Очередной залп этих страшных снарядов, выпущенный около полуночи, пришелся прямо по танкам ПВО. Из темноты донеслись громкие стоны и крики о помощи. Сильнее всего пострадал экипаж машины унтершарфюрера Вортманна, не выходивший из боев со времени прорыва из Лa-Глеза. Радист Понтер Штрэтер, молодой наводчик Герхард Хюблер и санитар, присоединившийся к экипажу, получили тяжелые ранения. Для них едва удалось найти место в близлежащем доме. Мотопехота, которая уже понесла тяжелые потери, укрылась в нем на ночь. Даже в тусклом свете свечи была видна зияющая рана на спине Герхарда Хюблера. Похоже, был задет позвоночник. Танкист лежал на животе. Он потерял много крови. Все бинты уже давным-давно были использованы, а кровотечение все не останавливалось. Девушка, жившая в доме, принесла чистых тряпок для перевязки раненых. Она предложила горячей воды и заварила чай, стараясь всячески нам помочь.

Ближайший перевязочный пункт находился километрах в двух, в небольшом здании таможенного поста. Уцелевшие танкисты собирались на танке отвезти туда раненых товарищей, несмотря на продолжавшийся обстрел. Перекресток, через который им нужно было проехать, по-прежнему был под сильным огнем. Механик-водитель Эрих Михен отправился заводить двигатель и, к своему ужасу, обнаружил, что стартер поврежден осколком и не работает. Двигатель нужно было запускать вручную вдвоем, что казалось почти невыполнимым! Десять, пятнадцать оборотов рукоятки… Танкисты сбились с дыхания и вспотели, несмотря на мороз. Чтобы запустить двигатель, понадобилось больше двадцати минут. До сих пор экипажу не приходилось даже видеть подобное, не то что делать это самим.

Раненых осторожно уложили на танк позади башни. Командир, как и всегда в ночных поездках, забрался на лобовую броню танка и сел рядом с люком механика-водителя. Он давал необходимые указания, так как в снег или дождь механик-водитель в смотровую щель не мог ничего увидеть. Двигатель переключался только на первую или вторую передачу. Они осторожно приблизились к перекрестку, собираясь пересечь его в самый подходящий момент, не подвергая себя слишком большой опасности. Маленький перевязочный пункт был переполнен, но, к счастью, тяжелораненых должны были отправить дальше в тыл еще до рассвета.

Другие немецкие части отступали. В основном это были усталые и измученные пехотинцы с передовых позиций.

На рассвете пять танков снова заняли позицию. Поврежденный танк ПВО отвели в тыл, на просеку, откуда открывался хороший сектор обстрела по холму напротив, на котором были ясно различимы американские позиции. День проходил так же, как и предыдущие — было много событий, много летящей стали и свинца. Вся местность пропахла порохом. Целый день был слышен шум американских танков, судя по всему, готовившихся внезапной атакой перерезать шоссе Бастонь — Люксембург, которым по-прежнему пользовались немцы.

Во второй половине дня на совещании на командном пункте оберштурмфюрера Христа из 2-й танковой роты стала очевидна тяжесть и безнадежность ситуации на этом участке фронта. Был рассмотрен план отхода пяти танков, который даже получил кодовое название. Вот что вышло в конечном итоге. Хотя внезапных обстрелов не было, ночь прошла беспокойно. Когда три «пантеры» и неповрежденный танк ПВО уже были на шоссе, трое танкистов из поврежденной машины все еще пытались завести двигатель вручную. После долгих усилий он, наконец, тоже двинулся в путь, но вновь только на второй передаче.

Они знали дорогу. По этому же шоссе они ехали несколько дней назад, когда их перебросили на этот участок. В ночной темноте поврежденный танк ПВО казался брошенным посреди шоссе. Но потом откуда-то донесся гул танков и запах выхлопных газов. Вдруг впереди показались очертания кормы танка, стоявшего на шоссе. «Наверняка это одна из «пантер»!» — решил экипаж. Они остановились, не глуша двигатель, на обычной дистанции. Через некоторое время командира одолело любопытство, и он решил узнать, чем вызвана задержка и что происходит впереди.

Ничего не подозревая, он двигался мимо стоявших танков, пока довольно длинная колонна не показалась ему подозрительной. Машин было слишком много! Должно было быть всего четыре. В тот же миг он понял, в каком положении оказался. Это были американские «шерманы», окрашенные такой же камуфляжной белой краской, как и немецкие танки. В тревоге он вернулся к своему танку. Для этого требовались стальные нервы. В голове командира крутились разные мысли. Непросто было объяснить товарищам ситуацию и план действий сквозь шум танкового двигателя.

Времени на раздумья не было. К счастью для экипажа, пока они стояли на месте, не подошли новые вражеские танки. Медленно, стараясь не слишком давить на газ, механик-водитель отвел машину на несколько сот метров назад. Справа от дороги была канава с насыпью, которую невозможно было преодолеть на поврежденном танке. Пришлось сдать еще немного назад. Перебраться попытались в несколько более удобном месте. С огромным трудом танк зацепился за край насыпи, перевалился вперед и уткнулся носом в сугроб. Пришлось срочно расстаться с танком. Втроем они решили искать спасения, пойдя напрямик. Им снова повезло! На рассвете они наткнулись на неподвижную «пантеру» с поврежденными гусеницами и рассказали ее экипажу о встрече с американской танковой колонной. Совместными усилиями танкисты отремонтировали гусеницы.

Бои под Бастонью для танков ПВО сложились очень драматично.

Во второй половине января 1945 года «Лейбштандарт» в несколько переходов достиг района Ойскирхен — Кельн — Бонн. Уже через несколько дней на нескольких станциях началась погрузка.

Новое место назначения было неизвестно.

После провала наступления в Арденнах 10-я танковая дивизия СС, получившая пополнение техникой и личным составом, была включена в состав группы армий А. 1-му батальону 10-го танкового полка пришлось долго дожидатьсясвоих «пантер», прежде чем он смог покинуть полигон в Графенвере. 15 января 1945 года 1-й батальон 10-го танкового полка СС переправился на пароме через Рейн в районе Фрайштетта. 17 января оберштурмбаннфюрер Тетш начал наступление силами своего танкового батальона от Оффендорфа на Херлисхайм. Из-за сильного огня американских противотанковых орудий и танков наступление пришлось остановить еще до того, как танки вышли к Херлисхайму. Несколько машин были выведены из строя, а командир 3-й роты получил ранение. Адъютант 1-го батальона оберштурмфюрер Бахманн отпросился у Тетша, чтобы возглавить атаку вместе со своей старой 3-й ротой, оставшейся без командира.

Бахманн рассказывает о своем участии в бою:.

«Я отправился вперед в коляске мотоцикла Зауэрвайна. На въезде в Херлисхайм я встретил две «пантеры» третьей роты. С ними был унтершарфюрер Мюльбрадт. Я узнал, что в городе есть американские танки. Я захотел разведать обстановку лично. Обе «пантеры» должны были обеспечить огневое прикрытие и следовать за мной.

Я выехал на мотоцикле на городской перекресток, остановился и приказал танкам контролировать обе дороги. Сам же я отправился дальше пешком вдоль дороги. Метров через пятьдесят, у поворота, по мне открыл огонь «шерман». Я бегом вернулся к мотоциклу, схватил «панцерфауст» и вошел в дом, из окна которого просматривалась шедшая по диагонали широкая улица. На улице я заметил два «шермана». Один из них я подбил из «панцерфауста» с расстояния около тридцати метров. Потом я бегом вернулся к прикрывавшим меня «пантерам», придумывая по пути план действий.

Я быстро дал указания командирам танков: танк № 2 должен был продолжать контролировать дорогу справа, выдвинувшись-вперед и открыв огонь только тогда, когда начнет действовать танк № 1. Танк № 1 (Мюльбрадта), в который сел я, должен был проехать по дороге слева, повернув башню на правый борт, и открыть огонь сразу же, как только танк въедет на перекресток и наводчик получит хороший обзор пересекающей дороги. Все шло по плану. Два танковых экипажа прекрасно взаимодействовали. Танк № 2 открыл огонь, а танк № 1 ворвался на перекресток и подбил первый «шерман». Было подбито еще несколько американских танков, и вскоре появился белый флаг.

Я прекратил огонь и пошел вперед. Американский офицер предложил капитуляцию. Я потребовал, чтобы его солдаты сложили оружие передо мной. Когда шестьдесят американцев сложили оружие, к нам