– Пожалуй, нет. Разве что… – Освальд с минуту подумал, в растерянности положив руку на восковую спину Эллиота. – Это ведь не очень надежный способ убийства, не правда ли? Здесь нужна гарантия, что жертва стоит именно там, куда преступник рассчитывает нанести удар.
– Я уже думал об этом, – признался Брайант. – Больше всего меня волнует аспект преднамеренности. Насколько нам известно, у него ничего не украдено. Лонгбрайт делала обыск у него дома и уже нашла кошелек. Это убийство не из тех, что планируются заранее. То есть преступление совершил тот, кто поджидал удобного случая нанести Коупленду удар.
– Неблагополучный район, да?
– В общем-то нет. Улица довольно пустынная – не считая местных жителей, по ней мало кто ходит.
– Тогда я бы на твоем месте их и допросил, – сказал Финч, вытирая руки и делая шаг назад, чтобы полюбоваться своей ювелирной работой.
Когда на следующее утро Мэй постучался в дверь Эйсонов, Балаклава-стрит поблекла от тумана.
Гостиная казалась демонстративно вылизанной и явно служила только для приема гостей. Эта старомодная особенность была вполне в духе улицы – и в духе Эйсонов, выходцев из Карибского региона в третьем поколении, почитающих традиции предков. Кайла Эйсон готовила завтрак, пока дети проворно рубились в «Нинтендо», игнорируя приглашения к столу. С приходом детектива атмосфера в доме немного изменилась: дети попритихли, а Кайла углубилась в какое-то занятие на кухне. Мэй заметил, что Рэндалл Эйсон скептически смотрит на появление гостя, но ему было необходимо как можно скорее взять свидетельские показания, к тому же Хизер Аллен уверяла, что видела Эйсона на пустыре.
– Думаете, здесь какая-то связь, да? – спросил Рэндалл. – Между Коуплендом и этой старухой Сингх?
– У нас нет оснований так думать, мистер Рэндалл.
– У нее были индийские корни. Тамсин Уилтон говорила, что ей посылали оскорбительные письма. Вам надо искать расиста, а не тратить время попусту, допрашивая темнокожего.
– Мистер Рэндалл, если вы не в курсе, то через улицу от вас живут египтяне, в соседнем доме – большая эфиопская семья, на противоположной стороне – однополая пара, а в конце улицы – южноафриканские студенты-медики. Такая вот обычная лондонская улица, и, полагаю, вам не следует разыгрывать расовую карту. Мой визит никак не связан с вашим происхождением. Я здесь потому, что один из соседей опознал вас вчера на месте преступления.
Комнату окутало гробовое молчание. Мэй ощутил перепад температуры. «Черт, отупение Брайанта отражается и на мне», – упрекнул он себя.
– Что значит – опознал меня?
– Говорят, вы о чем-то спорили или, по меньшей мере, беседовали с покойным.
– Ложь! Я не обязан это выслушивать. Небось это вам чертов риелтор сказал? Да какое он имеет право наговаривать…
– Будьте рассудительны, мистер Рэндалл, и помогите мне отвести от вас подозрение. Прежде всего, не думайте о том, кто вас видел, – это не играет никакой роли. Если учесть расстояние и погодные условия, станет ясно, что человек мог ошибиться. Вам остается только сказать, где вы были, чтобы опровергнуть его слова.
Когда Эйсон посмотрел на жену, Мэй понял, что он в затруднении.
– В чем дело? – спросил детектив.
– Я был дома. – Еще один быстрый взгляд, как будто Эйсон искал молчаливой поддержки у жены. – Но я с ним говорил.
– Когда он работал под дождем?
– Ну да. Я как раз возвращался домой и увидел, что он копает землю, но мы не спорили. Я только спросил его, почему он работает в такую паршивую погоду.
– И что он ответил?
– Что хозяева строительного магазина приплачивают ему, чтобы он быстрее закончил.
Братья Бондини были одеты в похожие синие спецовки и напоминали итальянских акробатов. Мэй не удивился бы, если бы один из них проделал сальто и приземлился на плечи другого с криком «оп-ля!». Они вышли из магазина, вытирая руки тряпками и неосознанно повторяя движения друг друга.
– Продажа строительных товаров, верно? – прокричал Джон сквозь какофонию молотков.
– Да – и производство.
– И что вы здесь производите?
Бондини № 1 сунул руку за пазуху своей спецовки и достал оттуда сделанную под мрамор шариковую ручку.
– Традиционные ремесла, дружище. Взгляните на колпачок. Видите металлическое кольцо на нем? Это мы делаем.
– Кованые подставки для чайников, – проревел Бондини № 2.
– Рамы для витражей. Ящики для цветов. Трубы для ванных. Садовую мебель. Кучу всего. Зайдем внутрь.
В магазине царила опасная активность. Молодые подмастерья – трое или четверо, трудно было сказать, сколько на самом деле, потому что носились они как угорелые, – в облаках опилок выскакивали из кладовок и выныривали из люков в потолке, груженные лотками с остывающим металлом, острыми как бритва кусками стали, огромными листами стекла, занозистыми сосновыми брусками, сверкающими сверлами и лезвиями. Мэй осторожно продвигался между электропилами и оборудованием для чеканки жести, стараясь не напороться на острие. Мимо проковылял юноша, почти мальчик, – из кое-как перевязанной руки сочилась кровь.
– У нас полно срочных заказов, – объяснил Бондини № 2. – Крупные супермаркеты – размеры прибыли скромные, но мы берем количеством. Эй, Даррен, смотри, что делаешь! – Последнее замечание было адресовано юнцу с выбеленными и заплетенными в косички волосами, склонившемуся над токарным станком. – Вечно у него волосы попадают в станок. Говоришь ему, говоришь…
Станок расщепил древесину, и щепки полетели во все стороны, грозя поранить окружающих. Никто не носил защитных очков и не соблюдал никаких других мер безопасности.
– Почему вы приплачивали Эллиоту Коупленду, чтобы он быстрее закончил? – сквозь грохот прокричал Мэй.
– Вы видели, что там творится? Все перекопано. В четверг нам привезут бетонные сваи, а в субботу – новое оборудование для высекания штампом. Куда мне все это девать? Я и сказал, что заплачу ему за полторы смены.
– Вы расширяете свои владения, – сказал Мэй. – А разрешение у муниципалитета вы получили?
– Не будьте занудой, дедушка, ксивы у меня в порядке. Гребаный муниципалитет – шайка жуликов, а эта территория и так наша, верно? Мы всего лишь превращаем часть пустыря в парковку и расширяем гараж, но почему-то должны платить за это муниципалам. Гребаная кэмденская мафия, «Объединенный банк взяточников». Не смешите. С меня бы в Палермо столько не содрали. Они же все мошенники, верно?
– А с мистером Коуплендом у вас были проблемы? Вы с ним часто разговаривали?
– Не-а, отличный работник. Жена от него ушла – он попивал, но такие парни всегда киряют, верно? Брат считает, что он и тогда набрался.
Только Бондини № 1 открыл рот, как кто-то с грохотом швырнул кусок стекла в мусорное ведро.
– А то! Это как же надо набраться, чтобы вывалить на себя кучу щебня, которую сам же и нарыл, а?
Детектив решил не тратить времени на объяснения, почему Коупленд не мог сам обрушить на себя груз.
– А друзья у него были? Кто-нибудь приходил с ним поболтать?
– Не-а, он был настоящий одиночка. Все по своей бабе тосковал. Никогда его ни с кем не видели.
Оба брата покачали головами.
