Профессор судорожно всхлипнул. Адам обернулся.

Уивер открывал конверты. И хотя три письма лежали у него на коленях, а еще одно он комкал в кулаке, взгляд его был обращен в никуда. Он снял очки и прикрыл глаза рукой. Он плакал.

Когда Мелинда Пауэлл въезжала на велосипеде с Куинз-лейн в Олд-корт, в квартале от нее остановился полицейский патруль. Из машины вылез полицейский в форме, следом ректор Куинз-Колледжа и старший куратор. Все трое стояли на холоде, сложив руки на груди, изо ртов валил пар, лица были серьезны и мрачны. Полицейский кивал словам ректора, адресованным куратору. Они уже собирались прощаться; полицейский направлялся в одну сторону, а ректор с куратором в другую, когда по Куинз-лейн со стороны Силвер-стрит с шумом протарахтела малолитражка и остановилась неподалеку.

Оттуда вылезли двое, высокий блондин в кашемировом пальто и приземистая, коренастая, обмотанная шарфами женщина в шерстяных одеяниях. Они присоединились к этим троим, блондин, по-видимому, представился: ректор протянул ему руку. Они очень долго что-то серьезно обсуждали, ректор показывал на боковой вход в колледж, блондин, похоже, давал распоряжения полицейскому в форме. Последний кивнул и быстрым шагом направился к Мелинде, которая стояла стиснув руль и чувствуя, как сквозь вязаные митенки влажными ручейками сочится холод металла. Задев ее при входе в ворота, полицейский кинул «простите, мисс» и скрылся за оградой колледжа.

Мелинда последовала за ним. Почти все утро она сражалась со своим докладом, переписывала его вот уже четвертый раз, пытаясь прояснить основные положения, прежде чем сдать на проверку своему руководителю, который, вне всякого сомнения, с присущим ему академическим садизмом, разнесет работу в пух и прах. Скоро полдень. В этот час в Олд-корте всегда много случайных посетителей, однако Мелинду встревожило то, что на тропинке между двумя треугольными газонами толпились шушукающие студенты, а к входу слева от северной башни вообще было не протолкнуться.

Остановившись на секунду, чтобы ответить на чей-то вопрос, полицейский направился именно туда. Сердце Мелинды забилось с бешеной скоростью. Велосипед вдруг стал неподъемным, ржавая цепь отказалась вращать колесо, Мелинда посмотрела на последний этаж, пытаясь разглядеть хоть что-то в кривом окошке прямо под крышей.

— Что случилось? — спросила она проходящего мимо паренька.

Тот был одет в небесно-голубой анорак и такую же вязаную шапочку с огненно-красной надписью Болгарские лыжные гонки.

— Говорят, сегодня утром укокошили какую-то бегунью.

— Кого именно?

— Говорят, очередную пташку из «Зайцев и собак».

У Мелинды закружилась голова. Она услышала «Эй, с тобой все в порядке?», но ответить не смогла. Все чувства атрофировались, она подтолкнула велосипед к лестнице, ведущей в комнату Розалин Симпсон.

«Она же обещала», — шептала Мелинда. В какое-то мгновение нарушенная Розалин клятва показалась Мелинде намного страшнее, чем ее смерть. Мелинда не стала брать с нее обещания в постели, когда голова отключена. Не стала она и слезно умолять, играя на слабых струнах подруги. Нет, она решила сесть и спокойно поговорить, не гоня волну, зная, что, если Розалин припереть к стенке, она обязательно выскользнет. Мелинда решила убедить Розалин, что, пока убийца на свободе, на пробежку опасно ходить одной. Мелинда приготовилась к сопротивлению, помня, что Розалин жалеет о своем скоропалительном обещании поехать в Оксфорд и поговорить с родителями. Но Розалин не спорила, не отказывалась обсуждать эту тему и дала слово. Она не побежит, пока убийцу не поймают. Если же и побежит, то не одна.

Они простились в полночь. Они еще пара, думала Мелинда, они еще любят друг друга… Но вчерашний день кончился совсем не так, как ей мечталось. Розалин поведала наконец миру о своей нетрадиционной сексуальной ориентации, и разве это не стоило ометить? Однако праздника любви не получилось. Розалин была измотана, твердила о докладе, над которым необходимо поработать, хотела побыть в одиночестве, потому что известие о смерти Елены совсем ее уничтожило, то были сплошные отговорки, поняла вдруг Мелинда, начало конца.

Почему так получается? Сначала люди зачарованы любовью. Встречаются, надеются. Узнают друг друга ближе. Наслаждаются общением. А в итоге разочарование. Мелинде казалось, что с Розалин будет все по- другому. Но теперь все ясно, Розалин такая же, как и остальные.

Сучка, думала Мелинда. Сучка. Ты мне пообещала и солгала. В чем ты мне еще лгала, с кем ты еще спала, ты с Еленой спала?

Мелинда бросила велосипед у стены, хотя по уставу колледжа велосипед надлежало оставлять на специальных стоянках, и протолкалась к входу. В двери стоял охранник, не пуская любопытных. Сквозь рокот людских голосов она услышала его слова:

— Из ружья. Прямо в лицо выстрелил. Гнев ее улетучился, так же как и нахлынул — мгновенно.

Из ружья. Прямо в лицо выстрелил.

Мелинда поймала себя на том, что сквозь вязаные перчатки грызет ногти. Вместо охранника перед глазами возникла Розалин, ее лицо и тело прострелены, деформированы, все покрыто кровью, порохом. Сразу же за этим образом возник другой, страшная догадка о том, кто мог это сделать, и что ее собственная жизнь, может статься, висит на волоске.

Мелинда всматривалась в лица людей, выискивая того, кто следит за ней. Но его здесь не было.

Наверное, прячется поблизости, наблюдает из соседнего окна за ее реакцией. Отдыхает, наверное, от тяжкой утренней работы, но все равно хочет убедиться, что работа исполнена.

Мелинда почувствовала, как мышцы вытягиваются в струнку, как она вот-вот сорвется с места и опрометью кинется бежать. Самое главное сейчас успокоиться, хотя бы внешне. Если на глазах у всех броситься наутек, особенно на глазах у того, кто только этого и ждет, — все, она пропала.

Куда бежать, думала Мелинда. Господи, господи, куда бежать.

Послышался мужской голос, и толпа студентов расступилась.

— В сторону, пожалуйста. — И затем он же: — Хейверс, позвоните в Лондон, хорошо?

Сквозь толпу у входа пробирался блондин, которого Мелинда видела на Куинз-лейн, а его спутница направлялась в конференц-зал.

— Охранник сказал, что стреляли из ружья, —послышалось в толпе, когда блондин ступил на единственную ступеньку перед дверью.

Вместо ответа мужчина красноречиво посмотрел на охранника, но прошел мимо, промолчав.

— Говорят, ей все кишки повыкидывало, — выкрикнул прыщавый парень.

— Да нет, стреляли в лицо, — отозвался еще кто-то.

— А перед тем изнасиловали…

— Не-е, сначала связали…

— Оба соска отрезали и…

Пружинку в теле Мелинды словно кто-то отпустил. Слушать эти рассуждения дальше было ее сил, поэтому она напролом кинулась сквозь толпу. Если не останавливаться, если не медлить с размышлениями, куда бежать и как туда добраться, если попасть в свою комнату, схватить рюкзак, кое-какую одежду и деньги, которые мама прислала на день рождения, то…

Мелинда обежала здание и кинулась ко второй башне. Она распахнула дверь и взлетела по лестнице. Едва дыша и едва отдавая себе отчет в том, что делает, Мелинда думала только о спасении. Снизу кто-то окликнул ее, но она не обратила на это внимания и не остановилась. В западном Суссексе у бабушки дом. В Колчестере двоюродный дедушка, брат в графстве Кент. Впрочем, она нигде не будет чувствовать себя спокойно и на безопасном расстоянии. От убийцы, который знает наперед любой следующий ее шаг, каждую мысль в ее голове, нигде не скрыться. Это такой убийца, который, может статься, поджидает ее сейчас…

Мелинда замерла на верхнем этаже перед своей комнатой, осознав вдруг опасность, которая, может быть, ждет ее за дверью. У нее засосало под ложечкой, слезы вот-вот готовы были брызнуть из глаз. Мелинда прислонилась к грязно-белой двери своей комнаты. Было тихо, и слышалось только ее прерывистое дыхание.

Мелинде хотелось убежать, спрятаться. Только сначала надо добраться до тайника с деньгами.