Я, как и вы, различаем забавную шутку от грубой; Также правильный стих и по пальцам сочтешь и услышишь. 275 Изобретателем песен безвестной, трагической музы Был, говорят, Феспис, возивший театр на телегах, На котором играли, раскрасив лица дрожжами. После него Эсхил епанчу и приличные маски Выдумал, — и сцену устроив на средственных брусьях, 280 Первый ввел и речей возвышенный строй и котурны. Вслед за тем комедия древняя с громким успехом Вышла на свет; но свободу свою довела до зазорной Крайности, вызвавшей строгость закона. Закон состоялся, И, утратя возможность вредить, хор смолкнул постыдно. 285 В каждом из этих родов пытались и наши поэты И немало явили заслуг, осмелясь с тропинки Греков сойти и воспеть домашние наши явленья Кто под важной претекстой, а кто под гражданскою тогой. Верно Лациум был бы не более доблестью славен 290 И оружием мощен, чем словом, если б поэтов Наших так не пугал долговременный труд и подпилок. Вы же, потомки Помпилия! песнь отвергайте, которой Не подвергали помаркам, усидчиво, долгое время И с прилежаньем раз десять под ноготок не дошили. 295 Ради того, что искусство считал Демокрит беспомощным Пред вдохновеньем и гнал с Геликона трезвых поэтов, Много явилось таких, что ногтей не стригут и не бреют Бороды, в пустыню стремятся и в баню не ходят. Он уверен добиться славы и званья поэта, 300 Если своей головы, которой и три Антикиры Не исцелят, не вверял брадобрею Лицину. О горе Мне! что я ежегодно весной очищаюсь от желчи. Лучше меня никто бы стихов не писал. — Да не стоит Думать об этом. И так уподоблюсь бруску, что пригоден 305 Только железо точить, а сам ничего не разрежет. Всякому, сам ничего не писавши, указывать стану Где содержанья искать, в чем пища и сила поэта, Что прилично, что нет; где доблесть и где заблужденье. Правильно хочешь писать, — старайся правильно мыслить; 310 Это дело тебе уяснит Сократова школа, А за предметом обдуманным речи последуют сами. Кто познал, чем отечеству он обязан, чем другу, Как подобает любить отца, как брата и гостя, В чем призванье сената, в чем дело судьи, в чем задача. 315 Полководца, в поход идущего, — тот без сомненья Каждой роли придать соответственный образ сумеет. Я подражателю умному дал бы совет обратиться, К нравам и жизни и в них почерпать выраженья живые. Часто местами красивая, верная в очерках нравом, 320 Но лишенная грации вещь, без искусства и силы, Больше пленяет народ и лучше его привлекает, Чем пустые стихи с громозвучною их болтовнёю. Грекам творческий дух, Грекам муза судила Дать округленную речь за стремленье их вечное к славе. 325 Римские мальчики учатся в длинных своих вычисленьях Асс раскладывать на сто частей. Сынишка Альбина Пусть сочтет: 'Коль одну двенадцатую мы отымем От пяти двенадцатых, много ль в остатке?' — 'Треть'. — 'Славно! Будешь богат'. — 'А прибавь одну двенадцатых, 330 Станет?' — 'Поласса'. — Когда подобная алчность стяжанья Въелась в души, возможно ли ждать песнопений, достойных В масле кедровом лежать, хранясь в кипарисной шкатулке? Доставлять наслажденье иль пользу желают поэты Иль воспевать заодно отрадное в жизни с полезным. 335 Если чему наставляешь, будь краток, чтоб скорое слово В свежей душе принялось и в ней сохранялося верно. Все излишнее выльется из переполненной груди, Вымысел, желающий нравиться, должен правде быть близок, И, не требуя веры всему, — не таскать из утробы 340 Ламии съеденных ею детей невредимо живыми. Круг почтенных людей отвергает бесплодные сцены. Юный всадник не слушает тех, где есть поученье, Все голоса за того, кто слил наслаждение с пользой, Кто, занимая читателя, тут же его наставляет. 345 Книга такая даст Созиям денег, уйдет через море И на долгие веки прославит имя поэта. Есть однако ошибки, которым прощать мы готовы; Ведь не всегда и струна послушна желанью и пальцам: Звука низкого ждешь, а она забирает повыше. 350 Да и лук не всегда попадает туда, куда метил. Если большая часть творенья блестяща, к чему мне Малых пятен искать, небрежностью только разлитых Иль неизбежных в природе людской? К чему же мы сводим? Как виноват переписчик, который не раз исправляет, 355 В ту же впадает погрешность, как китаред нам забавен, Вечно на той же струне ту же берущий ошибку, Так всегда неисправный, по-моему, сходен с Херилом, У которого две, три красы только смех возбуждают. Мне досадно не меньше, когда и Гомер позадремлет. 360 Но сочиненье огромное вправе склонять и к дремоте. Стихотворенье подобно картине: чем ближе к иной ты, Тем она нравится больше; другая же издали лучше. Этой выгодна тень, а эта при свете показней, И не боится она знатока испытающих взоров; 365 Та понравится раз, а эта понравится десять. Даром, что голос отца тебя, о старший из братьев! К правде ведет, да и сам ты все видишь, старайся припомнить, Что я скажу: в иных вещах посредственносносным Быть допускается. — Ежели законовед или стряпчий 370 Из посредственных даром слова не может сравниться С Мессалой, а богатством познания с Касцеллием Авлом,
