— Когда у моей дочери Кристины начались ночные кошмары, — начала Паула, глядя прямо в глаза адвокату Уоделлу, — я не обратила на это особого внимания, решив, что это возрастное и скоро пройдет само. Я не обратила на это внимания даже тогда, когда моя мать сказала мне, что это нечто большее, чем просто ночные кошмары, и что надо что-то делать. Когда Кристина не хотела идти на осмотры, говоря, что доктор странно трогает ее, то я и тогда не придала этому никакого значения. Когда она настаивала на своем, я объяснила ей, что доктор трогает ее так, как это нужно для ее здоровья. Я попросту отказывалась ее слушать. Однажды я даже отшлепала ее, когда она начала в который уже раз рассказывать мне подобные истории.

— Том, но это же смешно, — прервал ее Майкл, — я что, должен и дальше слушать этот бред?

— Для вас же будет лучше, если вы перестанете суетиться и посидите спокойно, — посоветовал ему адвокат.

Майкл сел на стул. Он выглядел, как надувная игрушка, из которой выпустили воздух. Джейн даже показалось, что она слышит свист.

— Когда я услышала историю Джейн, — продолжала между тем Паула, — когда я услышала, что? доктор Уиттекер сделал со своей собственной дочерью, я поняла, что все, о чем говорила мне Кристина, было правдой. Я была настолько потрясена, что потеряла способность двигаться. Мне казалось, что кто-то ударил меня ножом и вырвал из груди сердце. — Паула покачала головой. — Я верила этому человеку больше, чем собственному ребенку. Я не обращала внимания на ее крики о помощи, потому что безраздельно верила ему. Я без рассуждений выполняла то, о чем он просил меня. Я пичкала его жену лекарствами и держала ее в изоляции от семьи и друзей. Как мне велел доктор Уиттекер, я давала этой женщине таблетки и делала уколы, иногда круглосуточно. Я видела, как она страдает, но ничего не предпринимала, потому что думала, что все, что я делаю, я делаю для ее же блага. Теперь я знаю, что он лжец. Я знаю, что он растлил свою дочь и что он растлил и мою малютку, и готова подтвердить это под присягой. Я хочу этого. Вот что я сказала окружному прокурору.

Последовало несколько секунд абсолютной тишины. Казалось, все перестали дышать.

Рене Бауэр заговорила первой.

— Мне кажется, что теперь у этих джентльменов достаточно пищи для размышлений. — Она поднялась. — Почему бы нам не дать им время на то, чтобы они обсудили создавшееся положение? — Она посмотрела в глаза адвокату Майкла. — Вы позвоните мне?

Том Уоделл молча кивнул.

Майкл сидел, обхватив голову руками, когда Рене, Джейн и Паула выходили из кабинета. Никто из них не проронил ни слова, пока они не вышли на улицу.

— Я не знаю, как мне благодарить вас, — обратилась Джейн к Пауле.

— Вы шутите? Это я ваша вечная должница.

Джейн потянулась к Пауле и прижала ее к груди.

— Берегите свою дочку.

— И вы свою, — прошептала Паула и торопливо пошла вниз по улице.

Джейн следила за ней взглядом, пока Паула не свернула за угол.

— Что теперь? — спросила Джейн Рене Бауэр.

— Видите ли, уголовные дела вне пределов нашей компетенции.

— А Эмили?

— Думаю, что с Эмили у нас больше не будет проблем. — Рене посмотрела на часы. — Хотя до ленча еще довольно далеко, я что-то проголодалась. А вы?

Джейн не могла сдержать радости и улыбалась так, как она уже давно не улыбалась.

— Если сомневаешься — поешь, — сказала она, запрокинула голову и громко рассмеялась. — Пойдемте есть. Я просто умираю от голода.

1 фут (12 дюймов) равен 0,3048 м. — Прим. ред.

Герои известного фильма А. Пенна «Бонни и Клайд» — Прим. ред.

Поллок Джэксон (1912–1956) — американский художник. Пользовался техникой «дриппинга», состоящей в нанесении красок без помощи кисти и имитации «случайных» цветовых и линейных эффектов. — Прим. ред.

1 фунт равен 0,453 кг — Прим. ред.

Врач, живущий при больнице. — Прим. ред.

Неточность автора. 23 года Джейн должно было исполниться в августе. — Прим. ред.

По Фаренгейту. (~38 °C) — Прим. ред.