– О, Вуден, Антония, ты хитра, но я вижу тебя насквозь! Ты не подозревала, что у меня есть еще одна семья, но саксонцы плодовиты, о чем свидетельствует твой живот. – Он похлопал ее по тому месту, где зрел его ребенок. – У тебя в голове был план, а теперь, я не сомневаюсь, ты замышляешь другую хитрость. Хорошо, если тебе нравится это. У беременных женщин бывают всякие причуды, но это не вредно, я думаю. – Он наклонился и поцеловал ее пухлое плечо. Его длинные, до плеч, волосы щекотали ее груди.

Приподнявшись, Антония задумчиво гладила его бороду. Она ненавидела его, но он мужественный человек.

– Не будь дураком, Рагнар, – наконец сказала она. – Забери земли на юге, поскольку Вульф Айронфист дал тебе хороший совет. Даже я согласна с этим. Усыпи бдительность нашего врага и, когда он меньше всего будет ожидать этого, захвати также его земли! Зачем довольствоваться малым, когда ты можешь стать королем?

При этих словах ребенок внутри сильно стукнул ножкой, и Рагнар почувствовал рукой этот толчок.

– Это знамение, – произнес он почти испуганно. – Почему даже ребенок в твоей утробе растет таким норовистым?

Конечно, это какой-то знак.

– Наш сын знает, что я говорю истину, – заявила она. – Или, может быть, это боги общаются с тобой через младенца. – «Какой же он дурак!»– подумала она про себя. Если бы боги существовали, а Антония, откровенно говоря, не была в этом уверена, зачем им связываться с глупым и суеверным самцом, который лежит с ней рядом, размышляя о будущем?

– Мой брат со своей семьей будет здесь через несколько дней, – нарушил он затянувшееся молчание. – У него только одна жена, так как он никогда не мог позволить себе большего, но теперь, конечно, все изменится. Он моложе меня на несколько лет, но стал отцом первого ребенка, когда ему было четырнадцать. У него восемь живых детей. Шесть сыновей.

– Какая прекрасная семья, – сказала Антония сухо, подумав, сколь ужасный дом он построил вместо ее красивой виллы – виллы, которую разрушил. Еще десять человек добавят шума и грязи. О боги! У нее нет теперь ванны с живительным, омолаживающим паром и восхитительной горячей водой. Теперь жены Рагнара высмеивают ее, когда она настаивает на мытье в небольшой дубовой лохани, наполненной теплой водой. Она готова спорить, что Кейлин Друзас имеет ванну! – Рагнар, – позвала она мужа, который уже задремал.

– Что? – проворчал он.

– Если Кадда-Вик действительно так хорошо укреплен, что его не возьмешь силой, мы придумаем другой способ захватить его.

Он покачал головой:

– Нет способа. Вульф Айронфист строит прочно и хорошо. Даже колодец защищен стенами дома. Я не тот человек, Антония, который легко признает поражение, но Кадда-Вик невозможно захватить. Невозможно!

– Позволь мне рассказать тебе историю древних времен, Рагнар, – настаивала Антония, но он заставил ее замолчать, махнув рукой.

– В другой раз, женщина. – Он перевернул ее на бок. – Я придумал кое-что другое, а потом мне надо выспаться. Утром расскажешь свою сказку, а сейчас я хочу заняться тобой.

– Ты так примитивен! – съязвила она, тихо зашипев, когда он ловко овладел ею. – Если ты такой же хороший воин, как и любовник, тебе не составит труда взять Кадда-Вик, когда я расскажу, как это сделать. А-а-а, да… Рагнар! Да!..

Кадда-Вик. Он думал о нем, овладевая женой. Земли хороши, дом прочный и Кейлин в придачу. Он видел ее всего несколько раз, но не мог забыть. Какой огонь, какой характер! Он чувствовал, что она крепкая и приятная, как его саксонские жены, и страстная, как Антония. Это превосходное сочетание, и он мечтал завладеть ею. Однако нужно выждать. Ни она, ни Вульф Айронфист никуда не выезжали. Они не сомневались, что земли их. У него будет достаточно времени, чтобы захватить земли к югу. Предоставить брату и его семье ближайшие владения. Найти Гуннару вторую жену с хорошим приданым. О да, времени вполне хватит.

Наступила осень, и Нуала родила Вайнфритцу прекрасного крупного мальчика, которого назвали Барри. Нуала сама придумала такое имя. Кейлин присутствовала при родах, она восхищалась размером малыша и жадностью, с которой он сосал грудь матери, когда его приложили к ней.

– Скоро у тебя родится свой сын, – шутила Нуала. – Уверена, кузина, ты с Вульфом проводила все это время наверху не только разговаривая. Я знаю!

– Бесстыжая! – Кейлин притворилась возмущенной. – К твоему сведению, Вульф любовался мной за ткацким станком, Нуала. А потом мы пели песни.

Нуала открыла рот от удивления.

– Ты шутишь! – вымолвила она.

– Уверяю, это правда, – ответила Кейлин невозмутимо.

– Конечно, – поддержал жену Вульф. – Кейлин ткет для меня удивительное обаяние и поет песни страсти, лучше которых я никогда не знал.

Нуала разразилась смехом, поняв, что они подшучивают над ней. Младенец у груди срыгнул и заплакал.

– О, смотрите, что вы сделали с Барри! – притворно рассердилась она, проявив свою материнскую заботу и беспокойство. – На, мой малыш. Не волнуйся.

К зиме хозяйка Кадда-Вик начала набухать вторым ребенком, к всеобщему удовольствию. Кейлин сообщила, что он должен родиться после праздника костров.

– Я уверена, это сын, – сказала она Вульфу.