уже в силу своей деятельности, но нельзя же всех мазать одной краской.

Если Мэй тяготел к практицизму, то Брайант был скорее романтик, и только благодаря взаимному уважению детективов это различие шло на пользу их партнерству.

– Взять хотя бы твоего мистера Сингха – он ведь сдержал обещание и продал дом молодой леди, не так ли? Разве ты не говорил, что он даже позволил ей въехать еще до завершения сделки?

– Он жалеет ее из-за того, что ей приходится спать на узком диване. Бенджамин – джентльмен старой закваски. Он действовал вопреки моему совету, но, надо отдать ему должное, он способен отличить кукушку от ястреба. Бен сразу видит честного человека, и это большая удача для девушки. В наши дни овцы сплошь и рядом попадают в пасть к волкам.

– Девушке удалось увести дом у Гаррета и Мосса, – заметил Мэй. – Возможно, она не такая святая невинность, какой кажется.

– Что ж, теперь уже нет таких четких нравственных границ, как раньше, – проворчал Брайант. – Ужасная испорченность. Лучшее, что можно сделать, – это следовать личному профессиональному кодексу.

– У меня в голове не укладывается, Артур, как человек столь широких взглядов, может быть таким скрытым викторианцем. Дай тебе волю, полицейские до сих пор щеголяли бы в «первом номере».

По торжественным случаям сотрудники городской полиции Лондона должны были надевать «первый номер» – униформу № 1, – состоявшую из мундира с высоким воротником, тяжелого ремня и накидки. Этот викторианский наряд был изъят из обихода только в 1971 году.

– Ничего подобного. Викторианцы – гнусные лицемеры, но их представления о порядке мне нравятся.

– Не забывай, что ты потомственный пролетарий. В те времена ты был бы чернорабочим.

– Ну и холодина же тут! Между прочим, я в двух футболках, – пожаловался Брайант. – Видишь? – Расстегнув пиджак и кардиган, он продемонстрировал майку с девизом «Не доверяй никому младше семидесяти». – Всегда был мерзляком. Ладно, где я могу покурить?

– Я тебе уже говорил – на пожарном выходе. Но я бы на твоем месте не стал – дождь идет.

– Мне надо подумать. Я обеспокоен решением по поводу Рут Сингх.

Поскольку расследование завершилось вердиктом коронера о наличии преступления без установления преступника, не было причин продолжать следствие, и дело без лишней шумихи закрыли. Поручив своему адвокату последние формальности по передаче недвижимости, Бенджамин Сингх торопился в Брисбен, чтобы воссоединиться с семьей дочери.

– Рано или поздно тебе придется покончить с этим делом. Помнишь, что сказал Кершо?

Молодой судмедэксперт весьма находчиво объяснил, почему во рту у миссис Сингх оказалась вода. По его предположению, пожилая дама могла вдохнуть пыль, содержащую осадок речной воды, а мокрота, возникшая в легких во время приступа кашля, преобразовала эту пыль в жидкость. Эта версия была не менее правдоподобной, чем другие, за исключением того, что основывалась она на количестве воды, но не учитывала ее вязкости.

– Знаешь, чертовски странно, что за пятьдесят лет службы я ни с чем подобным не сталкивался. Я знаю, что при определенных погодных условиях ветер приносит в Лондон пески Сахары, и мы с Бэнбери долго и нудно обсуждали формирование пылевых структур в городской среде, но я никогда не слышал, чтобы человек случайно вдохнул фрагмент морского дна.

– Артур, нельзя из всего делать загадку. Естественная смерть тоже бывает странной. Иногда сердце просто останавливается без всякой видимой причины. Вспомни о СВС.

Действительно, причины синдрома внезапной смерти пока не выяснены, – в частности, неизвестно, почему жертвами этого синдрома так часто становятся молодые мужчины с отменным здоровьем.

– Итак, ты полагаешь, что какие-то вещи следует считать необъяснимыми?

– В наши дни все так запутано – ты же сам говорил.

– Ну что ж. – Брайант вернулся к своим ящикам лишь для того, чтобы взглянуть на Мэя поверх очков для чтения. – По-твоему, я должен распрощаться с этим делом?

– Артур, бога ради… – Мэй в раздражении посмотрел на друга. – По словам Дженис, никто ничего не видел, никто не входил и не выходил, никто не навещал миссис Сингх за день до случившегося, она была совершенно одна. Все это запротоколировано, и ты знаешь точно, кто побывал там после обнаружения тела, потому что я показывал тебе подробный отчет. Что еще?

– Выходит, ты не знаешь, что в воскресенье вечером к ней в дверь постучался мужчина, – победоносно объявил Брайант. – Среднего роста, одетый в какое-то необычное старомодное пальто. Видели, как он разговаривал с Рут Сингх на пороге ее дома.

– Кто тебе это сказал? Ты что, опять превысил служебные полномочия?

– Я всего лишь послал Колина Бимсли опросить оставшихся соседей. Это же не выходит за пределы моих полномочий, правда? Кроме того, нам нужно загружать сотрудников работой, чтобы они не попали в когти городской полиции. Этот так называемый кэмденский убийца с мешком для мусора работает слишком близко от Вестминстера. А иначе с какой стати Скотленд-Ярд давал бы телевизионные брифинги каждые пять минут? На Лэнда будут нажимать, чтобы он предоставлял людей в их распоряжение, а ты знаешь, как легко он сдается. Мы ведь так долго и упорно боролись за наших сотрудников – если мы их потеряем, то уже не сможем вернуть. Запомни – мы больше не подчиняемся городской полиции, так что, если мы сможем загружать отдел в вечернюю смену и при этом вести строгий учет занятости, враг к нам не сунется.

– А что еще выяснил Бимсли?

– По сути дела, это все. Среди опрошенных оказался телевизионный продюсер по фамилии Эйвери. Он как раз возвращался домой с покупками и видел, как миссис Сингх беседовала с незнакомцем на пороге своего дома.

– Может, это кто-то из соседей?

– Возможно – Эйвери затруднился ответить. Да и что ему, собственно, было приглядываться?

– Боже мой, Артур, ты думаешь, этого достаточно? Подумаешь – странно одетый незнакомец. Кстати, а почему Эйвери запомнил его наряд?

– Он подумал, что человек одет не по сезону. Как раз в воскресенье погода испортилась – несколько часов шел проливной дождь, – напомнил Брайант. – Эйвери был на другой стороне улицы и не мог как следует разглядеть незнакомца – к тому же очень трудно сосредоточиться, когда спешишь домой с жареным цыпленком под мышкой, – но, по крайней мере, все это произошло незадолго до смерти Рут Сингх.

– Итак, только мы определились с вердиктом, как у тебя появился подозреваемый. Ты хоть отдаешь себе отчет в том, что мы не можем продолжать это расследование?

– Конечно, – заверил Брайант. – Я нарушаю все правила, оно того не стоит, мы подотчетны вышестоящим органам, не дай бог, Раймонд Лэнд узнает. – Он похлопал себя по карманам в поисках трубки, раскрошенных леденцов и спичек. – Не беспокойся, я твердо уяснил, что дело «официально» закрыто.

Услышав кавычки в голосе напарника, Мэй пошел на попятную:

– Артур, подожди! Вернись!

Однако избирательная глухота Брайанта снова оградила его от всех звуков, кроме песни из первого акта «Гондольеров»,[16] которую он напевал, торопясь на свободу – к пожарному выходу.

Мэй подошел к окну и, прочертив на запотевшем стекле прозрачную арку, посмотрел на озаренную огнями улицу. Он должен был придумать, как максимально занять сотрудников отдела, чтобы начальство городской полиции не позарилось на их одаренную новую команду. К счастью, решение не заставило себя долго ждать.

– С вятые угодники, какая мерзость! – В руках у Миры Мангешкар оказались впечатляющего размера подштанники «уай-франт» с пейслийским узором.[17] – Ну кто же