конце концов Джерри отпустили с нами на полный срок действия нашей «Трансглобальной».
Мелкими шажками мы подбирались к цели. Принц Чарльз, все время которого расписано на год вперед, любезно согласился «запустить» нашу экспедицию из Гринвича 2 сентября 1979 года, так что нам оставалось еще девять месяцев.
«Тармак интернешнл» предоставила нам оффис с тремя телефонами на Бейкер-стрит по мере того, как подготовка ускорялась. Каждый месяц я проводил совещание в казармах герцога Йоркского, потому что наступал критический момент. Я погонял всех все настойчивей.
За последний месяц Симон не добился ускорения поставки рационов, на чем я настаивал. Почему? Ему пришлось сменять квартиру, на это ушло время. Но, закричал кто-то, у него все же находится время, чтобы шляться по букинистам в поисках товара для перепродажи. Последовало бормотание и обещание, что с рационами будет покончено через неделю.
«Чарли, прошел еще месяц, а ты все еще не достал жокейские трусы».
«Поставщик в отпуске».
«Побеспокой его босса».
«Он в Японии, продает трусики».
«Позвони первому домой. Нам же нужны трусики».
«Черт с ними. Есть вещи и поважнее. Вон у Джинни все еще нет радио».
Мощный удар руки Джинни обрушился на спину Чарли.
«Ябеда. Не суй нос в чужие дела!»
«Кстати, как дела с радио, Джинни?»
Мне приходилось подталкивать ее публично, потому что именно ее было трудней всего припереть к стенке, и когда она попадалась, то приходила в ярость.
«Не беспокойся. Все будет готово, упаковано и пронумеровано в таможне прежде, чем мы отправимся».
Повернувшись к Олли, золотой голове, непревзойденному таланту в поимке спонсоров на крючок, я передал ему напечатанный на машинке список.
«В этом месяце еще семьдесят наименований, Ол. Единственное, что ты, кажется, не выполнил, — это бамбуковые шесты, кронциркули и трехлетний запас кремней для зажигалок».
Я знал, что Олли пропадает где-то сутками, стоило наступить хорошей погоде, но раз список у него заполнялся своевременно, какое это имело значение?
Ант Престон кратко отчитался по авиационным поставкам.
«Джерри Никольсон, наш механик, — добавил он, — присоединится к нам в оффисе „Тармака“ и будет работать полный день со следующей недели».
Антон Боуринг в свою очередь сообщил новости по судам, которые он разыскивал вместе с Пулом.
Когда с административными вопросами было покончено, обычно часа за два-три, мы переходили к бегу. На территории казарм имеется шлаковая беговая дорожка, и каждый должен был преодолеть ее бегом двадцать раз. Если никто ни разу не останавливался и не слишком отставал от основной группы, можно было считать, что все в сносной форме.
Двое добровольцев с хронометрами в руках выкрикивали бегунам количество кругов, проделанных каждым, когда те пробегали мимо.
Во время одной из таких пробежек Пулу стало плохо, он сильно побледнел, но меня это не слишком обеспокоило, потому что с Олли и Симоном такое случалось не раз. Чарли и Антон прибывали последними. Джинни и Бози (ее длинношерстный йоркширский терьер) мчались, путаясь под ногами у других, т. е. обычно мешали всем. У Джинни дела с бегом обстояли безнадежно, она никогда не могла пробежать более двух кругов без того, чтобы не прилечь на траву бордюра.
Дэвид Мейсон присоединился к нам в качестве резервного члена ледовой команды и «толкача» для разрешения проблем с грузом в Антарктике, Арктике и прочих промежуточных точках. Личность гордая, сильная, капитан валлийской гвардии, он заслужил медаль за храбрость в Аравии. Мы столкнулись с ним лбами на нашей первой пресс-конференции на выставке в Фарнборо по очень простому поводу — как разместить путеуказатели для гостей.
Я объяснил Дэвиду, что вовсе не заинтересован в оспаривании всех «за» и «против». Конечно, все можно было сделать по-иному, я сам далеко не сахар, но в делах, касаемых «Трансглобальной», все должно быть по-моему. По крайней мере на словах.
В течение последующих четырех лет у нас с ним не возникало проблем, когда Дэвид во многих вопросах взял на себя руководство и с невозмутимым видом умело командовал нашим сложным снабжением, избавленным от транспортных расходов, в Антарктике и Арктике, Африке, Америке, Канаде, Новой Зеландии, Австралии и Европе.
На выставке в Фарнборо Антон наконец-то получил свое судно. Его отец Питер был в то время председателем крупнейшей тогда в Британии судовой страховой компании «К. Т. Боуринг». Некоторое время Антон поработал в этой компании, но, будучи тогда «на биче», продержался всего пару месяцев. Питер, понимая, что любая сделка с Антоном будет отдавать кумовством и скорее навредит, чем поможет нам, нахмурил бровь, когда Антон начал докучать ему. Гордясь своими прошлыми связями с капитаном Скоттом, которого они обеспечили судном «Терранова», Боуринги усмотрели для себя великолепную рекламу в том, что будут владеть судном, которым воспользуемся мы.
Антон работал не покладая рук, охотясь за подходящим судном. Вот что он записал в своем дневнике тогда:
Несмотря на его опасения, Антон тем не менее раздобыл судно с полностью сварным корпусом, усиленным форштевнем и шпангоутами, пригодное для работы во льдах. Под названием «Киста Дан» оно было спущено на воду в 1952 году в Ольборге (Дания, компания Дж. Лорицена) для перевозки свинцовой руды из только что открытых тогда шахт на северо-западе Гренландии в Европу. Водоизмещением 1100 тонн, с двумя трюмами, длиной шестьдесят четыре метра, судно было снабжено шестицилиндровым двигателем «Бурмейстер и Вайн», возрастом в двадцать семь лет, мощностью 1200 лошадиных сил. В хорошем настроении, при ветре в корму оно развивало до десяти узлов. Позднее его использовали в тюленебойном промысле и на съемках фильма «Ад при температуре ниже нуля», основанного на романе Хаммонда Инна «Белый Юг». Затем судно продали канадцам, переименовали в «Мартина Карлсена» и использовали как гидрографическое судно.
К несчастью, судно стоило вдвое дороже против того, что была готова заплатить «К. Т. Боуринг». Однако Питер в то время вел переговоры с гигантской страховой компанией из Нью-Йорка «Марш и Макленнан», и там согласились выложить половину суммы в знак доброго сотрудничества.
На пресс-конференции в Фарнборо Питер Боуринг объявил о приобретении этого дряхлого, пропахшего тюленьим жиром канадского судна, а принц Чарльз вырулил «Оттер» (который недавно перекрасили в «ливрею» «Трансглобальной») на «ледяную» площадку нашего выставочного ангара.
В тот день с принцем Чарли прибыл писатель Энтони Холден, собиравший материал для составления биографии принца. Он записал:
