скажет то же самое, когда ему придется менять колесо.

— Какой такой муж?

— Точно такой же вопрос я и задала ему. И мне пришлось объяснить, что такового не имеется… пока. Он поинтересовался, откуда я. Он был очень мил. И мне пришлось рассказать ему о нас, о машине и о том, что мы не очень хорошо разбираемся в машинах. Он подробно расспросил о нашем маршруте и был потрясен, когда узнал, что мы знаем всего лишь несколько слов по-испански. «Невинные создания за границей» — так он нас назвал. — Она хихикнула. — А еще сказал, что какой-нибудь любвеобильный дон может похитить нас. Он говорил какие-то дикие вещи.

Смеясь в душе, я покачала головой и оставила Анджелу приводить себя в порядок, а сама вернулась в комнату — закончить свои сборы.

Я уже выходила из спальни, когда Анджела закончила принимать душ.

— Его зовут Десмонд! — крикнула она мне вслед. — У него серые глаза, огромные, как у девушки, и загибающиеся ресницы, хотя в нем нет ничего женственного. Кажется, он упомянул, что изучал инженерное дело. Он интересуется археологией и утверждает, что нам непременно следует осмотреть руины на севере по дороге к Франции.

Когда Анджела впадала в подобное настроение, она каждый раз меня изумляла. Я сбежала вниз по ступеням к дверям столовой, вошла и огляделась. По пути к одному из пустых столиков официант остановил меня потоком испанских слов.

— No comprender[1], — пожала я плечами.

Он следовал за мной, не переставая что-то говорить, и показывал на другой столик у окна, где в одиночестве сидел какой-то молодой человек и смотрел на нас. Я покачала головой и выдвинула стул, но официант продолжал протестовать.

— Reservacion?[2] — спросила я, показывая на столик.

Официант покачал головой и разразился стремительной речью, слишком быстрой, чтобы я могла разобрать хоть слово.

— Tabla por dos[3], — медленно и старательно произнесла я, затем повторила это же по-французски и по-итальянски.

— Por tres![4] — с возмущением возразил официант.

— Он пытается объяснить, что для вас уже заказан столик на троих, — произнес спокойный голос. — Вы Лиза Уолтон, не так ли?

— Да, но…

Я поспешно обернулась. Молодой человек улыбался мне. Он вложил в руку официанта несколько песет и что-то сказал извиняющимся топом. Раздражение официанта постепенно стихло, и он ушел.

— Официант говорил вам, что ваш друг заказал столик, — объяснил молодой человек. — Он говорил достаточно вежливо для барселонского официанта и сказал, что вы можете сесть здесь, если настаиваете, но ваш друг заказал столик на троих, не на двоих. А это, безусловно, стол на двоих и занимает не лучшее место, так как обращен к пустой стене. Мой — намного лучше.

Его брови были очень темными, глаза — серыми.

— Вы мистер Десмонд? — спросила я.

— Десмонд О'Нил, мисс Уолтон. Разве ваша подруга Анджела не сказала вам, что я пригласил вас обеих пообедать со мной? И что она приняла мое приглашение?

— Нет. — Я поймала себя на том, что ищу оправдание Анджеле под испытующим взглядом этих необычайно серых глаз. Они притягивали с почти гипнотической силой, и мне было трудно отвести взгляд. — Анджела опаздывала, и я поспешила вниз, чтобы заказать нам обед.

— Мы познакомились в гараже. Я проходил мимо и обнаружил, что у ее машины спустила шина. — Он улыбнулся. — Мы разговорились, и она сообщила мне, что вы не слишком хорошо говорите по- испански.

— Говорим? Слишком сильно сказано, — усмехнувшись, заметила я. — Боюсь, что мой испанский просто ужасен, как вы только что имели возможность убедиться.

Он покачал головой:

— От девушки требуется большое мужество, чтобы путешествовать за границей, так плохо зная язык и так настороженно относясь к людям.

— В действительности я неплохо отношусь к людям, — возразила я. — Мне очень понравились люди в Пальме.

— Но Барселона не Пальма. Пальма — туристический курорт на острове, жизнь которого в значительной мере зависит от туризма. Следовательно, Пальма не подлинная Испания.

Я улыбнулась:

— Поверю вам на слово. У меня пока не было времени составить собственное мнение.

Пока мы говорили, он вел меня к столику.

Когда он выдвинул для меня стул, я увидела Анджелу. Спускаясь по лестнице, она искала взглядом меня. Заметив нас, она, сияя улыбкой, подошла.

— А, вот вы где, — весело сказала она. — Извините, я опоздала. Значит, вы познакомились и обошлись без моего представления?

Десмонд, улыбаясь, встал.

— Я сказал мисс Уолтон, что вы приняли мое приглашение. Вы забыли предупредить ее?

Он подошел и выдвинул стул для Анджелы.

— О боже, — пробормотала она. — Забыла. Но я рассказала Лизе о нашем знакомстве. Я очень торопилась, чтобы успеть к обеду. Мы обе умираем от голода.

Я поспешно произнесла:

— Будет лучше, если каждый заплатит за себя. В конце концов, все мы испытываем одни и те же проблемы с валютой. Сумма, которую дозволяют ввозить в Испанию, довольно ограниченна.

Десмонд О'Нил снова расположился на своем стуле.

— Это касается туристов. Но я-то не турист. Я обосновался в этой области и работаю над правительственным проектом. Я инженер, завтра должен уехать в Валенсию. Проект связан с обороной, так что я не могу подробно о нем распространяться, но испанская валюта наименьшая из моих проблем. Я очень расстроюсь, если вы не позволите мне оплатить обед. Пожалуйста!

— Ну, если вы действительно этого хотите, — любезно согласилась Анджела.

— Хорошо, — с довольным видом произнес он. — Договорились. — И подозвал официанта. — Позвольте мне заказать для вас, конечно, с вашего одобрения. Не хотите ли вина, пока мы выбираем?

Я сказала, что неоднократно слышала похвалы в адрес испанских розовых вин.

— На мой вкус, испанские вина ничего особенного собой не представляют, — заявил он. — Я предпочитаю всем прочим искристые красные каталонские вина Барселоны, но непременно попробуйте розовое. Одно из лучших розовых — «Хамилла».

В его голосе было что-то успокаивающее. Я почувствовала, что мое инстинктивное негодование против его вторжения в нашу жизнь исчезало по мере того, как меню отеля, казалось, обретало неожиданное очарование с его комментариями. По правде говоря, я впервые после приезда в Испанию испытала наслаждение от обеда.

Когда пришло время кофе и ликеров, он предложил посетить кафе на тихой улочке, где играл цыганский квартет, и отвел нас туда. Десмонд потанцевал с каждой из нас по очереди. Должна признаться, что он оказался очень хорошим танцором. Что же касается Анджелы, она была чрезвычайно счастлива в его обществе.

Они представляли собой поразительную пару. Она была права, утверждая, что он красив. У него было серьезное, внимательное выражение лица, а темные брови над серыми глазами постоянно сведены, но я решила, что это выражение происходило скорее от задумчивости, чем от раздражительности, как я предполагала сначала.

Я поняла, что он по-настоящему знает испанский. Официанты воспринимали его с легкостью. Такого не было, когда с ними говорил Артур Росон, хотя Артур хороший лингвист. Как только начинал говорить Артур, сразу же, казалось, возникала мощная стена замкнутости. Артуру отвечали вежливо, но редко непринужденно. Десмонд, по-видимому, провел в Испании много времени. В его речи даже чувствовался