– Я не принимаю пациентов. Разве что бывают случайные пациенты, которые хотят попробовать разрабатываемые лекарства. Но если Тина Когин была одной из них и исчезла… Простите меня, но есть только одно место, куда она могла отправиться, и это не Корнуолл.

– Может быть, вы встречали ее в другом качестве?

У Тренэр-роу был непонимающий вид.

– Простите?

– Она, вероятно, проститутка.

Очки в золотой оправе съехали на кончик носа доктора, и он водворил их на место, прежде чем спросить:

– Там было мое имя?

– Нет. Только номер телефона.

– А мой адрес?

– Нет.

Тренэр-роу вскочил с кресла, подошел к окну позади стола и долго стоял там.

– Я уже год как не был в Лондоне. Может быть, дольше. Собственно, это не важно, если она якобы приезжала в Корнуолл. Возможно, она звонила всем подряд. – Он криво усмехнулся. – Вы не знаете меня, мистер Сент-Джеймс, поэтому можете мне не верить. Но все же я позволю себе сказать, что не в моих привычках платить женщине за секс. Некоторым это раз плюнуть. Я знаю. Но я всегда предпочитал страсть, а не работу. Это не в моем духе – сначала торговаться, потом платить.

– А как насчет Мика?

– Мика?

– Его видели выходящим из ее квартиры как раз утром в ту самую пятницу. Он мог дать ей ваш телефон? Возможно, для какой-то консультации?

Тренэр-роу легко коснулся пальцем бутоньерки.

– Почему бы и нет? – задумчиво отозвался он. – Хотя обычно пациентов направляют врачи, но могло быть и такое, если она болела чем-нибудь серьезным. Мик знал, что я занимаюсь лекарствами от рака. Он взял у меня интервью, когда только занялся своей газетой. Не исключено, что он дал ей мой телефон. Но Кэмбри и проститутка? Это станет пятном на его репутации. Его отец всегда, во всяком случае весь последний год, только и делает, что кричит о неотразимости своего сына. Поверьте мне, он ни разу не упомянул о проститутках. Если верить Гарри, женщины сами бросались на несчастного парня, так что ему ничего не оставалось, как снимать штаны в ответ на жаркие просьбы очередной красотки. Для Гарри настанут тяжелые времена, если выяснится, что его сына убили из-за проститутки. Кажется, он верит, что это дело рук дюжины-двух обманутых мужей.

– Или одной обманутой жены?

– Нэнси? – скептически произнес Тренэр-роу. – Разве можно представить, что она кому-то причиняет боль? Но далее если бы он вывел ее из себя – не секрет, что она знала о его любовных похождениях, – когда она это сделала? Не могла же она раздвоиться.

– Ее не было в киоске минут десять.

– Разве этого хватит, чтобы прибежать домой, убить мужа и вернуться как ни в чем не бывало обратно? Звучит нелепо, особенно если знать Нэнси. Кому-нибудь, может быть, такое и удалось бы, но Нэнси не актриса. Убей она мужа, ей бы ни за что такое не скрыть.

Вне всяких сомнений, Тренэр-роу был прав. С начала и до конца Нэнси если и пыталась солгать, то делала это очень неумело. Сначала шок, потом неподдельное горе, потом страх. Она не притворялась. Не могла она сбегать домой, убить мужа, а потом изобразить ужас. И Сент-Джеймс стал мысленно перебирать подозреваемых. Джона Пенеллина видели неподалеку от коттеджа так же, как Питера Линли и Джастина Брука. Возможно, Гарри Кэмбри тоже заходил туда. А где был Марк Пенеллин? И еще оставался невыясненным мотив. Любой из тех, о которых они знали, не мог считаться неопровержимым. Тем не менее мотив был очень важен, без него никак не получалось восстановить реальную картину смерти Мика Кэмбри. Сент-Джеймс увидел Гарри Кэмбри, как только Коттер вывел машину на Пол-лейн. Он шел навстречу и энергично замахал руками, едва завидел их. Сигарета описала огненный круг в воздухе.

– Кто это? – спросил, притормаживая, Коттер.

– Отец Мика Кэмбри.

Коттер припарковал машину возле тротуара, и Гарри Кэмбри прильнул к окошку, за которым сидел Сент-Джеймс. Когда он просунул голову внутрь, запахло табаком и пивом. Однако с того субботнего утра, когда Сент-Джеймс приходил к нему вместе с леди Хелен, внешне он преобразился в лучшую сторону. На нем была чистая одежда, волосы расчесаны, да и щеки выбриты, хотя не очень аккуратно.

Он тяжело дышал и морщился, словно слова причиняли ему боль.

– Мне сказали, что вы будете тут проезжать. Пойдемте ко мне. Я вам кое-что покажу.

– Нашли записи? – спросил Сент-Джеймс.

Кэмбри покачал головой:

– Нет. Но я нашел другое. – Когда Сент-Джеймс открыл дверцу, Кэмбри влез внутрь и кивнул после того, как ему представили Коттера. – Я понял, что означают цифры. Помните? С субботы крутил их не переставая. Теперь я знаю, что они означают.

***

Коттер оставался в пабе и за пинтой эля дружески беседовал с миссис Свонн. Когда Гарри Кэмбри вел Сент-Джеймса наверх, он что-то всерьез с ней обсуждал.

На сей раз, в отличие от первого посещения Сент-Джеймсом редакции, служащие были на месте, все лампы включены, что создавало совершенно иную атмосферу; сотрудники, сидевшие в трех из четырех отдельных закутков, или стучали на пишущих машинках, или разговаривали по телефону. Длинноволосый парень изучал фотографии, приколотые к доске, тогда как его сосед раскладывал газетные полосы на зеленом столе. Во рту у него была нераскуренная трубка, а карандашом он выстукивал стаккато на пластиковом держателе. За столом, соседним со столом Мика, женщина набирала какой-то текст на компьютере. У нее были мягкие темные волосы, не закрывавшие лицо, и когда она подняла голову и посмотрела на него, Сент-Джеймс увидел, что Джулиана Вендейл на редкость красива и у нее умный взгляд. Интересно, изменился или не изменился ее статус в газете после смерти Мика, подумал он.

Гарри Кэмбри провел Сент-Джеймса в пустой закуток, где почти не было мебели, а украшения на стенах определенно говорили о том, что Гарри был владельцем закутка, в котором ничего не изменилось за то время, пока он занимался своим сердцем, а не газетой. Ясно было, что Мик Кэмбри не желал занимать кабинет отца и продолжать его дело. Окантованные вырезки из газет давно пожелтели, однако они были гордостью Гарри: заметки о катастрофе на море, в которой погибли двадцать спасателей, о несчастье, случившемся с местным рыбаком, о спасении ребенка из шахты, о потасовке во время праздника в Пензансе. Заметки сопровождались фотографиями – оригиналами тех, что были напечатаны рядом с заметками в газете.

На столе лежал свежий номер «Споуксмена», открытый на редакционной статье. То, что написал Мик, было обведено жирным красным фломастером. На стене напротив висела карта Великобритании, и Кэмбри подвел Сент-Джеймса к ней.

– Я все думал и думал о цифрах, – сказал он. – Мик был очень аккуратным насчет всякого такого. Он не стал бы хранить бумажку, не будь она важной для него. – Кэмбри полез в нагрудный карман за сигаретами, вытряхнул одну и закурил, прежде чем продолжить. – Кое-что еще неясно, но я на правильном пути.

Сент-Джеймс обратил внимание на клочок бумаги, прикрепленный рядом с картой. На этом клочке была часть таинственного послания, найденного под столом Мика. 27500-М1 Доставка/Транспорт, а под этим 27500-М6/Доход. На карте две дорожные линии были прочерчены красным. M1 шла к северу от Лондона, а М6 – к северо-западу ниже Лестера и к Ирландскому морю.

– Смотрите, – заговорил Кэмбри, – M1 и М6 идут рядом южнее Лестера. Потом M1 обрывается в Лидсе, а М6 заканчивается в Карлайле. В Солвей-Форт.

Сент-Джеймс внимательно его слушал, и, когда Гарри Кэмбри сделал паузу, он ничего не сказал. В голосе Гарри звучало нетерпение, когда он заговорил снова:

– Да вы только посмотрите на карту. Посмотрите-посмотрите. От Мб можно добраться до Ливерпуля, правильно? Еще в Престон, в Моркамб-Бэй. Отсюда чертовски легко…

Вы читаете Месть под расчет
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату