словно он считал, что нужно убедить именно меня, а не Анджелу. — Эта поездка очень важна для меня, а для других еще важнее… просто жизненно необходима. Если мы поедем вместе, я стану вашим переводчиком и вы увидите ту Испанию, которую не многим туристам доводилось видеть. Испанию, почти не изменившуюся со времен мавров. Вы увидите самые красивые пейзажи в горах Универсалес. Вы сможете остановиться как гости в замке, который не перестраивался в течение столетий и который никогда прежде не посещали туристы. Я привезу вас в Махинас, старинную горную деревушку, и оттуда перед вами откроется одна из лучших дорог, ведущих через Пиренеи во Францию.

— Вы хотите сказать, что намерены проделать с нами весь этот путь? — спросила я. Нельзя полагать, будто я была совершенно недовольна перспективой.

— Это будет к нашей взаимной выгоде, — поспешно заверил он. — Мне нужен транспорт — у вас есть машина. Я знаю дороги и смогу поддерживать вашу машину на ходу.

Он больше ничего не сказал и с надеждой ждал моего ответа. Я вопросительно посмотрела на Анджелу, думая о предстоящих долгих милях и о том, что мы, в сущности, почти ничего не знаем о нем. Но она неправильно меня поняла.

— Мы будем делить расходы? — поспешно спросила она.

— Только в том случае, если вы настаиваете на том, чтобы сохранить независимость. Я предпочел бы, чтобы вы стали моими гостями. Машина ваша, и ее покупка может считаться вашей долей…

— Нет, — отказалась я.

Десмонд улыбнулся:

— Я собирался сказать — если только это не смутит вас. Давайте сохранять благоразумие. У меня достаточно испанской валюты и расходы на путешествие здесь небольшие. Мне нужна машина, а у вас она есть. Так что позвольте мне, по крайней мере, оплачивать путевые расходы. Или заплатить третью часть стоимости машины. Тогда мне не будет казаться, что я злоупотребляю вашей щедростью, а у вас сохранится больше песет, чтобы потратить их в Мадриде.

Это было соблазнительное предложение, и Анджела видела его привлекательные стороны так же хорошо, как и я.

— Лиза, слышишь? Если даже Десмонд будет платить только за бензин и ремонт, это даст нам дополнительные деньги, чтобы потратить в Испании. Я согласна!

— Тогда выпьем за это, — весело сказал он, и его серые глаза обратились ко мне. — Если Лиза не возражает.

— Значит, до дороги, ведущей к французской границе, — сказала я.

Мы подняли бокалы и выпили за наше путешествие.

Позади остался Мадрид, и от воспоминаний о нем у меня просто дух захватывало. Мы провели вечер в маленькой испанской таверне и пообедали с матадором, который, по словам Десмонда, был когда- то одним из самых знаменитых в Испании. Он оказался человеком немногословным и проявлял особое уважение к Десмонду, к такому выводу я пришла, оглядываясь назад.

Я нечасто виделась с Десмондом во время нашего пребывания в Мадриде, разве что во время еды. Он постоянно куда-то отлучался, и, хотя мало говорил о своих делах, я знала, что они обстоят не слишком хорошо. Человек, которого ему необходимо было увидеть, уехал из Мадрида за день до нашего приезда, и никто из его друзей, казалось, не знал или не хотел сообщить куда.

Когда мы встречались, Анджела монополизировала внимание Десмонда, но однажды, когда мы оказались наедине, Десмонд сказал мне: он считает, что тот человек уехал в Махинас. Десмонд явно хотел ехать дальше, но, у нас с Анджелой были свои планы.

Анджела хотела походить по магазинам, я же проводила большую часть времени, осматривая сокровища Прадо и Королевского дворца, мадридские музеи изобразительных искусств и современного декоративного искусства. Я прогуливалась по прекрасному Ретиро-парку и даже позволила себе совершить небольшую экскурсию в университетский городок.

К тому времени Анджела закончила походы по магазинам, и это хорошо, поскольку Десмонд уже едва скрывал свое нетерпение покинуть город. Я была готова уехать в тот вечер, когда хотел Десмонд, но Анджела ухитрилась его отговорить.

Оставшись одна в нашей комнате после обеда, я обнаружила транзистор Анджелы, лежащий на ее кровати. Я включила его и принялась записывать в свой дневник последние события.

«Мы передаем песни фламенко Кастилии в и полнении Бернардо Кардены…»

Услышав английскую речь, я вздрогнула — совсем забыла о «Гибралтаре».

«Время десять часов. Вы слушаете новости. В Испании поиски убийцы Изабеллы Дамас переместились в Мадрид. Прекрасная каталонская танцовщица была найдена злодейски зарезанной в своей квартире в Барселоне в прошлый понедельник вечером. Полиция Барселоны ведет активный поиск двух мужчин для допроса. Один из них, как говорят состоятельный мадридец, был опознан на авенида Хосе Антониа вчера участником гражданской гвардии, пытавшимся задержать его, но после короткой борьбы мужчина бежал. Полиция утверждает, будто мадридец жил с Изабеллой Дамас незадолго до ее гибели. О втором мужчине, разыскиваемом полицией, известно, что он посетил погибшую в ее квартире в понедельник поздно вечером. Соседи рассказали, что слышали шум неистовой ссоры вскоре после его прихода. Полиция сообщает следующие приметы второго мужчины: возраст приблизительно тридцать лет…»

Я выключила приемник. Не слишком хотелось выслушивать такого рода новости, сидя в одиночестве в гостиничном номере, в чужой стране.

Анджела пришла поздно, а на следующее утро мы выехали из Мадрида в Махинас. Как только мы покинули город, сразу стало ясно, что время, которое Десмонд, ожидая нас, провел над «Долорес», приносит свои дивиденды. Старая машина больше не кипела сердито при виде холма. Она даже с легкостью догоняла машины более поздних моделей. Десмонд теперь дал волю своему нетерпению и ехал с такой скоростью, какой я никак не ожидала от «Долорес». Мы провели ночь в Куэнке и выехали рано на следующее утро. Дорога, по которой мы поехали от Куэнки, вела на восток по направлению к вершинам и гребням далекого горного хребта и следовала за извивами русла небольшой реки. Земли у реки казались плодородными, и мое внимание привлекли мужчины и женщины, усердно трудившиеся на полях.

Дорога была сухой и пыльной, по ней явно редко проезжал транспорт. Десмонд все утро очень быстро вел машину, но в полдень замедлил ход, и казалось, мы больше не торопимся в Махинас.

Анджела сидела на переднем сиденье рядом с Десмондом, а я на заднем — с ее покупками.

— Впереди какой-то знак, — сказала Анджела, выглядывая в окно. — Что он означает, Десмонд?

Десмонд сильно замедлил ход, почти до полной остановки, и пристально посмотрел назад через плечо в сторону Куэнки.

— Не там, глупый! — засмеялась Анджела. — Впереди. Ла… Ла Су-у-у?

— Ла-Сыодад-Энкаитада, — даже не взглянув туда, бросил Десмонд. — Это значит «зачарованный город». Дорога здесь узкая, а к нам сзади на большой скорости приближается машина.

— Машина? — переспросила Анджела. — Цивилизация! Это первая машина с тех пор, как мы съехали с шоссе.

— Не очень много машин едет в эту сторону, — объяснил нам Десмонд. — По крайней мере, теперь, после того как дом Махинас опустел, в деревне только две машины.

Я посмотрела в зеркало заднего вида и увидела следующий за нами черный седан. Похоже, он ехал очень быстро.

— Замок сейчас пустой? — с удивлением спросила я.

— Да, за исключением пары слуг. Хозяева переехали на побережье. Теперь замок Махинас пустынное место.

— Замок? — с восторгом воскликнула Анджела. — Настоящий замок, Десмонд? Замок со рвом, подъемным мостом и доспехами в холле?

Он сдержанно улыбнулся:

— Да, это замок, но он построен на утесе, так что нет необходимости во рве и подъемном мосту. Это одно из древних укреплений старого королевства на его восточном берегу. И боюсь, что большинство средневековых доспехов и всего прочего, представляющего интерес, давно пропало — либо было продано, либо разграблено во время революции. Здесь шли бои в 1938 году. Теперь Махинас нужно рассматривать