необычной для нее суетливостью в эти недавние вечера, которые часто затягивались за полночь. Хотя, несомненно, в свете она проводила не больше времени и тратила ничуть не больше сил, чем обычно.

Родители ее еще сидели за столом после завтрака, когда наконец явилась и Джоанна. Они казались какими-то подавленными. Джоанна взяла блюдце у лакея и налила чаю в свою чашку.

– Спасибо, Мэтью. Доброе утро, mes parents,[8] – произнесла она с улыбкой.

– Доброе утро, милая, – ответила ей мать. – Надеюсь, ты хорошо спала.

– Да, мама. И опять дольше обычного, как видишь.

Отец отложил газету и, многозначительно поглядев на жену, сказал:

– По-моему, мы договорились, что об этом скажешь ей ты.

– О чем вы хотите мне сказать, папа? Леди Барранд глубоко вздохнула.

– Знаешь, случилось нечто ужасное, Джоанна. Тони Варден…

Джоанна побледнела.

– Говори же, мама, говори, не тяни. Что с Тони? Ранен? Мертв? Уж не убили ли его из-за этих его карт в каком-нибудь притоне?

Боль и мука во взгляде дочери напугали леди Барранд. Она всегда подозревала, что дочь ее влюблена в красивого молодого соседа, но надеялась, что это не слишком серьезно. Тем более что Тони, унаследовав такое тяжкое бремя и пытаясь разрешить свои затруднения, обратился к картам и стал ухаживать за богатой вдовой. Да, Джоанна умела скрывать свои чувства. С одной стороны, это очень хорошо – не хватало еще, чтобы злые языки, треплющие имя Тони, не пощадили бы и Джоанну. С другой стороны, дочь и перед собственными родителями не спешила открывать душу. А леди Барранд всегда старалась с уважением относиться к личной жизни дочери. Хотелось бы уюта и покоя, хотя бы на пару недель, да теперь где уж там…

– Нет, нет, Джоанна. Но произошло едва ли не худшее из всего того, что ты назвала.

Джоанна вздохнула с облегчением. Да разве может быть что-то хуже? Пусть он даже собрался жениться на леди Фэрхейвен – что это по сравнению с потерей его навсегда?

– То, что пыталась сообщить тебе твоя мать, Джоанна, сводится к следующему: леди Фэрхейвен сегодня рано утром была убита, а Тони арестовали, подозревая его в преступлении.

Джоанна уронила вилку, и та громко звякнула о тарелку. Звук был такой громкий и долгий, что казалось, он будет длиться вечно. Потом к Джоанне вернулся дар речи.

– Тони – убийца? Смешно. Да как им вздумалось арестовать его? Почему?

– Он последним виделся с нею. И на то есть доказательства. Дворецкий подслушал, как они ссорились из-за денег, а потом его отослали отдыхать. А утром, когда прислуга спустилась вниз, слуги увидели хозяйку на полу библиотеки, а вокруг повсюду были разбросаны вещи.

– Ну, тогда, очевидно, надо говорить о краже со взломом, – заспорила Джоанна.

– Уверена, что есть другие подробности, о которых нам неизвестно, дорогая, – сказала мать.

– Но, мама! Ты же этому не веришь! Ведь вы же оба знаете Тони!

– Раньше не поверила бы. Конечно. Но Тони – в отчаянии, как тебе известно. И долгов наделал, да еще Эшфорд на нем висит.

– А азарт – это как горячка, Джоанна, – сказал отец. – Человек себе уже не хозяин. А если леди Фэрхейвен отказала ему в деньгах…

– Мне неважно, в каком положении оказался Тони, в отчаянии или нет. Я точно знаю, что он не убивал. Тем более не стал бы он убивать женщину, которая ему небезразлична.

– Джоанна, но ему приходилось убивать. И не раз. Он же был в армии.

– Это другое дело, папа.

– Дело-то, может быть, и другое, но переживания ожесточают. Особенно мужчину.

– Но не настолько, чтобы убивать женщину… которую любишь.

– А ты уверена, что он и в самом деле любил леди Фэрхейвен, дорогая? – спросила леди Барранд.

– На мой взгляд, это все не очень-то походило на влюбленность. Кроме того, она была старше его.

– Только на пять лет, мама. И она была очень привлекательна. И, судя по тому, что я о ней знаю, добра. По-моему, Тони был к ней неравнодушен.

– Ну, как бы там ни было, ты теперь все знаешь и будь готова ко всяким сплетням, – сказал отец, отодвигаясь от стола и показывая, что беседа завершена. – Что ты намерена сегодня делать, Джоанна?

– Я обещала Амелии Грант, что пройдусь с нею по магазинам, а потом зайдем к Гантерам.

– Хорошо, – одобрила ее планы мать. – Думаю, что тебе лучше сегодня чем-то занять себя. И потом, кто знает, может быть, Тони выпустят после разбора дела.

Джоанна кивнула и осталась сидеть за столом, уставившись в тарелку. Есть не хотелось, но очень захотелось пить, хотя она уже выпила две чашки чаю. Хорошо, что она уже вышла из того возраста, когда родители докучают своей заботой: где была? куда пошла? На сегодня она занята – уговор с подругой. Но завтра она точно будет в Ньюгейте и добьется свидания с Тони. Она должна знать, что он сам думает, должна поговорить с Тони с глазу на глаз.