– Сударь! Господин ждет внизу, – сообщил он.
– Что он делает?
– Скармливает лошади наш синеголовник.
– Пускай делает, что хочет. А карета?
– Стоит на дороге.
– Запряжена?
– Четверкой лошадей! Ох, до чего хороши лошади, государь! Щиплют гранатовую поросль.
– Королевские лошади могут есть все, что пожелают. А где, кстати, колдун?
– Колдун, сударь? Исчез…
– И оставил на столе всю сервировку? – спросил барон. – Не может быть! Должно быть, скоро вернется, или кто-нибудь придет от его имени.
– Не думаю, – заметил Ла Бри. – Жильбер видел, как он уехал вместе со своим фургоном.
– Жильбер видел, как он уехал вместе с фургоном? – задумчиво повторил барон.
– Да, сударь.
– Ох, уж этот бездельник Жильбер: все-то он видит! Ступай укладывать вещи!
– Я все уложил, сударь.
– Как это уложил?
– Да. Как только я услыхал приказание ее высочества, я пошел в комнату господина барона и упаковал его костюмы и белье.
– Как ты посмел вмешиваться не в свое дело, негодяй?
– А как же, сударь, я хотел предупредить ваше желание – Бестолочь! Ну хорошо, помоги моей дочери.
– Благодарю вас, отец, мне поможет Николь. Барон снова задумался.
– Ах, мошенник ты эдакий! – снова закричал он на Ла Бри. – Да ведь это же Бог знает что!
– О чем вы изволите говорить, сударь?
– Да о том, о чем ты и не подумал, потому что ты вообще ни о чем не думаешь!
– Что такое, сударь?
– А что если ее высочество уехала, ничего не оставив господину де Босиру, а колдун исчез, ничего не передав Жильберу?
В это самое мгновение во дворе кто-то тихонько свистнул.
– Сударь! – проговорил Ла Бри.
– Чего тебе?
– Вас зовут.
– Кто там еще?
– Этот господин.
– Офицер его величества?
– Да И там еще Жильбер: прогуливается с таким видом, будто хочет что-то сообщить.
– Ну так зови его сюда, скотина!
Ла Бри повиновался с обычной поспешностью.
– Отец! – заговорила Андре, подходя к барону. – Я понимаю, что вас сейчас беспокоит. Вам известно, что у меня есть тридцать луидоров, а также прелестные часики, отделанные брильянтами, которые подарила моей матери королева Мария Лещинская.
– Да, дитя мое, – сказал барон. – Береги все это, тебе будет нужно красивое платье для представления ко двору… А пока я найду денег. Тише! Вот и Ла Бри.
– Сударь! – входя в гостиную, вскричал Ла Бри, в одной руке держа письмо, в другой – несколько золотых монет. – Вот что мне оставила принцесса: десять луидоров! Десять луидоров, сударь!
– Что у тебя за письмо, болван?
– Это вам, сударь; письмо оставил колдун.
– Колдун? А кто передал?
– Жильбер.
– Я же тебе говорил, что ты скотина! Давай, давай скорей сюда!
Барон выхватил письмо из рук Ла Бри, поспешно распечатал его и вполголоса прочитал:
– Ла Бри! – вскричал барон после минутного размышления.
– Да, сударь?
– Нет ли хорошего ювелира в Бар-ле-Дюке?
– Как же, сударь! А тот, который запаял серебряный кубок мадмуазель Андре?
– Отлично! Андре! Отложи бокал, из которого пила ее высочество, и прикажи снести в карету остальные приборы. А ты, бездельник, беги в погреб и подай господину офицеру хорошего вина.
– Осталась одна бутылка, сударь, – задумчиво отвечал Ла Бри.
– Больше и не нужно. Ла Бри вышел.
– Ну, Андре, – продолжал барон, взяв дочь за руки, – смелее, дитя мое! Мы едем ко двору. Там немало свободных титулов, монастырей в ожидании настоятелей, полков без полковников, пенсий, которые так и поджидают нуждающихся. Что за прекрасная страна – двор, теплое место под солнцем! Стой всегда под его лучами, дочь моя, – ведь ты так хороша собой! Вперед, дитя мое!
Подставив для поцелуя свой лоб барону, Андре вышла из гостиной.
Николь последовала за ней.
– Эй, чудовище Ла Бри, – закричал Таверне, выходя последним. – Позаботься о господине офицере, понял?
– Да, сударь, – отвечал Ла Бри из погреба.
– А я, – продолжал барон, отправляясь в свою комнату, – пойду уложу бумаги… Пройдет час – ив этой конуре нас уже не будет, слышишь, Андре? Наконец-то я выберусь из Таверне, и как кстати! Что за славный человек этот колдун! По правде сказать, я становлюсь суеверным. Живей поворачивайся, Ла Бри, увалень ты эдакий!
– Сударь, мне пришлось двигаться ощупью; в замке не осталось ни одной свечи.
– Кажется, самое время отсюда сбежать, – пробормотал барон.
Глава 17.
ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ ЛУИДОРОВ НИКОЛЬ
Вернувшись к себе в комнату, Андре снова начала поспешно готовиться к отъезду. Николь с радостью помогала ей, и в конце концов обе забыли об утренней размолвке.
Андре, улыбаясь, незаметно наблюдала за Николь, и ей приятно было сознавать, что та ей все простила.
«Она хорошая, добрая девушка, – думала Андре, – преданная и благодарная. Как у всех у нас, у нее есть свои слабости. Не стоит обращать на это внимание!»
А Николь внимательно следила за спокойным выражением лица своей красивой госпожи и видела, как улучшается ее расположение духа.
«Какая же я глупая! – думала она. – Из-за этого мерзавца чуть не поссорилась с госпожой, которая берет меня с собой в Париж, а в Париже почти всем удается устроить свою судьбу».
Было очевидно, что при таком взаимном расположении они должны вот-вот заговорить.
Андре начала первой.
– Уложите кружева в коробку, – сказала она.
– В какую коробку, госпожа? – спросила горничная.
– Вам лучше знать! Разве у нас нет коробок?
– Конечно, есть. Я только сейчас вспомнила о коробке, которую мне дала госпожа. Она у меня в комнате.
И Николь так стремительно бросилась за коробкой, что Андре все ей простила.
– Да это же твоя коробка, – сказала она Николь, когда та вернулась, – она может тебе понадобиться,
