– Видишь, он спокоен.
– Надеюсь, что теперь он тебя будет слушаться, – пробормотал Монти. – Джоан говорила, что ты отлично управляешь лошадьми.
– В случае чего я с ним справлюсь, – заверила я.
– Дальше наш путь лежит через лес. Но в нем проложена широкая тропа. Так что поедем рядом. Если что, я тебя подстрахую.
Сбавив шаг, мы въехали в лес. Стил был спокоен и вел себя вполне нормально. Чувствовалось, что наша поездка доставляла ему, как и мне, огромное удовольствие. Несмотря на предупреждение Монти, я ощущала себя на жеребце вполне комфортно. 'Если Стил, как сказал Монти, с норовом, то я ничего не понимаю в лошадях', – думала я.
По дороге Монти показал мне соединенные между собой протоками небольшие озера. В свое время их углубили и запустили в них молодь форели и лосося. Сенатор Хейлсворт часто привозил сюда на рыбалку своих сыновей.
Когда мы подъехали поближе, я увидела в тихой заводи пятнистые спинки рыб. Знакомясь с окрестностями Сторм-Тауэрс, я вспоминала прошлую ночь и все больше начинала жалеть полицейских и тех, кто им помогал, – ведь им пришлось прочесать такую огромную территорию.
Чем дальше мы отъезжали от дома Хейлсвортов, тем приятнее в общении; как мне казалось, становился Монти. Он уже остроумно шутил и рассказывал мне забавные истории.
Мы выехали из ельника, и перед нами раскинулся огромный ковер из зеленой травы с вкраплениями ярко-красных листьев черники. За поляной проходила высокая каменная стена. Чуть правее в стене я увидела ворота. К ним вели следы от автомобильных колес.
Повернув своего вороного, Монти направил его к воротам.
– Эли, вот где можно скакать галопом, – радостно сообщил он. – Лучшего места не найти! А что, может, устроим соревнование? Финиш – у ворот. Даю тебе фору.
– Она мне не нужна.
– Хорошо. Победитель получает награду.
– Какую?
Монти, улыбаясь, смерил меня взглядом.
– Решает победитель, – ответил он. – Только без обмана. Приготовились... Старт!
И мы, переведя своих лошадей с шага в галоп, перескочили через кусты черники и помчались по широкой поляне. В исходе этой гонки я нисколько не сомневалась. Мой Стил был прирожденным скакуном и легче вороного жеребца Монти. Да и я весила намного меньше своего соперника.
На первой половине дистанции я обошла Монти, а когда остановила Стила у ворот, разрыв между нами достигал пяти-шести корпусов лошади.
– Стил под Джоан так резво не бегал, – открывая ворота, обиженным тоном произнес Монти.
– Когда-то и ему надо было начинать, – похлопывая жеребца по шее, со смехом заметила я.
– Итак, какую награду ты от меня хочешь? – игриво спросил Монти. – Уверен, что мы с тобой думали о разном.
В этом я нисколько не сомневалась. Предлагая бороться за награду, молодой Хейлсворт смотрел на меня, как на выставленную на аукционе лошадь.
– Придется мне тебя немного разочаровать, – усмехнувшись, сказала я. – Хочу задать тебе несколько вопросов, а ты, согласно нашей договоренности, уклониться от них не можешь.
– И что это за вопросы? – насупившись, спросил он.
– Ну вот, ты уже пытаешься уйти от ответа.
Мы проехали через ворота, и Монти их тут же запер.
– Обещаний своих я никогда еще не нарушал и нарушать не собираюсь, – сказал он. – Ну, что ты хотела от меня узнать? Я слушаю.
– Понимаешь, меня очень волнует судьба Джоан. Знаю, что и тебя тоже. Скажи, если Урсула решит вернуться в Англию, Джоан поедет с ней?
Монти, не мигая, удивленно уставился на меня:
– Ну и вопрос ты мне задала! А я-то рассчитывал услышать совсем другое. Как я тебе уже говорил, выжить Урсулу из нашего дома никто не сможет. А что касается сестры, то откуда мне знать, что у нее на уме.
– Ну а сам ты как думаешь?
– Хорошо. Я отвечу, – пробурчал Монти. – Видишь ли, Джоан за это время сильно к ней привязалась. Она обожает ее. Если Урсула надумает вернуться домой, то Джоан конечно же захочет поехать с ней. Ну а почему бы и нет? – Он замолчал, немного помялся и добавил: – Через несколько недель Джоан исполнится двадцать один год, и как ей поступить, будет уже решать она.
Мы выехали на узкую дорогу, которая вела к морю.
– Пойми, Монти, мною движет совсем не любопытство, – тихо произнесла я. – Я очень тревожусь за Джоан. При мне ты сказал Дональду, что деньги вашей семьи она пока тратить не может. Означает ли это, что, как только ей исполнится двадцать один год, наследство перейдет к ней?
Выражение, застывшее на лице Монти, определить было трудно. Нет, это не было негодование, которое я ожидала увидеть в его глазах, скорее животный страх.