тут безвылазно следующие два дня. Мы сможем избежать неловкости и многих неприятностей, если выясним отношения с глазу на глаз, прежде чем спустимся вниз.

– Позвольте заверить, что меня никакие неловкости не смущают.

Джорджи встала, обернулась в простыню, и в этот момент в спальню через балкон вошел Ланс.

– Джейд! Что ты здесь делаешь? – удивился он.

– Я надеялась поговорить с Джорджи, – спокойно ответила Джейд, – но у нее на этот счет другое мнение.

– Да. Например, я хочу перекинуть ваши задницы через балконные перила!

Ланс взял жену под руку.

– Джорджи, дай Джейд хотя бы шанс!

Джорджи подобрала конец простыни и зашагала к ним.

– Я уже отдала ей мужа. Со своими искренними извинениями.

– Вы что, извращенцы? – заметил Брэм от двери. – Можно и мне поиграть в ваши игры?

– Выброси их отсюда! – приказала Джорджи, судорожно вцепившись в простыню. – Я и сама бы это сделала, но руки заняты.

– О'кей, – пожал плечами Брэм.

– Прекратите! – воскликнула Джейд. – Брэм, мы с вами просто обязаны быть благоразумными. Все, чего я хочу, – поговорить с Джорджи без свидетелей. Она хороший человек, и я должна извиниться за то, что заставила ее страдать. Я знаю, это поможет ей забыть о вражде и неприязни и исцелиться от долгих терзаний.

– До чего же благородно! – воскликнул Брэм. – Уверен, что исцеление Джорджи облегчит ваши души.

– Не оскорбляй Джейд, – предупредил Ланс, сжимая кулаки. – Джорджи, ты всегда была рассудительной. Джейд необходимо сделать это. И мне тоже… чтобы мы все могли двигаться дальше.