подыскать другую работу. Как только вернется Джесс, Том может отправляться восвояси. Она уволит его, несмотря на то что он проработал на ранчо Рокин-Эс, пожалуй, больше всех остальных. В появление шайки преступников в окрестностях Кип Эллен не верила. Откуда здесь взяться бандитам? Совершенно абсурдная идея! Если бы они объявились, Трэвис давно бы уже знал об этом и предупредил ее. А Саммер? Разнервничалась, дурочка, и отправилась гулять с этой девицей из танцзала, оставив ее в одиночестве! Ладно, и это она ей припомнит. Разрушить созданный этой влюбленной глупышкой воздушный замок теперь одно удовольствие. Впрочем, если Слейтер умрет, делать этого не стоит.

Сидящим под деревом Саммер и Сэди казалось, что они находятся здесь чуть ли не вечность. Как всегда, когда чего-нибудь ждешь, время тянулось крайне медленно. Саммер молчала, погруженная в свои мысли. Это было именно то место, где она и Слейтер в первый раз… Это могло быть место, где она бы сказала ему… Зря все-таки, что она не сообщила ему о своем подозрении. Ведь теперь она была почти уверена. Девушка представила, как, узнав новость, он слегка закинул бы голову и счастливо рассмеялся, как схватил бы ее потом на руки и закружил, говоря, что за их первенцем должна последовать еще как минимум дюжина детишек. О Боже, не допусти, чтобы он так и не узнал, что у них будет ребенок!

Когда вдали показалась лошадь, Саммер чуть не бросилась ей навстречу. Удержала Сэди.

— Джек сказал, что сам встретит. Побереги свои силы, милая.

Силы действительно пригодились. Увидев лежащего на индейских носилках — травойсе Слейтера, Саммер едва сдержала крик ужаса. Она с трудом узнала в раненом того, кто совсем недавно поцеловал ее на прощание, улыбнулся и сказал, что вернется через пару деньков. Глаза его глубоко запали, пересохшие губы судорожно подрагивали, ловя воздух, а щеки покрылись недельной щетиной. Он бредил и все время силился вытащить руки из-под одеяла, которым был привязан к травойсу. Голова его металась из стороны в сторону.

— Пожалуй, лучше отвезти его в Кип, — сказал Джек, и его четкий, уверенный голос немного успокоил Саммер.

Она повернулась в сторону дома и увидела стоящую на крыльце Эллен.

— Да. Лучше везите его домой, Джек.

Том и один из его людей взялись за края носилок.

— Мы поможем вам перебраться через речку, — сказал он.

Лошадь тронулась. Саммер нерешительно пошла рядом.

— Не волнуйся, я останусь здесь… с ней, — тихо сказала ей Сэди.

— Но… я знаю, как тебе трудно с Эллен. Может, лучше тоже пойдешь с нами?

— Нет. Я останусь здесь и присмотрю за детьми. Иди. У нас здесь будет все в порядке. И… у Слейтера тоже. — Она сжала подруге руку. — Я в этом абсолютно уверена.

Слезы выступили на глазах Саммер. Она споткнулась о какую-то кочку, но не упала, а пошла вперед.

В Кип их встретила взволнованная Тереза. Старая мексиканка относилась к Слейтеру как к сыну. О, сколько раз она не отходя сидела у его детской кроватки, когда мальчик болел, от скольких ушибов и ран вылечила этого милого ее сердцу гринго! И вот опять требуется ее помощь. Что ж, старая Тереза сделает все, что может. Она отдала какое-то приказание стоявшей рядом девочке и сказала, чтобы позвали ее зятя. Он тоже понадобится, поскольку знает язык апачей.

Слейтера внесли в его спальню и осторожно положили на кровать. Все, кроме Джека и Саммер, вышли, и мексиканка начала осматривать раненого. Девушка, бессильно опустив руки, наблюдала. Вскоре вошли две девочки-мексиканки. Одна принесла таз с горячей водой, у другой в руках был большой клубок свежих бинтов. Саммер поспешила на помощь Терезе. Они вместе промыли раны, смазали их какой-то пахучей целебной мазью и перевязали, затем начали обмывать другие части его тела. Саммер смочила полотенце и протерла губы раненого, стирая скопившуюся у рта кровь. Слейтер хрипло застонал, но в звуке этом угадывалось некое облегчение.

Вошли Бермага с зятем Терезы — Санти и встали у ног раненого.

— Бермага говорит, что у сеньора сильно обожжены руки. Нехорошие белые люди сунули их в огонь. — Саммер не смогла сдержать вскрик ужаса. — Больше всего пострадали кисти. Они смазали их мазью из целебного кактуса и перевязали. Бермага говорит, что не надо снимать повязки дня два, потом он даст еще мази. — Индеец произнес еще что-то. — Он говорит, что с руками сеньора будет все нормально, — перевел Санти.

— Я слышала о волшебной силе целебного кактуса, — одобрительно кивнула Тереза. — Скажи ему, что мне бы хотелось тоже иметь под рукой это растение.

Санти заговорил. Бермага выслушал, не сводя взгляда с неподвижно лежавшего Слейтера, затем медленно и спокойно ответил:

— Он называет тебя женщиной-знахаркой, мама, и говорит, что привезет тебе кактус. Еще индеец сказал, что у сеньора сломаны ребра и он их перевязал потуже.

— Он сделал совершенно правильно, — со знанием дела одобрила Тереза. — Мы бы поступили точно так же.

— Бермага даст порошок, который изгоняет боль и лихорадку.

Старая мексиканка взглянула на индейца с явным уважением и что-то быстро сказала зятю по- испански. Тот перевел ее слова и вместе с индейцем направился к выходу.

— Санти! — окликнула его Саммер. — Поблагодари Бермагу от меня. Скажи, что, если ему или его семье потребуется помощь, он всегда может рассчитывать на нас.

Санти, остановившись, произнес какие-то гортанные слова. Лицо Бермаги, как всегда, оставалось бесстрастным. Но, дослушав до конца, индеец в течение нескольких секунд как-то по-особому пристально смотрел в глаза стоявшей у кровати стройной девушке и лишь затем повернулся и вышел из комнаты. Санти и Тереза последовали за ним.

Саммер пододвинула стул к кровати и села. Из холла доносились чьи-то приглушенные голоса, и Слейтер нервно шевельнулся. Девушка склонилась над ним и поцеловала в лоб.

— Ты дома, дорогой, — попробовала она пробиться к его сознанию. — Все уже хорошо. Я буду заботиться о тебе. Лежи спокойно, милый. Я не оставлю тебя… никогда. Тебе надо лежать. — Саммер осторожно погладила раненого по руке и поправила его сбившиеся на лицо волосы, затем смочила в холодной воде полотенце и протерла его лоб. — Вот так, — произнесла она нараспев. — Немного лучше?

Казалось, что сам голос ее подействовал на Слейтера подобно лекарству. Он расслабился, и голова его перестала метаться по подушке. Саммер склонилась к самому его уху и зашептала:

— Я здесь, с тобой, дорогой мой. Твоя Девочка-Лето рядом. Я люблю тебя, сильно-сильно. Скоро ты поправишься, и я смогу сказать тебе одну чудесную новость. Она так обрадовала меня, и, уверена, ты тоже будешь рад. Ничего страшного, что мы не успели обвенчаться, любимый. Мы созданы друг для друга, это главное. Только выздоравливай побыстрее. Открой глаза и взгляни на меня. Ну пожалуйста! Мне так хочется, чтобы ты знал, что я рядом.

Вошла Тереза. Саммер помогла ей развести в воде данный Бермагой порошок и с помощью ложечки влила его в рот раненому. Лекарства, видимо, было очень горьким, потому что Слейтер попытался сжать губы. Он даже поперхнулся немного, испустив из горла какой-то клокочущий звук. Но Тереза была неумолима и разжимала его рот до тех пор, пока он не проглотил требуемую дозу. Снадобье успокоило Слейтера, но лихорадка усилилась. Саммер пришлось каждые несколько минут менять холодные компрессы, которые чуть ли не сразу высыхали на его горячем лбу, и беспрестанно протирать влажным носовым платком лицо. Молодые мексиканки принесли почти ледяную воду, взятую из самого глубокого колодца. Тереза сняла с раненого одеяла и вместе с Саммер обвязала смоченными в этой воде полотенцами его ноги и бедра.

Было уже далеко за полночь, когда Саммер заметила бисеринки пота на висках Слейтера. Это был признак того, что лихорадка отступила. Боясь поверить, девушка сняла с головы раненого очередной компресс и стала ждать. Лоб его довольно быстро стал опять влажным.

— Тереза, — радостно крикнула Саммер, — лихорадка отступила!

Старая мексиканка склонилась над кроватью и ощупала рукой голову и тело больного. На лице ее появилась улыбка.