Останки Флита
– Я мистер Брайант. Ты меня помнишь?
Пожилой детектив стоял на крыльце Уилтонов. С полей его расплющенной фетровой шляпы стекала дождевая вода. Встреча Мэя с Оливером Уилтоном, происшедшая накануне, навела Артура на одну интересную мысль.
Брюэр кивнул.
– Вы были у нас на вечере, – пробормотал мальчик, уставясь в пол. Он производил впечатление ребенка, которого редко выпускают на улицу одного.
– Я решил немного поизучать историю вашего района – это нужно для моего расследования – и подумал: а вдруг ты захочешь со мной пойти, если, конечно, не занят? Ну как, составишь мне компанию?
Трудно было сказать, льстит это предложение Брюэру или пугает его. Похоже, перспектива сопровождать полицейского инспектора его привлекала, но удовольствие было омрачено возможной неловкостью из-за того, что его могут увидеть со стариком. Впрочем, это было в любом случае интереснее, чем смотреть, как другие дети тузятся в байдарках.
– Видишь ли, Брюэр, у меня складывается впечатление, что здесь происходит нечто особенное, и помощь мне бы не помешала. Мне нужен кто-то, кто хорошо знает этот район, у кого зоркие глаза и острый слух. Я подумал, ты – подходящая кандидатура.
– Папа на работе. Мама ушла. Мне нельзя выходить, и с чужими разговаривать тоже нельзя, – застенчиво сказал Брюэр.
– Ну разве мы чужие? – беспечно возразил Артур. – Мы с тобой знакомы. Я видел тебя на вечере, видел, как ты за всеми наблюдаешь. Спорим, я могу кое-что о тебе рассказать?
– Не можете.
– Не веришь? Тогда заключим сделку. Если я окажусь прав, ты должен будешь мне помочь – целый день работать со мной в полиции. С твоей мамой я договорюсь. – Брайант прищурил глаза и внимательно посмотрел на мальчика. – Я знаю то, что ты скорее всего никому не говорил: ты терпеть не можешь свое имя. Ты бы очень хотел, чтобы тебя звали по-другому.
Затянувшееся молчание мальчика выдавало его.
– На самом деле это даже не первое твое имя.
Краем глаза Брайант заметил нейлоновый футбольный мешок, висящий в прихожей. На нем были инициалы «Д. Б. У.». Дереком уже вообще никого не называли, а представители среднего класса вряд ли назвали бы свое чадо Даррен или Дейл. Мода на Дэмиенов тоже прошла.
– Твое первое имя – Дэвид, – сказал Брайант, – но что хорошо для Дэвида Бекхэма, недостаточно хорошо для твоего папы. Он наверняка хочет перевести тебя в частную школу, где играют в регби.
Это было сочетание интуиции и здравого смысла. Как выяснилось, Тамсин – вторая жена Оливера, более молодая, чем первая, и куда более амбициозная. Стараясь угодить ей, Уилтон работал на то, чтобы продвинуть их сына по социальной лестнице. У него была приличная должность, он получал хорошие деньги, а на вечере жаловался на низкий уровень местных школ. Наутро после смерти Рут Сингх Брайант видел, как мальчик выходил из дому с футбольными бутсами через плечо.
– Вы говорили с папой.
– Только на вечере, но ни разу – о тебе. Бери куртку, Дэвид, а я пока позвоню твоей маме. В дом заходить не буду, иначе все вам тут залью.
Брюэр немного поколебался. Прогулка с полицейским малопочтенного вида могла быть опасной, к тому же это вряд ли понравилось бы его отцу. Предложение стоило принять разве что из-за последнего обстоятельства. Мальчик во всю прыть помчался по коридору.
Артур знал, что его решение нестандартно, но ему было недостаточно просто опрашивать жителей Балаклава-стрит – требовался более тесный контакт с ними, и поводом для такого контакта вполне могло стать предложение присмотреть за мальчиком.
Несколько минут спустя они уже шлепали по лужам, и Дэвид настолько поборол свою неловкость, что шел бок о бок с инспектором.
– Куда мы идем? – поинтересовался он.
– Сперва мы навестим мою давнюю коллегу – она теперь живет в нескольких улицах отсюда. Она знает об этом районе все.
– Она учительница?
– До некоторой степени, – с улыбкой ответил Брайант. – Она колдунья.
– Как тебе мои новые апартаменты? – не без гордости спросила Мэгги Эрмитедж.
Вход в маленький кирпичный дом девятнадцатого века на Принс-оф-Уэльс-роуд был освещен ослепительно красной неоновой вывеской: «Часовня надежды».
– Я получила этот дом от муниципалитета, когда старые владельцы уехали. Видимо, этот район не внушал им надежды. А мы вот лишились нашего гнездышка над пабом «Конец света» в Кэмден-Тауне.
– Сожалею об этом, – сказал Артур. – Только не говори, что хозяева не одобряли твоих языческих сборищ.
– Вообще-то они сквозь пальцы смотрели на наши ночные песнопения, но им не понравилось, что мы попытались вызвать Вельзевула. Теперь там собираются строить торговую галерею. Ты замечал, что в каждом лондонском здании в конце концов открывают обувной магазин? По-моему, Кэмден уже стал мировой столицей плохой обуви. Да, старые боги плохо сочетаются с новыми деньгами. И все-таки приятно быть в настоящей часовне. Сегодня утром я пыталась освободить это место от церковного влияния, но у меня кончилась соль. Духовная «дезактивация» – не самый простой процесс. Во всех справочниках написано разное. Одни говорят, надо вернуть освященное алтарное облачение в церковь. Другие просто советуют побрызгать краской. Венди, наша органистка, считает, что над алтарем нужно петь гимны с конца, но, по правде сказать, она и с начала их исполняет неважно. Полагаю, мы ослабили очаг истового монотеизма, но от сырости нам не избавиться. А местные пьяницы еще и справляют нужду на крыльце. Может, поэтому христианские храмы так скверно пахнут? А кто твой друг?
– Это Дэвид, в настоящее время – почетный младший офицер полиции. Между прочим, твой сосед.
– Проходите. – Мэгги взяла мальчика за руку. – Ты веришь?
– Во что? – спросил Дэвид.
– В тайные искусства, в утраченную духовность обреченного и заблудшего человечества.
Ребенок посмотрел на нее как на сумасшедшую.
– Но ты хотя бы стараешься быть восприимчивым?
– Не знаю.
– Вероятно, это лучшее, на что мы теперь можем рассчитывать. Идемте же.
Мэгги повела их мимо дубовых скамей мрачного зала в маленький, заваленный бумагами кабинет в задней части дома. Серебряные цепи, иконы и безделушки позвякивали у нее на груди, словно маленькие музыкальные подвески. Глаза женщины становились узкими щелочками, когда она улыбалась, а улыбалась она часто и широко, обнажая крепкие белые зубы. Украшенная браслетами, с черепаховыми гребнями и двумя парами очков в огненно-рыжих волосах, миниатюрная ведьма была нарядной, как новогодняя елка.
– А что за необычный запах? – полюбопытствовал Брайант, принюхиваясь.
– Мой новый травяной фимиам. Чувствуешь лаванду?
– Нет, больше смахивает на горящих муравьев.
– А, это! Да, в стропилах кто-то водится. Я насыпала туда яду, но, кажется, он разъедает древесину. Жалко, что Криппен исчез во время переезда.
– Как странно! Я только что нашел кота по имени Криппен. Во всяком случае, я его так назвал.
– Маленький, черно-белый, мальчик? Левое ухо порвано? Глаза чуть-чуть косят?
– Совершенно верно, – радостно подтвердил Брайант.
– О, милостивая судьба! Ты нашел мое тотемное животное. Это значит, его аура не повреждена.
