— Мамочка! — Лайза, услышав слово «кровь», немедленно забралась на колени к матери.

— Ну, когда тот мальчишка швырнул Майклу в голову такой же самолет. Должно быть, здесь пролилось немало крови, если ему пришлось наложить так много швов на рану.

Было заметно, что Рози Фицгиббонс совершенно сбита с толку.

— Кажется, я не совсем хорошо вас понимаю…

Дверь кабинета Майкла отворилась, и оттуда вышли Стюарт и его отец (дед?). Почти одновременно с ними в приемную вошла Паула. Из своего кабинета вслед за пациентами появился Майкл.

— Как только я освобожусь, сразу же приеду домой, — прошептал он и, подмигнув, добавил: — У нас будет прекрасный ленч.

Джейн улыбнулась, посмотрела на его лоб, представила себе ряд швов, скрытых волосами, убеждаясь в том, что, кроме памяти, она, пожалуй, потеряла и рассудок.

«Конечно, — убеждала себя Джейн, — несчастный случай мог произойти не обязательно в приемной». Размышляя, она едва успевала следить взглядом за проносящимся мимо пейзажем. Паула гнала автомобиль с максимально возможной скоростью. Она хотела как можно быстрее, пока с машиной ничего не случилось, добраться до дома. Джейн не терпелось выбраться из старой колымаги. Треск двигателя нервировал ее, сердце колотилось в такт бешеному стуку мотора. Она предпочла бы выйти из машины и пройти пешком остаток пути, но понимала, что Паула ни за что на это не согласится, хотя до дома им оставалось ехать несколько миль. Может быть, когда они приедут, Паула разрешит ей прогуляться перед ленчем по кварталу. Сил у нее с утра явно прибавилось. Наверное, ноги смогут несколько раз пронести ее вокруг дома.

Чем больше Джейн думала об этом, тем больше убеждалась, что свежий воздух пойдет ей на пользу. В мозгу у нее прояснилось, из головы исчезла вязкая паутина. Ей надо было подумать. Она поняла, что ее голове, как и ногам, было просто необходимо размяться. Как раз сейчас в ее сознании толпились миллионы самых невероятных мыслей, они вторгались в мозг с разных сторон, сталкивались, рассыпались и вновь упрямо лезли в голову. Ей надо было пошире открыть ворота, чтобы мысли, пусть самые сумасшедшие и несуразные, вырвались на простор, отдохнули, улеглись и пришли в некоторый порядок, после чего с ними можно было бы иметь дело. Всем ее мыслям и теориям надо было дать высказаться, после чего их можно будет спокойно изгнать из сознания.

Что же это были за мысли и теории? То, что ее муж солгал, сказав Пауле, будто получил травму, когда какой-то хулиганистый мальчишка швырнул в него игрушечный самолет? То, что Паула сама сочинила всю эту историю, чтобы выгородить Майкла? То, что это была хитроумная, хорошо продуманная конспирация? Но, может быть, Майкл сказал истинную правду и его действительно ударили игрушечным самолетом, но произошло это не в приемной — он ведь и не говорил этого, — а в каком-то другом месте. Но где же еще это могло случиться? Ведь именно в приемной Майкл держал ящик с игрушками. Может быть, конечно, какой- нибудь ребенок проскочил во врачебный кабинет Майкла, прихватив с собой самолет. Но не хватало сущей мелочи для подтверждения этой гипотезы: на ковре, покрывавшем пол кабинета ее мужа, не было следов крови. Она бы их заметила. Ведь заметила же она все остальное. Увидела и хорошо запомнила: мебель, книги, фотографии. Разумеется, в тот момент она не думала о ране на его голове, но она не могла не заметить такой приметной вещи, как пятна крови. Уж в следах-то крови она научилась разбираться.

Но, может быть, никакого несчастного случая не было вовсе?

Во всяком случае, Рози Фицгиббонс о нем ничего не известно. Ее глаза стали больше, чем ее очки, когда Джейн заговорила о крови. «Я не совсем понимаю вас», — сказала ей Рози. Очевидно, что она ничего не знала об инциденте. Если, конечно, в тот момент, когда все случилось, она куда-нибудь не отошла. Может быть, в этот день ее вообще не было на работе? Такую возможность никогда не надо сбрасывать со счетов. Однако один только Бог знает, сколько тут еще может быть всяких возможностей.

А самая худшая из всех возможностей — это то, что она и в самом деле сошла с ума. Она склонна неверно и предвзято толковать все на свете: швы Майкла, объяснения Паулы, ответ Рози. В ее жизни все потеряло смысл. А он вообще был когда-нибудь?

Зачем Майклу лгать? Какой в этом для него смысл? Ее мысли бешеным галопом мчались по кругу в попытке найти ответ. Существовало только одно возможное объяснение: Майкл лгал, чтобы защитить ее, Джейн. Он знал, что именно случилось, знал, что она натворила нечто ужасное, что-то такое, чего нельзя простить. Он скрыл это от нее, чтобы сохранить ее разум. Присутствовал ли он сам при этом происшествии? Пытался ли он ее остановить? Не она ли сама нанесла ему ужасную рану, на которую пришлось наложить больше сорока швов? Кровь, которой было забрызгано ее платье, не была ли кровью Майкла?

Она вздохнула и ссутулилась.

— Что с вами? Вас не тошнит?

От звуков голоса Паулы неприятные видения исчезли.

— Что? О, нет, нет.

Джейн откинулась на спинку сиденья, уселась поудобнее и посмотрела в окно. Машина свернула на Лесную улицу.

— Я просто потянулась, чтобы размяться. — Нет, это не было ложью, она опять сочиняла. — Может быть, нам стоит немного прогуляться пешком?

— На сегодня с вас, пожалуй, довольно.

— Ну, совсем немножко.

Паула выехала на подъездную дорожку.

— У нас и правда нет времени. Мне надо приготовить на ленч что-нибудь повкуснее. Вдруг действительно приедет доктор Уиттекер.

— Но нам же необязательно идти вместе. Я могу прогуляться и сама.

— Не далее как сегодня утром вы еле сумели выбраться из постели без посторонней помощи.

— Но сейчас я чувствую себя намного лучше. Да и потом я всего-навсего пройдусь по кварталу.

— И, конечно, вы не успеете вернуться к приходу мужа, который специально приедет к ленчу, чтобы побыть с вами.

— Всего на несколько минут, — начала было Джейн, но вдруг замолчала, отнесясь к упущенной возможности так же легко, как к появлению крови на своем платье.

Она открыла дверцу и вышла из машины.

Джейн уже подходила к входной двери, когда ее вдруг окликнул сильный мужской голос.

— Джейн!

Она обернулась, ожидая увидеть Майкла. Ей захотелось броситься к нему, обнять и попросить рассказать всю правду. Все эти домыслы сводили ее с ума, она устала от них. Она сделает то, что должна была сделать с самого начала. Она расскажет ему про кровь и про деньги. Она поведает ему всю правду и потребует от него того же. «Мне не нужна такая защита, — скажет она ему. — Мне нужно знать, что произошло на самом деле». Но вместо Майкла она увидела красивого незнакомца с темно-каштановыми волосами и легкой приятной улыбкой, который приветливо махал ей рукой с лужайки у дома Кэрол. Интересно, кто это и насколько близко знала она его раньше?

Прежде чем Паула успела ее остановить, Джейн сорвалась с места и побежала через дорогу, оставив Паулу беспомощно взирать ей вслед.

— Привет! — крикнула Джейн, видя, что незнакомец поздоровался с ней, подняв руку и улыбнувшись, и идет ей навстречу.

— Как я рад вас видеть, — сказал он, подойдя ближе. Его улыбка застыла на лице, как гримаса, голос стал глуше, словно потемнел. — Как вы себя чувствуете? Вы не слишком хорошо выглядите.

Джейн мысленно поблагодарила его за недомолвку, кто бы он там ни был.

— Я сильно болела, но теперь мне лучше.

— Надеюсь, ничего серьезного. — По его лицу было видно, что в этом он сильно сомневается и очень боится за нее.