– А даты на письмах есть? – спросила Аурелия.

– Пока ни одной не видела. Посмотрите сами. – Она протянула каждой из подруг по пачке, продолжая читать свое.

Все втроем они читали молча, потрясенные глубиной переживаний того, кто эти письма писал.

– Жаль, что я не могу прочесть то, что писала ему София, – сказала Ливия. – Ясно, что эти люди очень любили друг друга. – Она поднесла руку к губам. – Но они никогда не были женаты. Хотелось бы знать почему.

– Возможно, он уже был женат, – предположила Аурелия.

– Возможно. – Ливия положила пачку писем в шкатулку. – И какое отношение имеет князь Алексей Проков к князю Александру Прокову?

– Дальний родственник? – предположила Аурелия.

Ливия покачала головой:

– Вряд ли. Я лучше спрошу у того, кто знает это наверняка.

– Мы пойдем. – Корнелия поцеловала ее. – Если будет в том нужда, сразу пошли за нами.

– Пообещай, что так и сделаешь, – настойчиво повторила Аурелия, обнимая ее.

– Обещаю. Но в том не будет нужды. Уверена, для Алекса эта находка окажется такой же неожиданной, как и для меня.

После ухода подруг Ливия еще долго стояла на чердаке, уставившись на затянутое паутиной окошко. Случайного совпадения быть не могло. Однофамилец Алекса был любовником Софии Лейси. Неужели именно это обстоятельство привело Александра в этот дом? Не потому ли он так настойчиво добивался ее руки?

Но как такое могло случиться? София была мертва, и ее предполагаемый любовник, наверное, тоже. Если Александр знает, что на самом деле произошло, он должен ей рассказать.

Ливия взяла шкатулку с письмами, сняла с крюка лампу и ушла с чердака. Вначале она зашла в спальню и поставила шкатулку на туалетный столик, а потом отправилась искать Моркомба.

Она нашла его на кухне близнецов. Он пил чай, сидя в кресле-качалке перед плитой. Здесь вкусно пахло имбирными пряниками.

– Леди Фарнем заходила за пряниками для Фрэнни? – спросила Ливия.

– Да, пару минут назад, – сказала Мейвис, раскатывая тесто.

– Хотите пряников, миледи? – спросил Моркомб.

– Нет, спасибо. Я просто хотела у вас кое-что спросить. – Ливия подушечкой пальца чертила узор на присыпанной мукой разделочной доске. – Вы долго служили у Софии Лейси?

Все трое довольно долго обдумывали вопрос.

– Это было как раз перед регатой на Темзе, – наконец сказала Ада, бросив шепотку соли в котелок на плите. – Помнишь, Моркомб? О, что это был за день! Вся Темза в кораблях.

– Леди София дала нам всем выходной, – вспоминала Мейвис. – Она и сама неплохо выглядела. Сидела на трибуне со всеми этими щеголями.

– В каком году это было? – спросила Ливия.

– Точно не помню, – ответил Моркомб.

– В семьдесят пятом, – сказала Мейвис. – В том году у меня появилась лисья шапка.

– Да, точно, – подтвердила Ада. – В семьдесят пятом. Мы начали работать у леди Софии в январе. Леди София была тогда с тем австрийским парнем. Помнишь, Мейвис?

– Ну да, усатый такой. – Мейвис захихикала.

– Все это было давно, нечего прошлое ворошить, – сказал Моркомб.

Близнецы с опаской посмотрели на Ливию и замолчали.

– Не обращайте на меня внимания, – сказала Ливия. – Я бы с удовольствием послушала вас. Мне интересно все, что вы помните о леди Софии.

– Мы болтать лишнего не станем, мадам, – заявила Ада. – Леди София была славной женщиной. Никогда в жизни мухи не обидела.

– Но она умела веселиться, – со смешком сказала ее сестра. – И никогда не осуждала тех, кто тоже умел веселиться.

Ливия решила, что лучше удалиться до того, как кто-нибудь скажет такое, о чем потом пожалеет. Если они поступили на службу в 1775 году, то Алексея Прокова знать не могли. Александр родился несколькими годами раньше, и, насколько было известно Ливии, родился в России и жил с отцом. Впрочем, кто знает?

– Ну что же, не буду вам мешать. Князю Прокову очень нравится ваш пирог с телятиной и ветчиной, Ада. Не испечете ли такой пирог к ленчу как-нибудь на той неделе?

– Ладно, – согласилась Ада.

Ливия покинула их и спустилась в холл, где, как обычно, находился на своем посту Борис.

– Мой муж все еще общается со своим гостем, Борис?