реальность сокровищ не касалась, но О'Тул и Ковакс свято в них верили. Полагают ли они, что Трилипуш спелся с Финнераном, чтобы вместе потырить золотишко?
– Не глупите, – сказал О'Тул. – Если Трилипуш хочет нас надуть, зачем бы ему телеграфировать про находку? Нет, профессору верить можно. – О'Тул и Ковакс боялись худшего: Финнеран делает ноги уже при деньгах, на которые не имеет никакого права. Или: он направляется в Египет, чтобы прибрать к рукам остаток О'Туловых и Коваксовых прибылей. Подстережет Трилипуша в темном углу и пиши пропало. – Нам все равно, что там случится с англичанином, – признался О'Тул. – И если с ним случится что-то нехорошее, число партнеров сократится на одного, тогда мы все получим соответственно больший процент с улова. Что касается нашего Честера, дадим ему шанс: может, он едет туда с целью гарантировать безопасность трофеев и не желает обидеть нас, компаньонов-вкладчиков. В данной ситуации это было бы разумно, и если он и вправду собирается выполнить данные нам обязательства – пусть действует. Если намерения этого человека достойны, мы их только поприветствуем. Он может смело возвращаться домой. Передайте ему мои слова, детектив.
Нам дали странные инструкции, Мэйси. В воздухе повисло множество намеков и недоговоренностей.
Я отбыл в Нью-Йорк 3 декабря и сел на пароход в Александрию 12 числа. С каждым днем я чувствовал себя свежее и сильнее. Мне нужно было срочно уехать из Америки. Помню, я стоял на палубе, ноль внимания на бушевавшую в нью-йоркской бухте метель, смотрел на море и думал, что скоро наступит конец – двусмысленности, вранью, тайнам. Недолго осталось богатству покрывать зло.
Финнеран положил средства партнеров на собственные счета, чтобы переправить их в Египет. Что с этими деньгами сталось? Он говорил мне, что так никуда ничего и не переправил. Врал ли он? Либо Трилипуш получил эти деньги, либо нет. И либо он нашел сокровища, либо не нашел. Коли нашел, либо Финнеран собрался их украсть, либо Трилипуш успел первым и Финнеран пытался его остановить. Куда ни кинь, Финнеран представлял для Трилипуша смертельную опасность, и по иронии судьбы именно мне нужно было Трилипуша защищать. Я надеялся не опоздать. Финнеран жаждал либо мести, либо сокровищ, либо и того и другого, это мне было ясно как день. И, Мэйси, мне уж точно не хотелось увидеть новые трупы в пустыне. Ваша тетя была достойна лучшей доли, кроме того, следовало принять во внимание убийства Хьюго Марлоу и Пола Колдуэлла – а в том, что их убили, у меня не осталось ни малейшего сомнения. Ничто не сорвет мои планы. Истина и правосудие настигали злоумышленника в лице австралийского детектива и его молодого американского помощника. Успеют ли эти двое вмешаться до того, как мелочная месть и жадность (в лице бостонского бизнесмена) поднимут свои древние бессмертные головы?
Суббота, 2 декабря 1922 года
СТЕННАЯ ПАНЕЛЬ «В»:«БЛИСТАТЕЛЬНОЕ ВОСХОЖДЕНИЕ К ВЕРШИНАМ ВЛАСТИ АТУМ-ХАДУ, ПОСЛЕДНЕГО ВЛАДЫКИ ДВУХ ЦАРСТВ»Текст: Атум-хаду, да пребудет он в теле бога и обществе Изиды миллион лет, был сильным и смелым. Он записался в армию старого царя Джеднеферры Дедумеса, при котором враги поглотили Нижнее Царство подобно очень ленивому крокодилу, пожирающему детеныша черепахи. Чужаки с востока и севера занимались грабежом. В устье Нила коротышки, как дети, наряжались в царские одежды и убивали всякого, кто отказывался играть с ними. Лишь стрелы Атум-хаду приносили в те дни редкие победы. Все, кто видел его, знали, что к нему благоволит Монту [бог войны – Р. М. Т.].
Когда полководец Атум-хаду остановил уже миллион врагов, старый царь призвал сына Сета к себе. Атум-хаду пришел в Фивы. При дворе жило много животных и акробатов, но не было еды. Люди сидели, уткнув головы в колени, и не имели никаких желаний. Страну обуял страх.
Атум-хаду [вошел во] дворец. Он был красив и силен, он был окровавлен в бою. Его умастили маслами, накормили и напоили. Он возлежал с молодой женщиной, чье тело его прельстило, и никто не знал, стоит ли сказать ему, что женщина эта – новая жена старого царя. За занавесью она показала Атум-хаду цвет своей кожи, и он возрадовался. Посланник привел Атум-хаду к царю.
Изображение: Животные, должно признать, вышли неплохо, в сравнении с панелью «А» заметен некоторый прогресс. Для завершения пространных изображений художнику потребовалось много часов, если не дней, по мере освоения стены мастерство его растет: он научается дозировать краски, допускает меньше потеков. Я обратил бы внимание туриста на молодого Атум-хаду, с пылом воителя обнимающего женщину, и на него же, кормящего финиками жирафа. Особо следует отметить его чуткость, коя проявилась в несомненной любви к животным из зверинца умирающего царя. Двор Джеднеферры Дедумеса выписан с великим тщанием, умело изображены скульптурные группы, обвитые цветочными гирляндами колонны, прочие атрибуты царской власти. Одр с изножьем в виде львиных голов, на котором Атум-хаду возлежит с царицей (у нее имеется замечательное родимое пятно), в нарисованном виде – чудо прикладного искусства; чудом он должен был быть и в виде натуральном (не исключено, что это ложе и поныне обретается в неоткрытой камере либо ином гробничном помещении где-то в Дейр-эль-Бахри). Толстые лазуритовые ожерелья на придворных женщинах с ювелирной точки зрения выписаны безупречно.
Разбор: Мы находим подтверждение нашему видению исторической обстановки: Атум-хаду наследует Джеднеферре Дедумесу, до сего момента считавшемуся последним царем XIII династии.
Дневник: Устал переводить и перерисовывать. Укрепил дверь клиньями и отправился, хромая, к парому. Почты нет. Банк закрыт – жаль, я надеялся, что О'Тул и другие компаньоны будут любезны взять на себя выполнение обязательств, с которыми пока что медлит Ч. К. Ф. Кормлю кошек, крадусь к вилле так же скрытно, как к усыпальнице. Снова берусь за работу после печального и затянувшегося прощания с Мэгги и Рамзесами.
СТЕННАЯ ПАНЕЛЬ «С»:«УМИРАЮЩИЙ ЦАРЬ ДЖЕДНЕФЕРРА ДЕДУМЕС ИЗБИРАЕТ АТУМ-ХАДУ»Текст: Старый царь, наместник Гора во дворце, не мог подняться. Он сказал: «Полководец Атум-хаду, я прожил 110 лет. Все вокруг меня одержимы желанием стать царями, а почему – я не понимаю, ведь никогда уже не будет радости в черной стране. Я не боюсь смерти, Атум-хаду, я лишь боюсь, что все нами обретенное будет потеряно. Тем, кто однажды может возродить нашу страну, должно оставить наставления. О боги, пусть писцы успеют рассказать о нашем славном прошлом и укрыть тексты! Следующий царь, надеюсь, преуспеет хотя бы в этом, да и для этого ему должно быть сильным. Умный человек не пожелает стать царем, но лишь умному дано достигнуть цели. Мои вельможи неумны, оттого они строят планы на мой трон. Атум-хаду, возьмешь ли ты дочь моей внучки? Возьми эту девочку, и два наших царства, и наш дворец, и нашу страну, и всех людей нашей страны». И Атум-хаду сказал: «Я возьму все это, царь, и да будешь ты долго владычествовать в здравии и благоденствии». И Джеднеферра Дедумес сказал: «Да, разумеется, а крокодилы обретут крылья. Теперь поговорим серьезно: уймешь ли ты жрецов и вельмож, когда они захотят тебя сместить?» – «Уйму». – «Оставишь ли ты прочие дела и наслаждения ради того, чтобы воспеть и укрыть нашу славу?» – «Оставлю. Я сделаю все это, царь, и более того. Я изгоню завоевателей. Я подавлю мятежников в дельте. Из двух царств я создам одно и укреплю его с моря. Я прослежу за тем, чтобы богов почитали правильно, а не так, как почитают их уже много лет. Я оставлю вам множество потомков и сделаю так, что имя ваше будет воспето в веках». И Джеднеферра Дедумес сказал: «Не надорвись, прежде чем научишь моих ручных обезьянок стрелять из лука. Но довольно разговоров. С того момента, как ты вошел в мои покои, тебя окружают одни враги. Вне их числа – твоя будущая царица и мой Владыка Щедрости, они тебя поддержат. Слишком поздно мечтать о славе. Приложи усилия к тому, чтобы память о нашей великой стране не исчезла». И царя постигла участь смертных.
Атум-хаду созвал двор. «Царя постигла участь смертных, – сказал он, – Вот перед вами – наместник Гора во дворце». И он сокрушил вероломных вельмож. Он повелел принести папирус, и написал стихотворение, и сказал писцам: дано вам писать обо всем, что есть в стране, но лишь Атум-хаду будет писать об Атум-хаду. После Владыка Щедрости пал на колени и поклялся в верности. После Атум-хаду взял в жены дочь дочери дочери мертвого царя, и бросил в ее воды свой якорь, и обследовал ее пещеру, и возрадовался.
Прошло семьдесят дней, и Блюстители Таинств закончили приготовление мумии старого царя, великого Джеднеферры Дедумеса. Атум-хаду отослал прочь всех и каждого, и своими руками перенес мумию царя в тайное место, и похоронил его с его книгами, и сокровищами, и яствами, и сам запечатал гробницу.
