Эвелинде показалось, что в его голосе прозвучало искреннее сожаление. — Отец Каллена сильно отличался от своего брата и был очень хорошим человеком. Никто не желал ему смерти. Я тоже.

— И тем не менее вы убили его, — тихо сказала Эвелинда и снова быстро обшарила глазами пустынный клочок земли. Пожалуй, нескольким камням можно найти достойное применение, но кроме этого рассчитывать, похоже, было не на что.

— Только ради Бидди, — объяснил Фергус. — Я убил Дарака и не мог допустить, чтобы она расплачивалась за это.

Эвелинда молча ждала продолжения.

— Видимо, Лиама что-то настораживало в этой стреле, иначе он не сохранил бы ее. Кровь скрывала разноцветные перья, но его мог беспокоить размер стрелы. Бидди сама ростом с мальчика, и оружие у нее тоже поменьше, чем у мужчины. — Фергус пожал плечами. — В любом случае Лиам испытывал какие-то сомнения и положил окровавленную грязную стрелу в сундук в своей спальне.

Глаза Эвелинды расширились от волнения. Только сейчас она поняла, что той стрелой, которую она видела в сундуке у Каллена, был ранен Дарак.

— Но кровь высохла и понемногу осыпалась каждый раз, когда Лиаму требовалось достать или положить какую-нибудь вещь. Со временем он заметил, что оперение черно-белое, но не обращал на это особого внимания... пока не увидел, как я потрошу кроликов у обрыва.

— Кроликов? — озадаченно спросила Эвелинда, пытаясь как-то связать одно с другим.

Фергус кивнул.

— Со дня смерти Дарака Бидди не охотилась. Раньше ей очень нравилось это занятие, но, ранив своего мужа, она больше не бралась за лук и стрелы. Прошло почти десять лет. Случилось так, что Бидди приболела и пару недель не выходила из комнаты. Когда ей полегчало, я стал уговаривать ее проветриться и съездить со мной на охоту. В конце концов она согласилась и решила отправиться за кроликами для своего чудесного рагу. — Фергус вздохнул: — Очень скоро я пожалел о том, что уговорил ее. Вернувшись с охоты, я отпустил Бидди на кухню, а сам взял кроликов и принес их сюда, чтобы освежевать. — Его взгляд вновь остановился на пирамидке из камней. — Бидди подолгу сидела у могилы, и я тоже пристрастился к этому мирному месту. Я привык навещать Дженни и беседовать с ней, занимаясь своими делами. В первый раз я пришел только для того, чтобы сказать ей, что Дарак уже горит в аду за то, что так поступил с ней. Ну а потом я стал бывать здесь все чаще и чаще. — Он горестно пожал плечами и продолжил: — В тот день я зачем-то понадобился Лиаму, и он нашел меня у обрыва. Я занимался кроличьими тушками, а Лиам, оценив их количество, поздравил меня с удачной охотой. Я усмехнулся и сказал, что это трофеи Бидди. И тут я посмотрел в его глаза и понял, какую совершил промашку. Если бы я минутой раньше догадался, что он узнал оперение на стрелах, я объявил бы стрелы своими и понес наказание за смерть Дарака, но было уже поздно. Теперь я не смог бы убедить Лиама, что убийца его брата не Бидди, а я. Он все равно не поверил бы мне... и я вынужден был его убить. Лиам не ожидал ничего подобного, — заверил Фергус так, словно это что-то меняло. — Он спрыгнул с коня и стоял спиной к обрыву. Я бросился вперед и столкнул его со скалы безо всякой борьбы.

— А Маленькая Мэгги? — спросила Эвелинда, скользя взглядом по крепостной стене в направлении двери. Вне всякого сомнения, Фергус перейдет к делу, как только закончит рассказ о своих предыдущих «подвигах». К этому времени у нее должен быть готов план спасения, и она все больше склонялась к той мысли, что нужно ударить злодея камнем и попробовать добежать до двери в стене.

— Мне очень жалко было убивать Маленькую Мэгги.

Эвелинда с негодованием сжала губы. Похоже, от каждого из убийств Фергус приходил в ужасное расстройство, однако исправно продолжал убивать. Представив себе, как он огорчится, отправив на тот свет ее саму, Эвелинда с отвращением поморщилась... и замерла, глядя на приоткрытую дверь. Может быть, эту щелочку случайно оставил Фергус? В первый момент Эвелинда так и подумала, но потом разглядела в узком просвете лица людей. Первым она увидела Каллена, затем Милдред, Тэвиса и — Бидди, бледную и дрожащую. Эвелинда не знала, давно ли они стоят за дверью и слушают откровения Фергуса, однако на Бидди было страшно смотреть.

— Мне нравилась Маленькая Мэгги.

Эвелинда заставила себя отвести глаза от двери и посмотрела на Фергуса, опасаясь, как бы он не догадался, что они уже не одни.

— Но ей понадобилось совать нос, куда не надо. Как и вам, — зловеще добавил он. — Правда, в отличие от вас она сначала пришла ко мне и поделилась своими планами. Ей страшно хотелось во всем разобраться. Глупышка... Она воображала, как снимет с Каллена все подозрения, а он на радостях поклянется ей в вечной любви. У меня не вышло отговорить ее. Она догадалась, что все это как-то связано со смертью Дженни, и заподозрила Бидди. После этого я должен был убить Мэгги. Но она была милой девочкой, и я колебался... До того дня, пока она не обыскала комнату Бидди. — Эвелинда метнула виноватый взгляд в сторону двери, но внимание Бидди было приковано к Фергусу. Он продолжал говорить: — Обнаружив письмо, Мэгги тут же прибежала ко мне, и я поспешил отвести ее к обрыву. Она взахлеб рассуждала о своей находке и не замечала, куда мы идем. Девочка увлеклась. Ей показалось недостаточным повесить на Бидди убийство Дарака, и она добавила туда же Лиама, полагая, что он разоблачил Бидди и поэтому она прикончила его. Выйдя за дверь, мы оказались на скале, и порыв ветра едва не сбил с ног нас обоих. Мэгги в замешательстве повернулась ко мне, спрашивая, зачем мы здесь. Я ударил ее, и она потеряла сознание. Положив ее на могилу Дженни, я принялся обдумывать ситуацию. Мне нужно было защитить Бидди и убить Мэгги. Но как именно? И я решил просто сбросить ее вниз, пока она не пришла в себя. Вот и все. Она так и не очнулась. И не страдала.

— А то, что происходило со мной? — быстро спросила Эвелинда, как только он замолчал. — Это тоже вы?

— Да. Я хотел, чтобы несчастные случаи выглядели вполне достоверно, иначе все опять свалили бы на Каллена. Но вам каждый раз удавалось спастись. — Фергус хмуро сдвинул брови и признался: — Мне жаль, что вам придется умереть. Похоже, Каллен действительно любит вас. Ну ничего, со временем он успокоится.

Эвелинда поджала губы. Этот мужчина не имеет ни малейшего понятия о любви, если думает, что все так легко забывается. Однако тут он шагнул вперед, и ей пришлось лихорадочно придумывать очередной вопрос.

— А слухи? — быстро спросила Эвелинда, увидев, как за спиной Фергуса Каллен потихоньку выскользнул из приоткрытой двери. — Их тоже распускали вы?

Фергус остановился.

— И да и нет. Они возникли сами собой после смерти Лиама. Люди начали перешептываться, заговорили про убийство и вдобавок вспомнили про Дарака. Я встревожился за Бидди и, стремясь отвести от нее подозрения, несколько раз вскользь упомянул в разговорах о том, что кто-то видел какого-то неизвестного мужчину рядом с тем местом, где погиб Лиам. Уж не знаю, чем это объяснить, но вскоре пущенный мною слух вернулся ко мне в совершенно неузнаваемом виде: место «какого-то неизвестного мужчины» прочно занял Каллен. Я всегда жалел о том, что невольно доставил тебе столько неприятностей, Каллен.

При этих словах Эвелинда, напряженно следившая за тем, как ее муж медленно и бесшумно подкрадывается сзади к Фергусу, оцепенела. Очевидно, какой-то звук — или даже ее собственный взгляд — выдал присутствие Каллена. Она быстро посмотрела на Фергуса и обнаружила, что он не терял времени даром и подошел к ней совсем близко. Теперь он находился почти на расстоянии вытянутой руки. Эвелинда хотела исправить положение и отступить, но он, сделав резкий выпад, схватил ее за плечо и притянул вплотную к себе. Одновременно он повернулся лицом к Каллену и сказал:

— Ты отлично справлялся со всеми трудностями, парень. Твой отец гордился бы тобой.

Каллен застыл на месте и стиснул зубы. Это было единственное проявление чувств, которое он себе позволил. Затем, посмотрев в глаза стоявшему перед ним воину, ответил:

— Возможно. Если бы он был жив.

— Фергус, — тихо произнесла Бидди, выскальзывая из-за двери в стене и становясь рядом с Калленом, — отпусти Эвелинду.

Почувствовав на своей шее холодное прикосновение лезвия кинжала, Эвелинда поняла, что Фергус не готов выполнить просьбу Бидди, и замерла в полной неподвижности. Она даже задержала дыхание, опасаясь ненароком оказаться с перерезанным горлом до того, как подвернется возможность вырваться из рук Фергуса и положить конец происходящему кошмару.

— Бидди, я делал все это ради тебя, — проникновенно сказал Фергус.

— Но я не хотела этого, — печально ответила та.

— Ты ранила его, — глухо вымолвил он.

— Да, но... Я не помнила себя от ярости, когда узнала, что он сделал с Дженни, — сказала она, пытаясь объяснить свои чувства. — Убийство — это не выход. Я должна была...

— Это выход, если имеешь дело с таким негодяем, как Дарак. Он заслуживал смерти, — настаивал Фергус. — Он был жестоким бессердечным ублюдком. Если бы он выжил, то лишь умножал бы несчастья, снова и снова разбивая твое сердце... и ломая жизни невинным девочкам.

— Да, но по крайней мере я не мучилась бы так, как мучилась все эти годы, думая, что совершила смертный грех, убив своего мужа, — возразила Бидди, и в ее голосе впервые зазвучал гнев. — А Лиам и Маленькая Мэгги вовсе не заслуживали смерти. Они были хорошими людьми, близкими и любимыми, чей уход я искренне оплакивала. — Она посмотрела на Эвелинду и, сверкнув глазами, жестко добавила: — Теперь Эвелинда. Ты задумывал убить ее, не так ли? Кто был бы следующим? Каллен? Ведь он попытался бы найти убийцу своей жены и