гору камень, а вечером валун вновь оказывался у подножия. Ничего ему не удавалось, ничто в этом расследовании не шло, как хотелось бы. Ни Залески, ни Никола не опознали Энджела, так что полиции пришлось его отпустить. У Тартальи и сейчас сжимало сердце при одном воспоминании о самодовольном выражении торжества на физиономии Энджела, заигравшем, когда тот поднялся уходить. Любовница Энджела — вполне предсказуемо — алиби его подтвердила. Они, конечно, еще на нее поднажмут, но особых надежд, что дама изменит первоначальные показания, Тарталья не питал. Удивительно, но женщина по какой-то непостижимой причине по уши втрескалась в Энджела. Да еще этот Кеннеди! По закону подлости именно в этот вечер он решил оставить Стил в покое.

Тарталья подъехал к мосту и вскоре приблизился к месту, откуда бросилась в реку Келли Гудхарт. Он снизил скорость и молча помолился за нее, упомянув в молитве и Шона Эшера. Для Эшера еще оставалась надежда.

Марк припарковал мотоцикл на стоянке позади полицейского участка и поднялся на второй этаж. Стряхнул капли дождя со шлема, распахнул дверь и увидел Корниша: тот неуклюже топтался в коридоре, засунув руки в карманы.

— Вот и ты, Марк. Я увидел в окно, как ты подъезжаешь. Давай на минуту зайдем в кабинет Кэролин. — Вид у суперинтенданта был растерянный.

— Конечно. А что случилось? — Тарталья гадал, уж не подала ли Стил на него жалобу.

— Пришло еще одно письмо, — шепотом рассказывал Корниш, пока они шли к кабинету. — Между нами, сдается мне, Кэролин здорово расстроилась. Я подумал, вдруг ты сумеешь как-то ее успокоить. Ты ведь знаешь ее лучше, чем я.

Тарталью так и подмывало сказать, что он вообще не знает Стил, да какой смысл? Тонкости взаимоотношений находились за гранью понимания Корниша.

Стил сидела за столом, читала бумаги. Когда они вошли, она коротко на них взглянула. Лицо у нее было бледнее обычного, глаза в красных прожилках, а веки отекшие, точно она уже несколько ночей не спит.

— Полюбуйся и выскажи свое мнение, — предложил Корниш, беря листок с угла стола и передавая Тарталье.

Любой человек, любая женщина, получившая такую гнусность, такую отвратительную пакость, придет в ярость, ощутит нависшую угрозу. Тарталья вглядывался в напряженное лицо Стил, стараясь разгадать, что скрыто за ее внешним спокойствием, и тут понял наконец, насколько глубоко задевают ее эти послания, как она напугана. На самом ли деле Том заходил к ней в дом? Вряд ли. Если б он действительно побывал там, как пишет, вероятно, она бы знала. Нет, чересчур уж неправдоподобно. Очередная фантазия этого ублюдка. И вдруг у Тартальи мелькнула мысль: а вдруг все это дело рук Кеннеди?

— Конечно, его визит, возможно, лишь выдумка, — деловито проговорил Корниш, стараясь разрядить обстановку. — Но мы все-таки послали команду экспертов на квартиру Кэролин. Пусть на всякий случай осмотрят дом внутри и снаружи. Кэролин, не лучше ли тебе пожить у друзей? Пока не закончится расследование?

— И когда же, интересно, оно закончится? — осведомилась она хрипловатым голосом. — Нет, я не намерена допускать, чтобы меня угрозами выжили из моей собственной квартиры.

Лицо Кэролин окаменело, губы сжались в твердую тонкую линию, она изо всех сил старалась не разрыдаться. Тарталье хотелось уверить ее, что никто не станет ее осуждать, если она даст себе волю. Все поймут и только посочувствуют. Но Стил, разумеется, неправильно истолкует его мотивы, особенно если он выскажется в присутствии Корниша, непробиваемого и, как всегда, безупречного в своем темном костюме, словно бы грязь жизни никогда его не касалась.

Тарталья взглянул в окно, посмотрел, как струятся по стеклу потоки дождя, и ему припомнился совет Кларка: «Обаяй ее, перетяни на свою сторону». Нет, слишком поздно.

— Вы оба должны кое-что узнать, — проговорил Марк.

Лучшего момента не придумаешь.

Медленно, со всеми подробностями он рассказал им про Кеннеди, про то, что они с Уайтменом наблюдали у дома Стил. Она слушала, и выражение ее лица становилось все жестче. Щеки порозовели, затем на них запылали ярко-красные пятна, словно ее отхлестали по лицу.

— Так вы шпионили за мной! — Голос у нее прерывался. Глаза метнулись на Корниша. — А вы знали?

— Он ничего не знал, — ответил вместо Корниша Тарталья. — Я собирался рассказать суперинтенданту, если подобное повторится.

— Повторится?

— Вчера вечером доктор Кеннеди не появился у вашего дома. Дэйв с Ником прождали его несколько часов…

— Так вы еще и Дэйва с Ником привлекли?! — пришла в ужас Стил.

— Как и я, они просто хотели удостовериться, что вы в безопасности.

— Так вот кто крутился позади моего дома вчера ночью!

— Кто-то был в вашем саду прошлой ночью? Вы ничего об этом не говорили, Кэролин, — немного укоризненно заметил Корниш.

Стил, крепко сжав губы, промолчала.

— В сад никто из них не заходил, — возразил Тарталья. — Они следили за домом с дороги. Можете их сами спросить, если желаете.

— Но там кто-то ходил! Я твердо уверена. Они никого не видели?

Тарталья покачал головой:

— Доктор Кеннеди, наверно. Видимо, они его все-таки проглядели.

Хотя Стил явно была потрясена услышанным, она, как ни странно, не пыталась защитить Кеннеди или с возмущением отрицать, что он на такое способен.

— И когда вы начали проявлять обо мне такую заботу? — Ее тон выдавал кипевшие в ее душе чувства.

— После первых двух мейлов. Я очень тревожился за вашу безопасность.

— Ну да, так я вам и поверила, черт бы вас побрал!

— Спокойнее, Кэролин, спокойнее! — остановил ее Корниш, смущенно покашливая. — Согласен, не по правилам, что Марк не посоветовался сначала со мной, как должен бы…

Стил не слушала Корниша, она не сводила пристального взгляда с Тартальи.

— Цель у вас была одна — шпионить за Патриком… За доктором Кеннеди и за мной. Верно? И ни при чем тут эти проклятые письма!

Тарталья покачал головой:

— Я действительно тревожился за вас. И, как оказалось, не напрасно. Иначе мы бы и не подозревали, что доктор Кеннеди вечерами слоняется около вашего дома. А вам не приходило в голову, что эти мейлы —