франкмасонов преступного мира. Вы в этом убедитесь сами.
Я могу подтвердить, что старинная сказка о монастыре, дававшем приют бандитам, укутанным в черные монашеские мантии, была очень популярна на Корсике в конце прошлого века, там и по сию пору живо воспоминание о зловещих черных отцах, и многие видели собственными глазами мрачные монастырские стены, за которыми бушевала бесконечная оргия. Монастырь этот еще существовал в 1802 году на опушке каштановой рощи, переходившей в непролазные лесные дебри. Разбойничье логово было разрушено одним из графов Боццо в первые годы Империи. Последний Фра Дьяволо, Отец итальянских Veste Nere и настоятель бандитского монастыря, вел с французами настоящие битвы. Звали его Мишель Поцца или, по другой версии – Боццо, известно, что он был повешен в Неаполе в 1806 году. Состоял ли этот самый Мишель Боццо, последний шеф монахов-разбойников, в родстве с графом Боццо, разрушившим монастырь? Покрыто тайной.
Графы Боццо, как это частенько бывает в диких местах, стояли во главе огромного рода, где бедняков было гораздо больше, чем богатых сеньоров. В эпоху Реставрации род этот сильно поредел, осталось только две его ветви: Боццо-Корона из Бастии и Рени, обитавшие в окрестностях Сартэна. Себастьен Рени, считавшийся главой клана, проживал в замке вместе с женой-француженкой. Когда у него родилась дочь, крестил ее сам епископ – девочке дали имена Джованна Мария. От Обители Спасения уцелела только полуразрушенная башня, к которой примыкал дом современной постройки, скромно белевший среди угрюмых развалин. Время от времени в нем появлялся некий человек, очень богатый, щедро сыпавший деньгами на все стороны. Он не был в этих местах чужаком: сам он носил фамилию Боццо, супруга его, давно умершая, принадлежала к ветви Рени, его дочь и зять, тоже Рени, обитали в замке. Тем не менее, несмотря на всем известные родственные связи, некий ореол таинственности окружал этого человека, известного под прозвищем Отец. Он часто отлучался из дома на долгое время, и невозможно было дознаться – куда.
Год 1818-й оказался для Парижа чрезвычайно обильным на преступления. Паника, охватившая людей богатых, наиболее часто подвергавшихся грабежу, кругами расходилась по всем слоям общества. Вновь выплыло на поверхность грозное имя, с ужасом произносившееся во времена Империи; а по заверениям стариков, известное и до Революции: Черные Мантии.
Люди благоразумные имели, однако, полное право сомневаться в существовании этого легендарного бандита, ибо ни одно совершенное преступление не оставалось безнаказанным. Могла, пожалуй, насторожить удивительная точность баланса; все, без исключения, преступления венчались поимкой злодея. Такое в юридической практике бывает редко. Вы знаете, вероятно, полковника Боццо-Корону, теперь уже почти столетнего старца…
– Так это он – Черные Мантии? – развеселился Этъен. – Или же сам воскресший Фра Дьяволо?
– Не мешай! – сурово одернул друга Морис.
Господин Брюно дружеским жестом поблагодарил его за поддержку.
– Полковник Боццо, – продолжал рассказчик, оставив без внимания вопрос Этьена, – вот уже несколько дней находится при смерти. Банкир Шварц потеряет в нем одного из самых богатых своих клиентов, зато графиня Корона унаследует огромнейшее состояние. Полковник припомнился мне не случайно: в те как раз времена он вел бурную, полную приключений жизнь. Он был уже немолод тогда, но жил на широкую ногу, среди развлечений карты пользовались особой его любовью… Наш молодой герой Эдуард тоже игрок, вы уже знаете? Но к этому мы еще вернемся. Что касается полковника Боццо, то многие утверждали, что маска прожигателя жизни была нужна ему лишь для сокрытия неких заговорщицких планов.
Особенно знаменитой стала последняя партия полковника, когда он проиграл семь тысяч луидоров одним махом. Видимо, состояние его было огромным, ибо карточные свои долги он оплачивал неукоснительно. Не известно, владел ли он какой-либо собственностью во Франции, но ходили слухи, что на Корсике ему принадлежит роскошное поместье. После своего огромного проигрыша полковник внезапно покинул Париж, прихватив с собой своего победителя: он решил продать корсиканское поместье, чтобы выплатить карточный долг – об этом тогда говорили все. Партнер его, очарованный поместьем, подзадержался на Корсике и, в свой черед, проигрался в пух и прах, требуя из Парижа все новых и новых денежных переводов. Вскоре он умер то ли на Корсике, то ли где-то в ином месте. Это был старый холостяк, ничем, кроме разгульной жизни, не знаменитый, но, как ни странно, после его исчезновения в Париже воцарилось спокойствие, и многие именно ему стали приписывать авторство целой серии преступлений, недавно потрясавших столицу. Так или иначе, в ту пору большим успехом пользовались шуточки над простаками, уверовавшими в Черные Мантии.
Тем временем Черные Мантии объявились в Лондоне. Жители его перестали выходить вечерами, несмотря на громкую славу своих трех полиций. Все знали, кого следует опасаться: кличка злодея моментально удостоилась перевода – Black-Coat[22]. Еще бы! Он не давал лондонцам отдышаться, потроша их неустанно и оставаясь неуловимым для полицейских. В то именно время в Лондоне обосновался полковник Боццо, принятый весьма радушно благодаря своему богатству: быстро сделалось известно, что он владелец огромного корсиканского поместья. Впрочем, слухи о нем закружили разные, тем более что жил полковник довольно замкнуто: ужинал в клубе, в доме держал только двух слуг – горничную-итальянку и маленького француза, очень смышленого, состоявшего при нем то ли в секретарях, то ли в грумах. Этого шустрого французика полковник откопал в какой-то парижской слесарной мастерской, специализировавшейся на замках, и взял парнишку к себе, дабы усовершенствовать его в этом деликатном искусстве. Надо полагать, у мальчика было имя, но полковник по обычаю, принятому в некоторых кругах, сразу присвоил ему двойную кличку – Приятель-Тулонец.
В Лондоне банда Черные Мантии погуляла вволю – набор приписываемых ей преступлений отличался разнообразием и размахом. Но опять же люди рассудительные, особенно имеющие отношение к юриспруденции, решительно отрицали существование таинственного злодея: как и в Париже, каждое совершенное тут преступление уравновешивалось с точностью прямо-таки бухгалтерской уличенным преступником. Кого искать и при чем тут злодей в черной мантии? Если бы таковой объявился, он бы попросту оказался третьим лишним: закону не в чем было его обвинить.
Так говорили мудрые, но мнение толпы решительно эту мудрость игнорировало. Простаки не отступались от своей веры в Черные Мантии, вампира и двойного убийцу: одну жертву он пронзает кинжалом, другую отправляет на эшафот…
Полковник тем временем по своему обыкновению галантно сорил деньгами. Люди, которым есть что скрывать, меняют имя, он везде выступал под своим собственным – и в Париже, и в Лондоне назывался полковником Боццо. Среди клубных завсегдатаев кое-кто посматривал на него косо, находились злые языки, отзывавшиеся о нем не очень лестно, однако французский джентльмен вступил в клуб с соблюдением всех формальностей и считался к тому же отменным игроком.
Постоянным его клубным партнером по картам был некий Джон Мейсон, сын набоба, разбогатевшего на поставках отравы китайцам. Этот Мейсон слыл человеком богатым, доход его в переводе на французские деньги составлял два миллиона семьсот пятьдесят тысяч франков. Он только что женился на актрисе, но успел уже разочароваться в своем браке.
