Линли оставил двери между гостиной и столовой открытыми – чтобы слышать во время ужина доносившуюся из стереосистемы музыку. Потому что последние несколько дней еда мало его привлекала.

Вот и сегодня он отставил тарелку с почти не тронутым ягненком и отдался потоку бетховенских звуков, лившихся из соседней комнаты. Он отодвинулся от стола и откинулся на стуле, вытянув перед собой ноги.

Вот уже почти сутки он старался не думать о том, каким образом обвинение, которое он выстраивал против Риса Дэвис-Джонса, скажется на Хелен Клайд, Упорно заставляя себя переходить от факта к факту, он сумел полностью выбросить из головы Хелен. Но сейчас она снова вмешалась.

Он понимал ее нежелание поверить в виновность Дэвис-Джонса. В конце концов, она была влюблена в ого мужчину. Но как она переживет, когда узнает – и это будет подтверждено множеством неопровержимых фактов, – что ее хладнокровно использовали чтобы проще было совершить убийства. И как он может защитить ее от того душевного опустошения, которое неизбежно последует потом? Думая об этом Линли понял, что больше не может прятаться от правды: он чертовски скучает по Хелен и может безвозвратно потерять ее, если продолжит плести сети вокруг Дэвис-Джонса.

– Милорд?

Его лакей мялся на пороге, потирая носок левой туфли о правую штанину, словно нуждался в улучшении своего и без того безупречного вида. Он провел ладонью по своим идеально уложенным волосам.

Щеголь Браммел[39] с Итон-террас, подумал Линли и подбодрил его: «Дентон?» – когда понял, что молодой человек может до бесконечности наводить лоск.

– Леди Хелен Клайд в передней, милорд. Вместе с мистером Сент-Джеймсом и сержантом Хейверс.

Выражение лица Дентона было образцом невозмутимости, вполне подобающей. Однако в тоне его голоса проскользнуло очевидное удивление, и Линли стало интересно, насколько уже Дентон осведомлен – ох уж эти всезнающие слуги! – о его разрыве с леди Хелен. Впрочем, последние пять лет он серьезно ухаживает за горничной леди Хелен, Каролиной.

– Что ж, не оставляйте их стоять в холле, – сказал Линли.

– В таком случае – в гостиную? – дотошно поинтересовался Дентон. Слишком уж дотошно.

Он кивнул, поднимаясь, и раздраженно подумал при этом: «А куда же еще, черт возьми, в кухню, чтоли?»

Все трое стояли, тесно сгрудившись в одном конце гостиной. Они выбрали место под портретом отца Линли и, пользуясь прикрытием музыки, вполголоса переговаривались озабоченными голосами. Но при его появлении тут же умолкли и почему-то сразу принялись снимать пальто, шапки, перчатки и шарфы. Создавалось впечатление, что они стараются выиграть время. Линли выключил музыку, убрал пластинку в конверт и с любопытством посмотрел на визитеров. Вид у них был непривычно подавленный.

– Мы наткнулись на кое-какую информацию, которую тебе нужно знать, Томми, – сказал Сент- Джеймс, и было похоже, что это вступление было тщательно продумано.

– Что за информация?

– Она касается лорда Стинхерста.

Взгляд Линли тут же переместился на сержанта Хейверс. Она встретила его с достойной храбростью.

– Вы в этом участвуете, Хейверс?

– Да, сэр.

– Это все я, Томми, – сказал Сент-Джеймс, прежде чем Линли обрел дар речи. – Барбара нашла могилу Джеффри Ринтула в поместье Уэстербрэ и показала ее мне. Она стоила того, чтобы ею заняться.

Линли с усилием сохранил спокойствие.

– Почему?

– Из-за завещания Филипа Джеррарда, – порывисто вмешалась леди Хелен. – Мужа Франчески. Он сказал, что не позволит похоронить себя на земле Уэстербрэ. Из-за телефонных звонков, которые в утро убийства сделал лорд Стинхерст. Они касались не только отмены встреч, Томми. Потому что…

Линли посмотрел на Сент-Джеймса: с этой стороны он никак не ожидал предательства.

– Боже мой. Ты рассказал им о моей беседе со Стинхерстом.

Сент-Джеймс пристыженно опустил глаза:

– Прости. Я понял, что у меня нет выбора.

– Нет выбора, – повторил Линли, не веря своим ушам.

Леди Хелен нерешительно шагнула к нему, протягивая руку:

– Прошу тебя, Томми. Представляю, что ты сейчас чувствуешь. Будто мы все против тебя. Но это совсем не так. Прошу тебя. Выслушай.

Сочувствие Хелен было последней каплей… он не выдержал. И, не помня себя, грубо набросился на нее:

– Думаю, мы все прекрасно понимаем, в чем твой интерес, Хелен. Вряд ли ты можешь претендовать на объективность, учитывая твою причастность к этому делу.

Леди Хелен опустила руку. Ее лицо исказилось от боли. Заговорил Сент-Джеймс, голос его был полон холодной ярости.

– Как и ты сам, Томми, если уж говорить совсем откровенно. – Он помолчал несколько секунд. А затем уже более ровным тоном продолжал: – Лорд Стинхерст солгал тебе о своем брате и жене. Так и знай. Вполне возможно, что Скотленд-Ярд именно на это и рассчитывал. Поэтому они намеренно поставили тебя на это расследование: ты был самым подходящим человеком, который поверит любым россказням Стинхерста. Романа между его братом и его женой никогда не было, Томми. Теперь ты хочешь услышать факты или нам лучше уйти?

У Линли было такое ощущение, будто в костях у него плавится лед.

–О чем, ради всего святого, вы говорите?

Сент-Джеймс направился к креслу.

– Это мы и пришли тебе рассказать. Но мне кажется, что нам всем не помешал бы глоток-другой бренди.