К удивлению Касии, Гунн покраснел как свекла, а его товарищи попадали со смеху. Он оказался застенчивым. Но все поняли: она сделала выбор. Теперь никто не осмелится гнаться за ней, ведь, несмотря на застенчивость, Гунн желал ее. Она знала, они не будут спорить с ним из-за женщины. Касия видела, как Саксонец озадаченно смотрит на Кейлин. Она должна внести ясность.

– Кейлин Друзас, – громко произнесла она ее имя, – тебе нравится кто-нибудь из этих прекрасных мужчин? Я думаю, тебе очень подойдет Саксонец.

– Думаю, да, – ответила Кейлин, поняв, что задумала Касия.

– Ты не лучше остальных, – усмехнулся Джастин Габрас. – Почему все женщины от рождения распутны?

Он не видел, как побледнело красивое лицо гладиатора, как плотно сжались его губы, а в глазах вспыхнул гнев.

Не дожидаясь ответа на свой вопрос, Джастин Габрас спустил женщин с колен.

– Бегите в сад и прячьтесь, мои красавицы! Я считаю до пятидесяти, а потом напущу на вас этих зверей. Вперед!

Женщины побежали из комнаты между мраморными колоннами. Были ранние сумерки. Когда они скрылись в полумраке, Касия остановилась на мгновение и сказала:

– Прячься хорошенько, Кейлин, и не вылезай, пока не увидишь Саксонца! – Затем побежала вниз по тропинке.

Кейлин спряталась в глубине сада, забравшись на дерево. Вряд ли кто-нибудь додумается искать ее здесь.

– Пятьдесят! – услышала она голос Джастина Габраса. Гладиаторы начали шумно рыскать по саду в поисках женщин. Через несколько минут Кейлин услышала грубый голос Гунна, победно возвестившего:

– Я поймал крольчонка! – И притворно-застенчивый вскрик Касии.

Охота на Кейлин стала более азартной, но она чувствовала себя в безопасности среди ветвей. Она видела нескольких мужчин внизу, ищущих в кустах, за фонтанами и среди скульптур. «Они никогда не найдут меня, – подумала она самодовольно, – но что дальше?» Как убежит она из виллы Максима без одежды, без паланкина? Внезапно ветвь, на которой она сидела, обломилась, и Кейлин с криком упала вниз на траву. Из темноты появились неясные силуэты двух мужчин. Она попыталась подняться. Боль пронзила правую лодыжку, но она изо всех сил старалась остаться на ногах.

– Назад! – приказала она мужчинам.

– Не бойся, ягненочек, – услышала она голос Саксонца. – Она моя. Грек! Только притронься к ней, и я убью тебя!

– Ни одна женщина не стоит смерти, Вульф Айронфист, – отозвался мужчина по прозвищу Грек и скрылся в темноте.

– Ты действительно самая изысканная проститутка в Византии, Кейлин Друзас? – мрачно спросил Вульф.

– Нет, – ответила она мягко, – но тебе было бы лучше, если бы я была такой. Твой хозяин – мой смертельный враг.

– Ты можешь идти или я понесу тебя?

– Я подвернула ногу, падая с дерева, – ответила она, – но перелома нет. Тем не менее ты должен схватить меня, а я буду пытаться вырваться. Джастину Габрасу покажется странным, если я сдамся без сопротивления.

– Почему? – спросил он.

– Мы поговорим, когда найдем укромное местечко. А сейчас поторопись! Хватай меня, пока кто-нибудь не пришел и не удивился, почему ты еще не овладел мной.

Он подошел к ней и коснулся рукой ее лица.

– Антония сказала, что ты мертва и наш ребенок тоже.

– Я подозревала, что она могла так сказать, – ответила Кейлин.

– Я хочу знать, что случилось, – настаивал он.

– Вульф! Пожалуйста! – умоляла она его. – Не сейчас! Габрас скоро придет за нами. Он ужасный, опасный человек.

В голове Вульфа вертелось множество вопросов. Почему она жива? Почему здесь, в Византии? Но он увидел неподдельный страх в ее глазах, поднял ее и перекинул через плечо. Она немедленно начала колотить его кулачками, а он понес ее через сад туда, где собрались остальные.

– Пусти меня! Пусти меня, скотина! – визжала Кейлин. Кровь прилила к ее голове.

– Итак, наши крольчата пойманы наконец, – услышала она голос Габраса, а затем он появился в поле ее зрения. – Ты заставила нас как следует побегать, моя дорогая. Где она была?

– На дереве, – ответил Саксонец. – Я бы никогда не нашел ее, если бы не обломилась ветвь, на которой она сидела.

– Я хочу посмотреть, как ты возьмешь ее, – приказал Джастин Габрас. – Здесь! Сейчас! – Он крепко сжал рукой бокал вина.

– Публично я выступаю только на арене, – невозмутимо произнес Вульф Айронфист.

– Я хочу видеть эту женщину униженной, – настаивал Габрас.

«Он опасен», – подумал Вульф, но голос его прозвучал спокойно: