Аспар молчал, ничего не отрицая и ничего не подтверждая.

– Что ты собираешься делать, дружище? – спросил Василий. – Я знаю, ты ведь долго не сможешь довольствоваться жизнью затворника со своей Кейлин.

– Может быть, добьюсь развода с Флациллой, – сказал Аспар. – Патриарх не откажет мне, особенно учитывая последний скандал, в котором она замешана. Раньше ее бы заключили в женский монастырь. Она постоянно причиняет беспокойство своей семье. Иногда она совершает такие безумные поступки, что власти не в силах замять скандал.

Они миновали портик, выходящий к морю, и вошли в сад, где их ожидали охлажденное вино и сладкие пирожные. Кейлин нигде не было видно, их обслуживал молчаливый раб, который по знаку хозяина удалился, оставив их наедине.

– Если и добьешься развода с Флациллой Страбо, – заметил Василий, – ты никогда не сможешь жениться на женщине, которая начала свою жизнь в Константинополе как исполнительница спектакля в самом известном городском публичном доме. Уверен, ты понимаешь это, Аспар. Ты должен это понять!

– Кейлин аристократка, рожденная в одной из самых древних, почтенных семей, – заметил Аспар. – Ее пребывание на вилле Максима не было добровольным. Ее не использовали как обычную проститутку, она только играла в этой непристойной пьесе не более дюжины раз. Василий, там среди зрителей были женщины, которые – я сам видел – выбрали себе юношей-рабов, и все эти женщины из порядочных семей.

Принц вздохнул:

– Я не могу согласиться с твоей логикой. Неужели ты не хочешь считаться с очевидными фактами? Да, там были женщины из почтенных семей, желающие посмотреть запретное представление, но они не выставляют себя напоказ ради удовольствия нескольких сотен зрителей дважды в неделю. Даже если мою сестру тронет история Кейлин, она не одобрит брака между вами. К тому же девушка язычница.

– Ее может окрестить сам патриарх, и у меня будет православная жена и дети, – сказал Аспар.

– Ты живешь в выдуманном раю, мой друг! – возмутился принц. – Ты слишком нужен Византии, чтобы тебе могли позволить романтические капризы, и, уверяю, тебе просто этого не позволят. Оставь девушку в качестве любовницы и будь по-прежнему благоразумным. Оставайтесь вместе, это единственное, что можно допустить, Аспар. Я не скажу сестре о других твоих намерениях. Они напугают ее, ведь это так не похоже на тебя.

– Говорят, я самый могущественный человек в Византии, сажающий царей на трон, но при этом сам я не могу быть немного счастливым, – с горечью произнес Аспар. Он сделал несколько глотков вина. – Я должен оставаться в браке с сукой высокого происхождения, которая развратничает с низшим сословием, но не должен жениться на любовнице высокого происхождения, потому что она какое-то время была вынуждена заниматься любовью по принуждению.

– Ты освободил ее? – спросил Василий.

– Конечно, – ответил Аспар. – Я сказал Кейлин, что официально она будет свободной после моей смерти, но на самом деле она уже сейчас свободна. Я боялся, что она покинет меня, если узнает правду, хотя в действительности она совершенно беспомощна. Она хочет вернуться в свою родную Британию, чтобы отомстить женщине, которая отдала ее в рабство, но как она сделает это без помощи? И кто поможет ей? Неужели те, кто ищет выгоду от обладания ею?

– И к тому же, – мягко сказал Василий, – ты любишь ее. Не сожалей о том, чего не можешь иметь, Аспар. Радуйся тому, что имеешь. У тебя есть Кейлин, и она будет твоей, сколько пожелаешь. Никто не откажет тебе в этом, даже если Флацилла обратится с протестом к небесам. Двор знает, что в действительности представляет собой твоя жена, и никто не желает тебе несчастья. Ты понимаешь, что я говорю тебе, Аспар?

Генерал мрачно кивнул:

– Понимаю. Что ты расскажешь сестре, Василий? Надо удовлетворить ее любопытство.

Принц засмеялся:

– Да, Вера любопытна, как кошка. Хорошо, я расскажу ей, что ты завел очаровательную красивую любовницу и вполне довольный живешь с ней на вилле Маре, чтобы избежать скандала и публичного выяснения отношений с Флациллой. Она оправдает твое поведение, несмотря на дружбу с твоей женой, и, надеюсь, на этом все кончится. Вера считает, что я не лгу ей, хотя, мне кажется, иногда это надо делать, чтобы защитить ее или себя. Кроме того, я не собираюсь врать. Просто я не скажу ей всей правды, – подмигнул он Аспару.

– Не знаю, почему Лев не использует тебя на дипломатической службе, – сказал Аспар, сверкнув серыми глазами.

– Мой двоюродный брат не доверяет мне, – ответил Василий. – Боюсь, он к тому же не любит меня. Его высокое положение перешло от одного невзрачного человечка к другому невзрачному человечку, и он с каждым днем становится все праведнее и набожнее. Священники обожают его, Аспар. Ты прекрасно знаешь, что четверть из них стараются убедить Льва в своей непогрешимости и в том, что генералы не нужны величайшему божьему творению – Византии.

– Тебе может не нравиться Лев или, наоборот, ты ему, – сказал Аспар, – но он прекрасно подходит для императора. Он обладает значительно более высоким общественным мышлением, чем ты думаешь. Ему не хватает эгоизма, хотя обычно для людей, облеченных властью, эгоизм является причиной их безобразного правления и создает трудности. Он любит Византию, Василий, и неплохо правит. Я сделал правильный выбор, и священники знают это. Хотя они заставили меня пойти на сделку с ними, чтобы получить еще большую гласную поддержку. Они довольны Львом, народ тоже. Марсиан обеспечил нам процветание и мир на многие годы. Лев – достойный его наследник.

– Я полагаю, тебе не нужен долгий мир, – заметил принц.

Аспар засмеялся:

– Двадцать, тридцать лет назад я не мог насытиться войной, но сейчас устал. Близок мой закат. Мне ничего не надо, кроме мира здесь, с Кейлин.

– Может быть. Бог даст все, что ты желаешь, Аспар, мой друг. Мне кажется, это скромные запросы, – сказал Василий. – А теперь представь меня прелестной девушке, или я должен вернуться к сестре с