добиться. И Марионетта не хотела, чтобы из-за нее в его молодую жизнь вошла горечь. Вот потому и подумала, что пора сменить тему.
— Как у тебя дела с альбомом Синатры? — спросила она, когда они свернули на Шафтсбери- авеню.
Марио медленно учил слова всех песен Синатры — нелегкая задача. Он взглянул на нее и мрачно улыбнулся про себя. Юноша прекрасно понял, почему его сестра пытается перевести разговор. Он страшно ее жалел. Для него она была прекрасной сестрой, заменившей ему мать, и он знал наверняка, что Марионетта скорее умрет, чем позволит, чтобы с ним случилось что-то нехорошее. Он сжал ее руку, охваченный чувствами, не находя слов. В ответ на ее вопрос Марио в своей обычной манере, поскольку ему было легче петь, чем говорить, запел, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих.
«Обними меня, моя желанная», — выводил он, как всегда, необыкновенно чисто. Марио мог подражать любому певцу, и мягкая мелодия Синатры, гулко раздающаяся на залитой дождем улице, заставляла людей оглядываться.
Марионетта озорно рассмеялась.
— Ты поешь, как Фрэнк, жаль вот, что не похож на него!
Марио возмутился.
— По крайней мере, я тоже итальянец, а этим не могут похвастать многие английские певцы. — Он продолжил петь, голос его перекрывал шум движения.
Когда они нырнули под навес книжного магазина на Крик-стрит, ни один из них не заметил молодого человека, листавшего книгу по другую сторону окна. При звуках песни он поднял голову, удивляясь, что в Сохо кто-то способен издавать такие чистые звуки, но при виде Марионетты мгновенно забыл про песню и вздрогнул. Он уже где-то встречал эту девушку, но не мог вспомнить где. Что он хорошо запомнил, так это красивую линию ее щеки, такой чудесной, нежно прозрачной сейчас при свете фонарей Сохо, когда она, улыбаясь, повернулась к своему спутнику. Только тогда молодой человек разглядел уродливый красный шрам. Он так и застыл, держа книгу и не отрывая от девушки взгляда.
— Просто ужасно, — произнес кто-то рядом. Он повернулся. Это был владелец магазина, стоявший у окна с сигаретой. — Дочка Перетти. Из того кафе, что за углом. Связалась с Моруцци, так говорят, и ей изуродовали лицо. Ты берешь книгу, Микки, или собираешься всю ее прочесть до закрытия?
Молодой человек вернул экземпляр «Истории джаза», который пролистывал.
— Нет, — ответил он рассеянно. — Спасибо, Питер, в другой раз.
Владелец магазина рассмеялся и поставил книгу на ближайшую полку.
— Когда тебе заплатят в клубе «Черная кошка», да? Я бы на твоем месте не очень рассчитывал…
Но молодой человек не слушал. Он все еще смотрел в окно на пару, которая вышла на угол, пересекла дорогу и исчезла из виду.
Марио с сестрой решили сначала зайти в кафе, а не домой. Уже семь часов, и кафе закрылось, но не исключено, что папа и дедушка еще там, и они смогут пойти домой вместе. Когда они свернули за винный магазин Кеттнера, Марионетта остановилась, увидев полицейского в форме у дверей «Империала».
— Что делает полиция около кафе? — Она схватила брата за рукав.
— Это не Тони? — спросил Марио.
В тот день брат был на дежурстве, так что ничего необычного, если он, проходя мимо кафе, забежал на чашку чая.
— Нет, это не Тони. — Марионетта напряглась. Произошло что-то плохое. Это дежурный полицейский, а не приятель Тони, забежавший выпить чайку на халяву. — Пойдем скорее!
Перебегая в спешке дорогу, они едва не попали под колеса такси, заставив водителя резко посигналить и выругаться.
— Идиоты! — крикнул он, но они его не услышали. Такси снова исчезло за пеленой дождя.
Брат и сестра вбежали в кафе, чуть не столкнувшись в дверях с полицейским, и замерли при виде ужасного разгрома. Томмазо Перетти сидел вместе с Франко за угловым столиком, схватившись за голову руками. Человек в коричневом пальто что-то писал в маленьком блокноте, время от времени устало облизывая карандаш. Он взглянул на Марио и Марионетту.
— Ваши дети? — спросил он Томмазо.
Тот кивнул, все еще не приходя в себя от шока.
— Папа! — Марионетта оглянулась по сторонам. — Кто это сделал?
За него ответил человек в пальто.
— Мы не знаем, — сказал он. — У вас есть какие-нибудь соображения?
Пол был усыпан осколками фарфора. Один конец стойки накренился назад, деревянные подставки выбиты. Огромный титан для чая стоял под странным углом к стене, и девушка сообразила, что он оказался там, пролетев через стеклянную витрину, где держали пирожные. Кошка Белла, пользуясь случаем, доедала одно из них, валявшееся на полу у стойки.
Потрясенный Марио подошел к деду.
— Дедушка, с тобой все в порядке?
Франко лишь кивнул, но рука, зажигавшая сигарету, дрожала.
— Дедушка, тебе нельзя курить, — рассеянно произнесла Марионетта, ставя чашку на блюдце на ближайшем столике. И снова повернулась к отцу. — Кто это сделал, папа?
Девушка с ужасом увидела, что Томмазо едва сдерживает слезы.
— Столько лет работы, — бормотал он дрожащим голосом, закрыв лицо руками. — Все разрушено, все разрушено…
Сердце Марионетты переполнила жалость. Она подошла и встала около отца на колени.
— Все будет хорошо, отец, — тихо проговорила она. — Все будет хорошо… — Она подняла глаза на полицейского. Совершенно очевидно, что он единственный, кто в состоянии объяснить ей, что произошло.
— Мы не знаем, кто это был, — повторил он, закрывая блокнот.
— Вошли двое, так говорит ваш отец. Сели, пили чай. Потом вроде подрались, один принялся размахивать кулаками, и не успели хозяева опомниться, как все вокруг оказалось разрушенным.
Марио тихонько присвистнул.
— Они неплохо поработали, эти ребята.
Марионетта еще раз огляделась вокруг и снова обратилась к полицейскому:
— Не кажется ли вам, что они уж
Полицейский поднялся. Он устал, смена подходила к концу.
— Послушайте, мисс, — произнес он, — если у вас есть какие-нибудь мысли насчет того, кто это сделал, я с радостью их выслушаю. — Он взглянул на нее, не в состоянии отвести глаз от уродливого шрама. Ну, разумеется. Сестра Тони Перетти. В участке поговаривали, что она как-то связалась с Моруцци и дорого за это заплатила. Он разглядывал девушку с большим интересом. — Ну так как? Есть мысли?
Марионетта отрицательно покачала головой. Полицейский не отрываясь смотрел на ее шрам. Она машинально закрыла щеку рукой, встретившись с ним взглядом.
— Разумеется, я не знаю, кто это сделал. Как вы думаете, стояла бы я здесь, если бы знала?
Он повернулся к двери, пожав плечами.
— Ну, тогда ладно. Я с вами свяжусь, если мы что-нибудь узнаем. — Он плечом открыл дверь и вышел на улицу. Человек в форме, стоявший на улице, прошел мимо окна и исчез за пеленой дождя.
Марио поставил на место перевернутый стул.
— Как же, сообщат они, жди, — заметил он с иронией.
— Но почему мы? — упавшим голосом взмолился Томмазо. — Почему сейчас, когда у нас все наладилось? У меня нет денег на ремонт…
— Тихо, папа, — успокоила его Марионетта. — Я поставлю чайник, ладно?
— Тебе придется потрудиться, — заметил дед. — Они вырвали электропроводку.
— Что? — Марионетта рванулась к тому месту, где за стойкой висел распределительный щиток. И верно, из него торчали провода и слышалось зловещее шипение. — Каким образом?.. — Она с гневом
