сделать с моими ранами, так что потом я, пожалуй, посплю, пока мальчишка не вернулся.

– Лучше вам не засыпать сразу же после еды, сэр, – проговорила Изобел, нарезая хлеб и сыр, – если только вы хотите, чтобы я обработала ваши раны как следует. Мы пойдем с вами к ручью, и хотя я не вижу здесь чистых бинтов, моя нижняя рубашка достаточно чистая. Я порву ее на полосы и перевяжу вас, а заодно у ручья поищу травы, из которых можно сделать мазь для ваших ран. Потом вы можете поспать, пока не вернется Йен.

Майкл кивнул; в этот момент он был похож на уставшего ребенка.

– Хорошо, будь по-твоему. А пока я перекушу немного.

– Садитесь на тюфяк, сэр, и поешьте хлеба с сыром.

– Не надо называть меня «сэр», – произнес Майкл. – Ты и так уже сделала большую ошибку, назвав меня при этом парне джентльменом и твоим другом. Лучше бы он считал меня твоим слугой. Вдруг они поймают его и начнут допрашивать?

– Не поймают! – уверенно заявила Изобел.

– Все равно тебе лучше называть меня Майкл.

– Мы недостаточно близко знакомы для подобной фамильярности.

– Что ж, – задумчиво пробормотал он, – возможно, и мне стоит обращаться к тебе на вы и звать «леди Изобел», раз уж я знаю твое имя… Ты сказала, что являешься дочерью Маклауда из Гленелга, но если мне не изменяет память, у Маклауда не одна дочь.

– Совершенно верно, сэр… Майкл. Если точно, всего нас было восемь, но в настоящее время только Адела, Сорча и Сидони живут с отцом: остальные либо замужем, либо умерли.

– Расскажи мне о своем муже. Кто он? И почему он отпустил жену разъезжать по округе без охраны?

– Помилуйте, я не замужем, сэр!

– Ты сказала, что, кроме трех, все дочери Маклауда либо замужем, либо умерли. Ты жива – стало быть, по твоим словам выходит, что ты замужем!

– Видите ли, с тринадцати лет я жила у Гектора Риганаха и моей сестры Кристины в Лохби, поэтому и не причислила себя к тем, кто остался с отцом. Впрочем, это моя вина – может быть, я действительно не совсем ясно выразилась.

– А почему ты так возмутилась, когда я предположил, что ты замужем? Ты ненавидишь мужчин?

– О нет, мужчины порой бывают весьма полезны… Вот только при дворе они совершенно несносны и вечно предлагают потанцевать, пофлиртовать… Я не против мужчин – я против замужества.

– Что ж, теперь понятно. – Майкл произнес это слово таким тоном, что Изобел захотелось объяснить ему свою позицию как можно подробнее.

– Выйти замуж, сэр, – это на всю жизнь, – проговорила она, – но мне еще ни разу не приходилось встречать мужчин, которые по отношению к женам не были бы тиранами.

При этих словах Майкл нахмурился.

– Еще сыра? – Изобел постаралась переменить тему.

– Пожалуй, пойдем-ка лучше к ручью. – Майкл поднялся на ноги и осторожно выглянул за дверь.

Когда они подошли к тихо журчавшему ручейку, Майкл присел на камень, и Изобел, оторвав большой кусок ткани от своей рубашки, промокнула его в холодной воде.

Пока Изобел обрабатывала раны, вздрагивавшая кожа Майкла красноречивее всяких слов говорила ей, как ему больно.

– Мазь, которую я приготовлю, поможет вам, пока вы будете отдыхать, – сказала она, осторожно промокая глубокие раны. – Эта трава предохраняет от загноения.

– Жаль, что у меня нет с собой одного растения. – Майкл вздохнул. – Называется кустарниковая полынь. Из него можно сделать отвар, помогающий заснуть.

– Кустарниковая полынь? Никогда не слышала о такой.

– Ее еще используют для крашения, но в Британии она встречается редко. Чаще ее можно найти в Испании и в других местах. Обычно я ношу ее с собой.

– Вы были в Испании, сэр?

– Да. Человек, который после смерти моего отца фактически заменил мне его, считает, что путешествовать полезно – это многое помогает узнать.

– Согласна, – кивнула Изобел. – А какого цвета краску получают из этой полыни?

– Темно-желтую. В некоторых районах это растение цветет большими цветками в великом изобилии. Древние греки считали, что полынь обладает магическими свойствами и даже усиливает мужскую потенцию, если ее положить под матрас. Не могу поручиться за это, – Майкл улыбнулся, – но как успокаивающее средство она действует неплохо.

При упоминании о мужской потенции Изобел почувствовала, как ее щеки покраснели, и сосредоточилась на своем занятии. Поняв, что все равно не смоет всю кровь, она решила оторвать новый кусок от своей рубашки.

Когда Изобел повернулась к Майклу, тот выглядел смущенным.

– Извините, лэсс, – пробормотал он, – мне не следовало бы говорить о таких вещах с девушкой, которая понимает значение слов.

– Вам не за что извиняться, сэр.