Его молчание длилось долго, и я уже решила, что ответа от него не дождусь.
– Эли, – наконец произнес Монти, – я отвечу тебе. Это не секрет, что семья наша очень богата. Богатство в роду Хейлсвортов передавалось от поколения к поколению. Мы все хорошо обеспечены. Отец в своем завещании никого из нас не обидел, но большую часть наследства завещал Джоан. Наверное, потому, что она девушка и... больная. Он полагал, что мы с Доном сможем преумножить те средства, которые каждый из нас уже имеет. – И тут в его голосе стали проскакивать нотки горечи. – Дон конечно же на такое способен. Деловую хватку он унаследовал от отца, а у меня ее нет. Для Джоан такой проблемы не существует. Наследство, которое она скоро получит, сделает ее миллионершей. Состояние нашей сестры сразу увеличится в несколько раз. И без каких-либо усилий с ее стороны. Людей с таким богатством не заботит, где взять еще несколько тысяч.
Обычно я не люблю выслушивать подобные жалобы, но горечь, которая слышалась в словах молодого Хейлсворта, заставила меня сказать ему:
– Монти, ты можешь добиться всего. Тебе надо только начать.
Он удивленно посмотрел на меня, а затем неожиданно его лицо просветлело.
– А что мне еще нужно? – спросил он. – У меня многое хорошо получается. Даже то, чего мне и не надо. К примеру, я мог бы стать первоклассным футбольным тренером или инструктором по горным лыжам, завоевать Гран-при в автомобильных гонках. Кроме того, у меня неплохие данные для жиголо. Ну, Эли, что ты на это скажешь? Кем посоветуешь мне стать?
– Монти, ты когда-нибудь бываешь серьезным? – возмутилась я.
– Таким, как Дон или наш отец, я быть не хочу. Да и не могу. Задатки не те. – Монти хмуро посмотрел на меня и горестно покачал головой. – Да, совета я от тебя так и не услышал. А вот мне есть что тебе посоветовать. Не вмешивайся в дела Джоан. Оставь ее в покое и держись от нее подальше. В противном случае у тебя возникнут серьезные проблемы. Прояви благоразумие – возвращайся к себе в Нью-Йорк и забудь о Джоан. Ты для нее уже чужой человек, и не пытайся ей помочь. Теперь Джоан хорошо с Урсулой. Так хорошо, как никогда раньше.
– Если бы я этому поверила, то сразу же уехала бы домой.
Дорога, по которой мы двигались, постепенно сужаясь, круто уходила к морю. В тихой, зажатой скалами бухте стоял эллинг. Мой серый жеребец, нисколько не страшась, замедлил шаг и пошел на спуск. Его поведение меня радовало, поскольку склон, по которому нам предстояло спускаться, не мог не внушать страха. Справа над тропой нависала скала, а слева от нее был обрыв, огороженный деревянными перилами.
– Смелее, Эли, – желая меня приободрить, сказал Монти. – С этим спуском ты справишься.
Он протянул руку и, взяв поводья, остановил Стила. Я подалась корпусом назад, и тут жеребец подо мной вновь вздрогнул.
– Осторожно! – крикнула я.
Монти отпустил поводья и посмотрел по сторонам.
– Эли, может, нам посидеть на травке и поболтать? – предложил он. – Там, внизу, ты все равно ничего интересного для себя не увидишь. А разговор, который мы начали, важен для нас обоих.
– Нет, спасибо, – отказалась я. – Мы поехали кататься на лошадях, а не сидеть на травке.
– Ты мне не веришь, – укоризненно произнес Монти. – Я пытаюсь предостеречь тебя от неприятностей, а ты меня и слушать не хочешь. Эли, пойми, Джоан в тебе не нуждается. У нее теперь есть Урсула. Поверь, я тебя ни к чему не склоняю, но кое-что ты должна...
– Так мы едем вниз или нет? – резко спросила я.
– Из всех упрямых женщин ты, Эли...
Я пришпорила своего жеребца.
– Если желание поступать так, как я считаю нужным, ты называешь упрямством, то да – я упрямая, – повернувшись лицом к Монти, сказала я. – Не понимаю, почему ты вдруг забеспокоился о Джоан. Насколько я помню, пока твоя сестра училась, заботу о ней ты почти не проявлял. Что же теперь произошло с тобой?
– Тогда у меня были другие заботы, – ответил Монти. – Но все они остались в прошлом. Как и твоя дружба с Джоан. Вот только понять ты этого никак не хочешь. Эли! Куда же ты? Подожди!
Он тронул коня и попытался занять место между мной и перилами.
– Что ты делаешь?! – закричала я. – Здесь так узко, что две лошади не поместятся!
– Поместятся, – раздраженно произнес Монти. – Если боишься, то давай спешимся и дальше пойдем пешком. Эли, прошу тебя, не будь такой упрямой!
– Может быть, хватит называть меня упрямой? – гневно сверкая глазами, сказала я. – Я не более упряма, чем...
Мы достигли крутого участка тропы, и я, натянув поводья, подалась назад. Стил подо мной напрягся, шарахнулся влево и задел крупом деревянное ограждение. Топкая деревянная перекладина перил хрустнула, и ее обломки полетели в обрыв. Внизу, прямо под собой, я увидела подножие скалы и набегавшие на нее волны. Стил рванулся вперед и огромными скачками понесся по тропе. Я с трудом удержалась в седле.
– О боже! – раздался за моей спиной пронзительный крик Монти. – Нет! Только не это!
Серый жеребец нес меня к берегу моря, туда, где в маленькой бухте у самой воды стоял эллинг, и каждый раз, когда я откидывалась назад, он делал огромный скачок. Чтобы Стил не взбрыкнул и не выбросил меня из седла, я пыталась держать его голову как можно выше. Стараясь не давить своим весом ему на спину, я уперлась ногами в стремена и приподнялась.
Тропа, по которой мы мчались, огибала эллинг и обрывалась в море. И тут я заметила стоявшего рядом с эллингом мужчину. Он был одет в джинсы и выгоревший под солнцем свитер. В глазах его застыл ужас. Я даже не поняла, кто это был, поскольку все мое внимание было приковано к тому месту, куда меня нес Стил.