У майора Джона Демпси из полицейского управления штата Массачусетс было широкое, как блин, ирландское лицо и настороженные, слегка выпученные глаза филина. Он даже и моргал, как филин. Внезапное сокращение мышц вызывало смыкание век, и в этом состоянии они оставались на десятую долю секунды дольше, чем бывает у большинства людей, потом поднимались, как жалюзи на окнах, и скрывались в глазницах. Как и у большинства полицейских, состоящих на службе штата, с которыми мне доводилось встречаться, позвоночник у него, казалось, представлял собой свинцовую трубку, а губы были бледны и очень тонки. На плоскость его бледного лица их будто бы нанесли жестким карандашом. Руки сливочно- белого цвета, пальцы длинные и женственные, ногти обработаны и гладкие, как ребро пятицентовой монеты. Но руками женственные черты в нем и ограничивались. Все остальное, казалось, состояло из глинистого сланца, и его худощавая фигура была настолько тверда и лишена жира, что, если бы он упал с подиума, наверняка разбился бы на кусочки.

Форма полицейских нашего штата, и особенно у высших чинов, всегда вызывала у меня тревожные ассоциации. Есть что-то агрессивно-тевтонское во всей этой начищенной, поблескивающей коже, явно выраженных эполетах и сверкающих серебром металлических деталях амуниции, в твердой полоске офицерского походного ремня, проходящего на груди от правого плеча к левому подреберью, в лишней четверти дюйма роста, добавленной тульей фуражки, надвинутой на лоб так, что козырек прикрывает глаза.

Городские же полицейские напоминают мне рядовых в старых фильмах про войну. Так и кажется, что, независимо от того, насколько аккуратно они одеты, от ползанья на животах по нормандскому берегу с промокшими сигарами в зубах и грязевыми потоками, струящимися по спинам, их отделяет всего один шаг. Но стоит взглянуть на типичных полицейских, состоящих на службе штата, — сжатые челюсти и надменно задранный подбородок, солнце сияет во всех этих металлических штуках, назначение которых блистать, — так сразу и вижу их идущими гусиным шагом по осенним улицам Варшавы году этак в тридцать девятом.

Вскоре после того, как все мы собрались, майор Демпси снял шляпу, обнаружив под ней вселяющие в наблюдателя некоторую тревогу оранжевые стриженые заросли, торчавшие из кожи, как яркие копья травинок из искусственного газона. Майор, видимо, догадывался о замешательстве, которое эта картина могла вызывать в посторонних. Он пригладил ладонями то, что росло по бокам головы, взял правой рукой со стола указку и несколько раз стукнул ею по ладони левой, с нескрываемым презрением осматривая зал глазами филина. Слева от него под гербом штата расположились лейтенант Дойл и начальник полиции Квинси, оба в своем самом лучшем, похоронном, и все трое, считая и герб, солидно и внушительно смотрели на собравшихся.

Все это происходило в конференц-зале управления полиции штата в Милтоне, поэтому его левую половину целиком экспроприировали хозяева, все как один с орлиным взором, гладко выбритые и тщательно отутюженные.

Первые ряды в правой половине зала занимали полицейские Квинси, последние — Бостона. Первые, по-видимому, старались походить на своих товарищей, находящихся на службе штата, хоть мне и удалось заметить у них несколько морщинок на одежде, а некоторые даже сбросили шляпы на пол себе под ноги. В основном это были молодые люди обоего пола, щеки у всех гладкие и лоснящиеся, как полосатый окунь, и я готов спорить: никто из них оружие на службе не применял ни разу.

Задние же ряды этой половины зала напоминали зону ожидания возле бесплатной столовки, где выдают суп беднякам и безработным. Полицейские в форме выглядели вполне достойно, но ребята и женщины из отдела по борьбе с преступлениями против детей, равно как и полчище детективов, на время приданных отделу из других подразделений, представляли собой разномастное сборище: кофейные пятна на одежде, щетина, отросшая к концу рабочего дня, дыхание, отдающее табачным перегаром, взъерошенные волосы, одежда до того мятая, что в складках можно было бы скрывать различные мелкие технические устройства. Большинство из них привлекли к поискам Аманды Маккриди с самого начала, и у них был вид «не-нравится? — ну-и-пошел-ты!», характерный для всех полицейских, которым слишком много приходится работать сверхурочно и слишком много стучаться в чужие двери. В отличие от полицейских штата и Квинси, одни представители бостонского контингента развалились в креслах, другие норовили дать друг другу пинка и много кашляли.

Мы с Энджи приехали перед самым началом собрания и заняли места в последнем ряду. В свежевыстиранных черных джинсах, черной хлопчатобумажной блузе навыпуск и коричневом кожаном пиджаке Энджи была вполне нарядной, чтобы сидеть с полицейскими из Квинси, но я оделся в заношенное в стиле пост-Сиэтл гранж[25] — рваную фланелевую рубашку поверх белой футболки с героями мультиков Реном и Стимпи и джинсы в крапинках белой краски. Кроссовки выше щиколотки, правда, были великолепные и совсем новые.

— Это такие надо накачивать? — спросил Бруссард, когда мы заняли свои места рядом с ним и Пулом.

Я смахнул пылинку со своих новехоньких корочек.

— Не.

— Плохо. Мне нравятся на воздушной подушке, которую накачивать надо.

— Как сказано в рекламе, в таких можно прыгнуть в высоту, как баскетболист Пенни Хардуэй, и закадрить двух цыпочек сразу.

— Ну что ж, тогда не зря деньги отдал.

За спиной у майора Демпси двое полицейских повесили на стену большую топографическую карту карьеров Квинси и заповедника Блю-Хиллс. После этого Демпси поднял указку и постучал ею по середине карты.

— Каменоломня Грэнит-Рейл, — сухо начал он. — Последние события, связанные с исчезновением Аманды Маккриди, позволяют полагать, что обмен состоится сегодня вечером в двадцать ноль-ноль. Похитители желают обменять ребенка на сумку с украденными деньгами, находящуюся в настоящий момент в распоряжении полицейского департамента Бостона. — Он описал указкой большой круг на карте. — Как видите, выбор преступников пал на каменоломни, поскольку здесь имеются мириады путей отхода.

— Мириады, — пробормотал Пул себе под нос, — хорошее словечко.

— Даже имея в своем распоряжении вертолеты и личный состав, сосредоточенный в стратегических точках как вокруг каменоломен, так и заповедника Блю-Хиллс, охватить такую территорию будет непросто. Похитители потребовали, чтобы вечером здесь находилось всего лишь четыре человека, что еще только усложняет дело. До совершения обмена наше присутствие должно быть совершенно незаметно.

Какой-то полицейский поднял руку и прочистил горло.

— Майор, как можно выдвинуться к периметру территории и при этом оставаться невидимыми?

— Тут-то и закавыка. — Демпси провел рукой по подбородку.

— Он только что этого не говорил, — прошептал Пул.

— Сказал.

— Ну и ну!

— Командный пункт номер один, — продолжал Демпси, — будет расположен в этой долине, у подножия Кроличьего склона Блю-Хиллс. Отсюда до верхней части каменоломни Грэнит-Рейл на вертолете менее минуты лету. Основные наши силы будут сосредоточены здесь. Как только поступит сообщение о совершении обмена, рассредоточиваемся вокруг заповедника, блокируем с обоих концов: улицу Каменоломни, дороги Чикатобат и Со-Кат-Нотч, перекрываем северный и южный въезды на юго-восточную автомагистраль, а также соответствующие выезды с нее и изолируем всю эту зону со всеми бебехами и причиндалами.

— Бебехами, — повторил Пул.

— Причиндалами, — выдохнул Бруссард.

— Командный пункт два будет расположен при входе на кладбище Квинси, командный пункт номер три…

Следующий час Демпси излагал план действий и расписывал задачи для полицейских, находящихся на службе штата и местного департамента полиции. В операции должно было принять участие более ста пятидесяти человек, исходные позиции которых находились вокруг Квинси и по границе заповедника Блю-