государственных средств и объявил его начальником всех морских сил: все это делалось для того, чтобы и он, сторонник демократии, получил какую-нибудь магистратуру. Какое же еще действие сената вы требуете как лучшее доказательство того, что все это совершилось с его согласия, кроме разве того, чтобы это было еще подтверждено словами? И это сенат сделает - он скажет и при этом вознаградит вас большими дарами, как только сможет и говорить и вознаграждать.

95. Как обстоит дело теперь, вы знаете. Они подвергаются проскрипциям без суда, имущество их конфискуется, без судебного приговора их убивают в домах, на дорогах, в храмах - убивают воины, рабы, враги, вытаскивают их из самых тайных убежищ; везде они подвергаются преследованию, хотя законы и дают желающему право уйти в изгнание. А на форуме, куда мы прежде никогда не приносили головы даже убитого врага, а только оружие и носы кораблей, там теперь выставлены напоказ головы недавних консулов, преторов, трибунов, эдилов и всадников; и за такие злодеяния присуждаются еще и награды. Это как бы какой-то прорыв наружу всего, что до сих пор было скрытой болезнью: внезапные похищения мужей, всевозможные мерзости преступления их жен и сыновей, вольноотпущенников и рабов. Вот до чего испортились нравы в городе! И вожаками негодяев во всем этом являются триумвиры, которые сами, прежде всех других, подвергли проскрипциям своих братьев, дядей, опекунов. Говорят, что некогда город был захвачен самыми дикими варварами; но галлы никому не отсекали голов, не оскорбляли убитых, не мешали своим противникам скрываться или бежать. Никогда ни сами мы не обращались таким образом с каким-либо городом, нами завоеванным, не слышали также, чтобы другие допускали по отношению к кому-нибудь такие несправедливости, какие терпит теперь город, не простой город, а владыка над миром, терпит от тех, кто избран для того, чтобы заботиться о его порядке и исправлять государственные дела. Сделал ли что-либо подобное Тарквиний, которого за вызванное любовью оскорбление одной женщины изгнали, несмотря на его царскую власть, и из-за этого единственного преступления не допустили больше царствовать?

96. Так поступая, граждане, триумвиры называют нас преступниками и, говоря, что мстят за Цезаря, они заносят в проскрипционные списки тех, кого в Риме даже и не было во время его убийства. Среди последних находится также и большинство тех, которых вы теперь видите: они подверглись проскрипции за свое богатство, за происхождение или за демократический образ мыслей. Так попал вместе с нами в проскрипционные списки даже Помпей, находившийся далеко, в Испании, в то время, когда нами было совершено убийство. По одной и той же причине - что он сын отца-демократа, - он сенатом был вызван в Рим и провозглашен начальником морских сил, а триумвирами - проскрибирован. А в чем выразилось соучастие в действиях против Цезаря женщин, приговоренных к контрибуциям? В чем был соучастником того же преступления народ? А ведь под угрозой доносов и наказаний было приказано всем, обладающим свыше 100.000 драхм, представить оценку имущества и ведь назначают все новые и новые налоги и взносы. И поступая таким образом, они все же не выплатили своим воинам обещанных подарков. Мы же, не совершившие никакого преступления, выплатили нашим воинам все обещанное и имеем средства для еще больших наград. Так и сами боги помогают нам, потому что мы поступаем справедливо.

97. Видя же покровительство богов, вы можете видеть и отношение людей, если взглянете на ваших сограждан. Вы часто видели их вашими преторами и консулами, получившими за свою деятельность похвалу, и вы видите, как они прибегают к нам, как ни в чем неповинным и настроенным демократически; они примкнули к нашей партии и вообще разделяют наши желания, проявляют одинаковые с нами стремления и в дальнейшем будут нам помогать. Ибо гораздо более справедливы те награды, которые мы объявили тем, кто спасет этих людей, чем награды, объявленные триумвирами их убийцам. Также они видят, что, устранив Гая Цезаря за то, что он хотел править единолично, мы не собираемся смотреть сквозь пальцы на действия тех, кто хочет присвоить себе его власть; и управление государством мы не хотим взять себе, а предоставляем его всей народной массе, в соответствии с обычаями предков. А что не по одинаковым побуждениям хотят воевать обе стороны (они - ради власти и тирании, что они уже и показали своими проскрипциями, мы же - лишь для того, чтобы, освободив родину, жить в качестве простых граждан под сенью законов), - это легко удостоверят эти люди, а еще до них - боги. Лучший залог успеха в войне - справедливость защищаемого дела.

98. Пусть не тревожится и тот, кому, может быть, пришлось быть воином у Цезаря. Даже и тогда ведь мы принадлежали не ему, а родине, и дававшееся нам жалованье и награды давались не Цезарем, а государством; и теперь вы не больше являетесь войском Кассия или Брута, чем римским войском; мы же, римские полководцы, - ваши товарищи по военной службе. Если бы и наши враги держались в этом одного с нами мнения, все безбоязненно могли бы сложить оружие и сдать войска государству, чтобы оно избрало правильное решение; и если они согласны с таким предложением, мы приглашаем их к этому. Но так как они не согласны - а они не могут быть согласны из-за проскрипций и всего прочего, что они сделали, - идем, соратники, со здоровой верой и бесхитростным рвением, идем воевать за свободу, на пользу одному только римскому сенату и народу!'

99. Тут все кричали 'идем!' и требовали, чтобы их тотчас же вели на войну. Радуясь их рвению, Кассий через глашатаев вновь потребовал тишины и опять выступил с речью. 'Да воздадут вам за вашу верность и рвение боги, покровители справедливых войн! Но что приходится отнести уже на счет человеческой предусмотрительности полководцев, а именно - что у нас все и по количеству и по качеству лучше, чем у врагов, в этом убедитесь из дальнейшего. Легионов пехоты мы выставляем количество, равное легионам врагов, так как мы в силу необходимости разместили большое количество их повсюду; по количеству же конницы и кораблей мы далеко превосходим врагов, равно как и по числу союзников - царей и племен, вплоть до мидян и парфян. К тому же у нас враги находятся только с фронта. Мы же и в тылу у врагов имеем в Сицилии Помпея, нашего единомышленника; Мурк и Аэнобарб на Ионийском море стоят с большим флотом, со многими гребцами, с двумя легионами войска и со стрелками; постоянно плавая по морю, они причиняют врагу беспокойство, между тем как у нас в тылу и море и суша свободны от врагов. Денег, которые называют главным нервом войны, у них нет: они не выплатили войску обещанных наград; не соответствуют их ожиданиям и доходы от проскрипций, так как никто из порядочных граждан не покупает ненавистных земель; не поступают к ним средства и из других источников, так как Италия изнурена восстаниями, налогами, проскрипциями. У нас же благодаря нашим стараниям и наличные средства имеются в изобилии, так что вам может быть тотчас же выдано все, что потребуется; и сверх того поступает еще много из находящихся у нас в тылу провинций.

100. Продовольствия, представляющего наибольшие затруднения при наличии большого войска, у них нет, кроме того только, что доставляется из Македонии, горной страны, и Фессалии, небольшой области: и эти продукты им приходится доставлять по суше, со всякими затруднениями. Если же они попробуют подвозить продовольствие из Африки, Лукании, Япигии, путь им отрежут Помпей, Мурк и Домиций. У нас же продовольствие уже имеется и сверх того ежедневно доставляется без труда по морю со всех островов и материков, сколько их есть от Фракии до реки Евфрата; все это подвозится беспрепятственно при полном отсутствии врага у нас в тылу. Таким образом, у нас будет возможность или ускорить дело, или, затянув его, изнурять врагов голодом. Вот сколько и каких приготовлений сделано благодаря людской предусмотрительности для вас, соратники; остальное же, в соответствии с этим, пусть сделают ваши усилия и попечение богов. А мы, по примеру прежних случаев, отдав вам все, что обещали, и вознаградив вашу верность множеством даров, воздадим и за большее дело по заслугам, если на то будет воля богов. Но и теперь за ваше рвение вам, уже отправляющимся на борьбу, в связи с этим собранием и этой речью мы теперь же, с этой же кафедры, выдадим деньги: каждый солдат получит тысячу пятьсот италийских драхм, центурион в пять раз больше и военный трибун - соответствующую его званию сумму'.

101. Сказав это и расположив войско к действию и словами и подарками, Кассий распустил собрание. Воины оставались некоторое время вместе, воздавали величайшие хвалы Кассию и Бруту и со своей стороны обещали исполнить все, что до них относится. Тотчас же стали распределять между солдатами обещанные подарки, давая лучшим из воинов под всякого рода предлогами и сверх обещанного. Получивших подарки Брут и Кассий все время, часть за частью, отправляли в Дориск; немного спустя двинулись вслед за ними и они сами. Два орла, слетевшие на двух серебряных орлов на знаменах, стали их клевать или, как это казалось некоторым, покрыли их крыльями. Они и оставались при войске, причем полководцы сочли достойным кормить их на общественно-государственный счет, пока орлы не улетели за день до битвы. Обойдя в течение двух дней Черный залив, войско пришло в Эн, а из Эна в Дориск и затем в остальные приморские города до Серрийских гор.

102. Так как Серрийские горы простираются до самого моря, сами военачальники углубились внутрь страны, а Тиллия Кимвра с флотом, легионом пехоты и немногими стрелками послали обогнуть гористый берег моря. Прежде этот берег был, несмотря на хорошую почву, совсем пустынным, так