Китайскую революцию никому не удастся загнать в бутылку и закрепить печатью сверху.

Л. Троцкий

Вечернее заседание Исполком Коминтерна 24 мая 1927 г.

Все мы признаем, что китайская революция живет и будет жить. Значит, главный вопрос не в том, предупреждала ли оппозиция, как и когда (я утверждаю, что предупреждала и берусь это доказать); вопрос не в том, хотел ли Троцкий подарить Маслову Китайско-Восточную железную дорогу[170], — вопрос в том, что делать дальше, чтобы вывести революцию на дорогу из той трясины, куда ее завела неправильная политика. Я хочу в нескольких словах выделить самое существо вопроса, непримиримо отделяющее нашу позицию от позиции Сталина.

Сталин здесь еще раз высказывался против рабочих и крестьянских Советов на том основании, что Гоминьдан и уханьское правительство являются достаточным орудием для аграрной революции. Этим самым Сталин берет на себя и хочет возложить на Интернационал ответственность за политику Гоминьдана и уханьского правительства, как он брал на себя неоднократно ответственность за политику старого чанкайшистского «национального правительства» (в частности, в своей речи от 5 апреля, стенограмма которой так и осталась скрытой от Интернационала).

С этой политикой мы не имеем ничего общего. Ни тени ответственности за политику уханьского правительства и руководства Гоминьдана мы на себя не берем и решительно советуем Коминтерну эту ответственность отвергнуть. Мы прямо говорим китайским крестьянам: руководители левого Гоминьдана, вроде Ван Цзинвея и Ко, вас неизбежно обманут, если вы будете идти за уханьской верхушкой, вместо того чтобы создавать собственные Советы. Аграрная революция — дело серьезное. Политики вроде Ван Цзинвея в трудных условиях десять раз объединятся с Чан Кайши против рабочих и крестьян. В этих условиях два коммуниста в буржуазном правительстве будут бессильными заложниками, если не прямой маскировкой при подготовке нового удара по трудящимся массам. Мы говорим рабочим Китая: «Крестьяне не доведут аграрной революции до конца, если ими будут руководить мелкобуржуазные радикалы, а не вы, революционные пролетарии. Поэтому стройте свои рабочие Советы, соединяйте их с Советами крестьян, вооружайтесь через Советы, привлекайте в Советы представителей солдат, расстреливайте генералов, которые не признают Советов, расстреливайте бюрократов и либеральных буржуа, которые будут организовывать восстания против Советов. Только через крестьянские и солдатские Советы вы перетянете на свою сторону большинство солдат Чан Кайши. Вы, передовые китайские пролетарии, будете изменниками вашего класса в вашей исторической миссии, если поверите, что верхушечная, мелкобуржуазная, соглашательская по духу руководства организация, насчитывающая не более 35 тысяч членов (см. доклад Тань Пиншаня) способна заменить собою многомиллионные Советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Китайская буржуазно-демократическая революция пойдет вперед и победит в советской форме или не победит вовсе».

Китайским коммунистам мы скажем: программа тов. Чей Дусю — отложить «реорганизацию» ханькоуского правительства и конфискацию помещичьих земель до устранения военных опасностей — есть вернейший и кратчайший путь к гибели. Военные опасности суть классовые опасности. Справиться с ними можно только громя помещиков, громя бюрократический аппарат, уничтожая агентов империализма и Чан Кай-ши, строя Советы. В этом и состоит аграрная, народная, рабоче-крестьянская — т. е. подлинно национальная революция (в ленинском, а не в мартыновском смысле).

Теперь по внутренним вопросам ВКП.

В такие критические моменты, как переживаемый ныне, главное правило революционной политики — продумать вопрос до конца и до конца же высказаться, с полной ясностью, без всякой фальши, без умолчания. Вопрос идет об оппозиции ВКП и о том, что будет дальше, в связи с международными затруднениями и перспективой войны.

Было бы, конечно, нелепо думать, что оппозиция может просто отказаться от своих взглядов. Такие вопросы решаются проверкой через события. Проверка последнего полугодия, после Седьмого расширенного пленума, показала и доказала, на наш взгляд, что линия оппозиции выдержала испытание величайших событий китайской революции и дала возможность правильно предвидеть и предсказывать все этапы в вопросе об Англо-русском комитете, т. е. по существу дела в вопросе об Амстердаме, а затем и о Втором Интернационале.

Возможна ли совместная работа? Я вам перечислил наших дипломатов, назвав только виднейших. Я мог бы перечислить сотни и тысячи оппозиционных работников внутри на разных постах. Посмеет ли кто- либо сказать, что, скажем, такие оппозиционеры, как Народный комиссар почты и телеграфа, Иван Никитич Смирнов[171], или руководитель Военно-морской рабоче-крестьянской инспекции Муралов[172], Народный комиссар внутренних дел Белобородов[173] и пр. хуже выполняют свой долг, чем другие? Но вся суть в том, что партийный аппарат систематически снимает оппозиционеров с работы, начиная с квалифицированных рабочих на заводах. Их преследуют, перебрасывают, изгоняют, совершенно независимо от качества выполняемой ими работы, только и исключительно за оппозиционные взгляды, отстаиваемые ими партийными средствами. Члена Центрального Комитета т. Смилгу, одного из старейших большевиков, одного из героев Октябрьской революции и гражданской войны, одного из наиболее выдающихся наших хозяйственных работников, пытаются теперь, ввиду приближающегося съезда, отправить на Дальний Восток, в Хабаровск, для плановой работы, т. е. попросту для политической изоляции. Таким же образом пытаются сейчас отделаться от т. Сафарова[174], у которого за плечами свыше 20 лет непрерывной партийной работы, предлагая ему уехать как можно скорее, либо в Соединенные Штаты, либо в Турцию, либо на Огненную Землю, либо на Марс, все равно, только бы уехать. Одного из старейших членов партии, коренного пролетария, Куклина[175], бывшего члена ЦК (из ЦК удален за принадлежность к оппозиции) хотели во что бы то ни стало выбросить в Англию, где он будет себя чувствовать, примерно, как рыба на берегу. Все это безупречные революционеры, борцы Октябрьской революции и гражданской войны. Число примеров можно бы увеличить без конца. Этот метод пагубен. Он дезорганизует партию. Дружная практическая работа вполне возможна. Это доказано всем опытом. Обеспечить такую дружную работу в интересах рабочего государства целиком и полностью зависит от ЦК, который, однако, берет прямо противоположный курс.

Повторяю: добросовестная совместная работа возможна, несмотря на то, что разногласия за последний год углубились. На международных вопросах это обнаружилось ярче, потому что там прошли грандиозные события. Сейчас, однако, и во внутренних делах развитие вступает в новую фазу. Не только война, но и самая опасность войны ставит все вопросы ребром. Каждый класс проверяет неизбежно перед войною основные вопросы политики. Кулак, чиновник, нэпман поднимают голову и спрашивают: какая это будет война, что она мне даст, какими методами будет вестись? С другой стороны, и рабочий, и батрак, и деревенский бедняк перед угрозой войны будут строже проверять завоевания революции, плюсы и минусы советского режима и будут спрашивать: в какую сторону война изменит соотношение сил? Увеличит ли она роль верхов или низов? Выровняет ли она классовую пролетарскую линию партии или под видом «национальной воины» — в сталинском толковании — увеличит сдвиг в сторону верхов?

Буржуазные элементы у нас сильно выросли, борьба двух тенденций заложена в классах, и, так как у нас в стране одна партия, то эта борьба будет проходить через нашу партию.

С наибольшей легкостью, вернее, с наиболее преступным легкомыслием здесь говорили о разгроме оппозиции, об отколе оппозиции те ораторы, которые по всему своему прошлому имеют на это наименьшее право. Но я на них останавливаться не буду. Такие люди приносятся и уносятся волной.

Устрялов[176] — наиболее проницательный враг большевизма -требует высылок оппозиционеров и откола оппозиции давно. Устрялов —представитель новой буржуазии, вырастающей из нэпа, и наиболее жизненной старой буржуазии, которая хочет опереться на новую. Устрялов не хочет «перепрыгивать через ступени». Устрялов открыто поддерживает политику Сталина, требуя только от Сталина большей решимости