– Слушай, ты! – Карина наконец вышла из себя, наверное, впервые за много лет. Она всегда гордилась тем, что умеет «держаться в берегах». – Только не говори, что ничего не знаешь. Меня муж бросил.

– Я знаю, но… – Лариса явно растерялась. – Но какое это имеет отношение к делу?

Карина судорожно вздохнула. Ей необходим был кислород. Срочно. В голове шумело, мысли путались, как будто бы она приняла какой-то наркотик. С ума сойти! Ее личная жизнь уже тоже является «делом»! И никому нет дела до того, что чувствует она сама.

– Меня бросил муж! – повторила она, и голос ее опасно звенел. – Я имею право развеяться! Я имею право на личную жизнь. Имею право встречаться с тем, кто мне нравится!!

Лариса как-то вся подобралась, ссутулилась. Она никак не ожидала, что Карина Дрозд, вежливая и сдержанная Карина, будет рыдать в ее кабинете. И рассказывать о своем муже – впрочем, Лара и так знала эту историю и даже не раз встречала экс-супруга дивы в обществе юной профурсетки. Анатолий Дрозд не стеснялся выводить в свет свою эффектную любовницу. На секунду у Ларисы мелькнула мысль: а ведь Карина права. Если седеющий мужик, с явными признаками старения, появится где-нибудь с длинноногой нимфеткой, едва ли это вызовет удивление или возмущение. Потому что это привычно. Потому что нимфетка – это тоже аксессуар. А вот если дама за сорок вышагивает под ручку с двадцатилетним мачо, ей достается по полной. И от женщин, и от мужчин. И от друзей, и от коллег. А какая, спрашивается, разница?

Она обогнула стол и подошла к Карине, которая сидела на неудобном стульчике, закрыв руками лицо. Лариса знала, что ведущая актриса сериала терпеть ее не может. И сама она Карину недолюбливала – Дрозд казалась ей насквозь фальшивой. Но в тот момент отчего-то захотелось ее утешить. Хотя Лариса могла бы поклясться, что завтра Карина будет ненавидеть ее еще сильнее. Ненавидеть хотя бы за то, что Лара видела ее заплаканное лицо с размазанной под глазами тушью.

– Карина, ну зачем же вы так? – Она неуверенно погладила диву по острому плечику. – Плакать не надо. У этой газеты маленький тираж. Ее почти никто не увидит.

Карина оторвала руки от лица. Лариса отпрянула – лицо ее было сухим и спокойным. Никаких слез, никакого поплывшего макияжа. Лариса вздохнула. Одно слово – актриса!

– Думаете, я расстроилась из-за газеты? Да мне на эту газету наплевать. – Карина еще раз взглянула на статью. – Более того, мне нравится эта фотография. Я здесь хорошо получилась, и я горжусь своим спутником.

– В этом я вас понимаю, – улыбнулась Лариса. – Любая женщина таким спутником гордилась бы. Но и вы меня поймите. Я сейчас говорю не от себя, а от лица кинокомпании. Меня попросил об этом генеральный директор. Попросил именно меня, потому что я женщина. Он решил, что ему сказать о таком будет неудобно.

Карина подумала, что она права. В кабинете генерального она бы от стыда провалилась под землю – вернее, под антикварный персидский ковер ручной работы.

– Но он сказал, что, если так будет продолжаться, это навредит фильму… И тогда ваш персонаж придется отодвинуть на задний план. В первых сериях вы звезда, но на протяжении сериала приоритеты могут меняться… Да что я вам говорю, вы и так все прекрасно знаете.

– Знаю, – уныло подтвердила Карина.

– Ну вот, – почти обрадовалась Лариса. – Постарайтесь больше не появляться на людях с этим красавчиком, договорились? Если не хотите, чтобы у вас и вашего персонажа были проблемы. Хорошо?

– Хорошо, – бесцветно подтвердила Карина свое согласие. А сама подумала – долго ли ей придется притворяться? Не хватит ли того, что она и так притворялась всю жизнь? Играла совершенно не свойственную ей роль – и на публике, и дома перед мужем, и перед подругами. Она, страстная и смелая женщина, добровольно чуть ли не в монашку превратилась! И ради чего все, спрашивается?

Репутация?

Кто бы знал, как ненавидела она это слово.

Зоя приехала к ней вечером. Верная Зоя – всегда примчится по первому зову. Карина знала, что может рассчитывать на Зою в любой ситуации. Она даже может выдернуть подружку из постели очередного любовника – та и это ей простит.

– Это бред, Зойка. Меня никто не понимает! – Карина пила теплое молоко из большой пиалы. Молоко подогрела для нее Зоя. Зоя же заставила ее переодеться в теплую пижаму и забраться под клетчатый плед.

– Не обращай внимания. Хочешь, я тебе шею помассирую? Ты опять замыкаешься, это вредно для осанки.

– Ну, помассируй, – вяло согласилась она, приспуская пижамную рубашку с плеч. – Нет, ты не представляешь, что эта дура мне заявила! Она чуть ли не лесбиянкой меня обозвала! И призналась, что работала в какой-то мерзкой бульварной газете. Сама же и распустит про меня сплетни потом. Ну, зачем мне такие сплетни?

– Никто про тебя ничего не распустит… Сядь прямо. – Зоя постукивала по ее плечам, и Карине пришлось расслабиться. У подруги были сильные руки, ей бы в мануальные терапевты пойти, кучу денег заработала бы. – Я так и знала. Ты вся напряжена.

– А какой мне еще быть, если такое происходит?! Я уже устала от всего этого, пойми, устала!

– Это все из-за этого… как его там… – Зойка поморщилась, как бы силясь припомнить, хотя ей было прекрасно известно его имя. Просто ей хотелось продемонстрировать свое к нему пренебрежительное отношение.

У Карины окончательно испортилось настроение. Если даже лучшая подруга ее не понимает, чего ждать от остальных?

– Кара, ты должна с ним завязать!

– А вот это решать не тебе… Ой!

Зоя резко повернула ее голову вправо, раздался характерный хруст. Карина могла бы поклясться, что сделала она это специально.

– Эта твоя Лариса… Не так уж она и не права.

– Что-о?! Что ты несешь?

– То, что думаю, – храбро продолжила Зоя. – Он тебе не пара. Развлеклась один раз – и хватит. Если мальчик хорош в постели, это еще не значит, что надо ломать из-за него всю жизнь.

Карина резко оттолкнула ее руки.

– Зоя, что ты несешь? Кто жизнь-то ломает?! Наоборот, впервые за столько лет у меня наконец все хорошо!

– Это тебе так кажется, – хмуро сказала Зоя. – А на самом деле ничем хорошим это закончиться не может. Вот так.

– Я все поняла. Ты тоже меня терпеть не можешь. Как и все остальные.

– Я? Тебя терпеть не могу? Да я все тебе отдам, если надо будет! – горячо начала было Зоя, но потом, странно булькнув, осеклась на полуслове.

– Я слышала эту версию сотню раз. Ты меня любишь, ты за меня жизнь отдашь. Глупости. – Карина сорвалась с дивана, чертыхнулась, запутавшись в пледе, которым заботливо укутала ее Зоя. Даже плед казался ей врагом. Она подошла к бару и зазвенела бокалами. – Будешь коньяк? Нет? А я выпью!

Не дождавшись ответа, Карина налила себе почти полный фужер коньяка. И выпила его одним махом, не смакуя. И только потом вспомнила, что так всегда делал Арсений. Пил коньяк, как водку, не считаясь с благородством напитка. «Ни с кем я не считаюсь, даже с дорогим коньяком», – почти весело подумала она.

– Что ты делаешь? – Зоя ловко отняла у нее бокал. – Еще и спиться хочешь?

– Отстань!

– Иногда ты ведешь себя как идиотка. Кара, опомнись.

Карина с улыбкой обернулась. Зоя вдруг показалась ей жалкой и старой. Она и правда выглядела куда хуже, чем Карина. Лицо оплывшее, круги под глазами. Без косметики она сойдет за маму подкрашенной Карины. А все потому, что не следит за собой. Ленится.

– Зоя… Иди лучше домой, ладно?

– Ты что? Мы же договаривались, что я у тебя переночую… Половина первого, куда я поеду-то?