Потом Марджана села на коня и, вернувшись к девушкам, крикнула им, чтобы они выходили из воды. Девушки вышли на берег, оделись и направились в город, Марджана ехала впереди, а царь Сайф смешался с толпой и шел позади. Наконец, они достигли городских ворот, и девушки стали одна за другой входить в город. Тогда Сайф отделился от них и пошел вдоль городской стены, пока не увидел ту башню, о которой ему говорила Марджана. Тем временем царица, Марджана и все остальные девушки вошли в город и разошлись по домам, а царь Сайф спрятался в условленном месте. И когда в полночь Марджана поднялась на башню и выглянула в окно, она увидела, что царь Сайф сидит внизу и ждет ее, как они договорились. Тогда Марджана спустила с башни веревку, привязав к ней большую корзину из прутьев. Увидев эту корзину, Сайф сел в нее и дернул за веревку. После этого Марджана стала подтягивать корзину к окну башни, говоря служанкам, которые ей помогали:

– Скорее, не то кто-нибудь увидит нас!

Девушки изо всей силы тянули за веревку и, наконец, подняли Сайфа, который обрадовался этому великой радостью. Он уселся среди девушек, а Марджана приказала принести еду, и они ели и пили и восхваляли всевышнего Аллаха.

Потом Марджана сказала царю Сайфу:

– Пойдем, я отведу тебя к Муньят ан-Нуфус!

– Слушаю и повинуюсь! – ответил Сайф, и они пустились в путь, а Аллах укрыл их, так что они дошли до темницы, в которой томилась Муньят ан-Нуфус, и никто их не заметил. У дверей темницы царь Сайф увидел хрустальный светильник, наполненный миндальным маслом, а возле двери, на скамье из слоновой кости сидела девушка, и царь Сайф понял, что это тюремщица. Подойдя к ней, Марджана спросила:

– Это ты, Каукаб?

– Да, я, о Марджана, великий везир нашего времени, – откликнулась та. – Знай, что царица Муньят ан-Нуфус только что вспоминала тебя и говорила мне: «О, если бы пришла Марджана и увидела меня в этом унижении и горе! Может быть, она помогла бы мне, потому что она больше всех любила меня». После этого царица заплакала, раскаиваясь в том, что совершила.

Услыхав слова Каукаб, Марджана воскликнула:

– Лучше бы мне лишиться глаз, чем видеть ее в таком положении! Открой же мне двери, я хочу посмотреть на нее!

– Слушаю и повинуюсь! – отвечала Каукаб. – Но кто эта девушка, которая пришла с тобой?

– Это одна из любимиц Муньят ан-Нуфус, а сейчас она моя служанка и попросила меня повести ее в темницу, чтобы посмотреть на бедняжку.

Каукаб отворила дверь темницы и вошла, а Марджана, пройдя за ней, крикнула:

– Эй, девушка, войди, взгляни на Муньят ан-Нуфус, видишь, какое горе с ней приключилось!

И царь Сайф уже собрался шагнуть в дверь, но тут Каукаб сказала:

– О Марджана, ты наш везир, но мне не велено пускать к царице Муньят ан-Нуфус никого, кроме тебя. Я боюсь, как бы мне не пришлось поплатиться за это.

– Не бойся, Каукаб, ведь эта девушка не чужая нам, – ответила Марджана, – она была служанкой царицы Муньят ан-Нуфус, а теперь она хочет повидать свою госпожу и упросила меня взять ее с собой. Не бойся, мы никому не расскажем об этом, и никто не узнает, что она была у царицы.

– Ты права, о Марджана! – сказала Каукаб, но потом она неожиданно подошла к царю Сайфу, одетому в женское платье, и, подняв покрывало, в которое он был закутан, увидела, что он не похож на женщину!

Тогда тюремщица в гневе воскликнула, обращаясь к Марджане:

– Это все твоих рук дело! Ведь это не женщина, а мужчина!

– Что ты, Каукаб, как может мужчина попасть к нам? – возразила Марджана. – Ведь наш город заколдован и его оберегают духи-хранители, и они предостерегли бы нас, если бы мужчина попытался проникнуть сюда.

– Но госпожа, я вижу, что у него усы и борода, которых не бывает у женщин, – сказала Каукаб в замешательстве. – Я боюсь как бы не приключилось горя и беды.

– Ну и что ж, – отвечала Марджана, – видно такой сотворил ее бог земли и неба.

– Если это так, то пусть она разденется, – продолжала Каукаб, – и мы посмотрим на ее грудь и на все ее тело.

Услыхав слова Каукаб, Марджана поняла, что попала в затруднительное положение, а царь Сайф чуть сознание не потерял и стоял без движения, ни жив ни мертв от волнения. Он сказал себе: «На все воля Аллаха!»

Тогда Марджана повернулась к тюремщице и воскликнула:

– Я расскажу тебе все, но заклинаю тебя всевышним и всемогущим господом, повелевающим всем родом человеческим, не двигайся с места, не то я разрублю тебя пополам этим острым мечом! Знай, это действительно но женщина, а мужчина, он прибыл из дальних стран, шел по трудным дорогам и претерпел великие беды и невзгоды. Я первая обнаружила его среди девушек, но взяла под свою защиту, обещала ему помощь и покровительство и дала верное слово, что постараюсь помочь ему свидеться с женой и сыном.

Каукаб спросила:

– О госпожа, кто же он, кто такая его жена, и почему ты стараешься помочь им?

– Его жена – наша госпожа царица Муньят ан-Ну-фус, дочь царя Касима Грозного, которая долгое время томится в заточении, – отвечала Марджана, – а его зовут царь Сайф сын царя Зу Язана, нам о нем рассказывала Муньят ан-Нуфус. Он тот, кто покорил могучих храбрецов, перед кем склонились люди и