отношениях с мужчинами для нее не существует тайн – я имею в виду в плохом смысле.

– Как ты думаешь, Кейн мог бы поговорить на эту тему с Генри?

– Но я не стану просить его об этом!

– Это мое дело. Я его попрошу. Мне нравится этот человек. В нем чувствуется воспитание, воля, характер и доброта. Я так надеялась, что ты и он… – Никаких шансов. Он не из тех, кто заводит семью.

Ванесса подхватила полотенце, взяла кусочек мыла и отправилась к реке. Пройдя несколько шагов, она вернулась и захватила с собой ведро.

– Вода в реке ледяная. Если костер еще не погас, я согрею себе воды.

Солнечные лучи пробивались сквозь ветвистые заросли ивняка, разрисовывая землю причудливым узором теней. Шагая к реке, Ванесса бездумно разглядывала пятна света и тени. Как всегда, стоило ей остаться одной, ее мысли обращались к Кейну. То ли ей это показалось, то ли он в последнее время действительно избегал ее общества. Они уже несколько дней не оставались наедине. Всякий раз, когда она подъезжала к нему, он тут же находил повод для разговора с Джоном. Несколько раз Ванесса поймала его на том, что он пристально наблюдает за ней. Но Кейн больше не поддразнивал ее, как делал это в начале знакомства.

Однажды вечером Элли расшевелила его, и он начал рассказывать о себе. Где он только не побывал! В таких местах, о которых Ванесса даже не слыхивала. Она тихонько сидела в тени, слушала его и смотрела, как пламя костра отбрасывает блики на бронзовое загорелое лицо. Каждый раз, когда его медовые глаза обращались к ней, Ванесса .ощущала, как он напряжен. В который уже раз она вспоминала прикосновение его пальцев к своей щеке и нежность, с какой он гладил ее волосы. Его ласка потрясла Ванессу.

Но с тех пор он не сделал ни единой попытки коснуться ее. Так почему же она не может выбросить его из головы?

Ванесса дошла до реки, набрала в ведро воды и отнесла его к краснеющим обложенным камнями уголькам. Она подбросила в угли несколько горстей сухой травы, и огонь вспыхнул снова. Ванесса потихоньку стала подкармливать языки огня тоненькими щепками, по- прежнему думая о Кейне. Почему он ускакал так внезапно, не обменявшись ни с кем ни словом? Он действовал как человек, которому есть что скрывать. Когда вода согрелась, Ванесса сняла ведро с огня и стащила с себя рубашку. Она смочила кусочек мягкой фланели теплой водой, намылила его и начала обтирать плечи, руки, шею и грудь. И хотя она с удовольствием смывала пот и пыль с тела, мечтала она в этот момент о большой ванне с водой, от которой так и валит пар. Полная ванна горячей воды – это то, чего во время путешествия ей не хватало больше всего. Когда она вымылась и вытерлась насухо, то снова надела рубашку, пожалев, что не захватила с собой свежую. Вытащила из волос шпильки и положила их в карман. Затем начала расплетать длинную косу. Когда густая масса волос разметалась по плечам, Ванесса помассировала виски. Боже, какое блаженство! Как же чудесно, когда волосы вольно лежат на плечах и спине, какое восхитительное чувство свободы!

Человек, скрывавшийся среди зарослей ивняка, замер от восхищения. В течение последней недели ему время от времени удавалось мельком видеть ее. Но он никогда не видел ее так близко. Она была бледнее и тоньше, чем запомнилась ему, но и в тысячу раз соблазнительнее. Он жадно смотрел на это стройное тело и не мог наглядеться.

Талия и бедра были такими стройными, что грудь, хоть и небольшая, заметно выделялась. Праймер Тэсс замер на месте, словно превратился в камень, но кровь прилила к чреслам, и возбужденная плоть вздыбилась вверх. Эти пылающие волосы! Он никогда не видел ничего подобного. Он больше не воспринимал окружающее, в мыслях он уже был там – с нею.

Праймер бесшумно двинулся вперед и застыл не далее чем в шести футах от нее, когда Ванесса вдруг повернулась. Он не собирался обнаруживать себя и не был еще готов к решительному шагу, но желание дать ей знак, что он здесь, рядом, и что она по-прежнему – его женщина, пересилило все разумные доводы.

Ванесса оцепенела от ужаса. Этот смуглокожий словно явился из ночного кошмара. Все то же худое лицо с пугающей пустотой в глазах. Такой, каким она его запомнила. Испуг не помешал ей отметить, что он невысокий, лишь чуточку выше, чем она. И что двигался он бесшумно – ведь она не услышала даже шороха. Какая же она дура, что не захватила с собой ружье или нож! Ну и чем ей теперь защищаться? А он стоял и смотрел на нее своими ничего не выражающими немигающими глазами. Ей хотелось повернуться и убежать, но тогда пришлось бы повернуться к нему спиной! Черта с два она позволит ему наброситься на себя сзади!

– Ты ждала меня, красотка? – Голос смуглокожего был таким, как и прежде – маслянистым и гладким.

– Ждала тебя? Да я тебя знать не знаю. И не хочу иметь с тобой никаких дел. Убирайся и оставь меня в покое.

– У тебя самые чудные груди, какие я видел.

Глаза ее расширились, она открыла было рот, но тут же закрыла его. И тут ее страх превратился в злость, которую она не замедлила излить.

– Да как ты посмел шпионить за мной! Ты гнусное, вонючее животное!

– Никто не должен смотреть на твои груди, кроме меня. Я же тебе сказал, что ты моя женщина.

– Плевать я хотела, что ты там сказал! Я не твоя женщина! Можешь вколотить это в свой череп прямо сейчас. И убирайся к дьяволу!

Он рассмеялся каким-то горловым смехом, а его глаза впервые загорелись.

– Расхрабрилась, да? Мне это нравится.

– Только подкрадись ко мне еще раз, и я разнесу к чертям твою глупую башку!

– Тебе от меня не будет никакой пользы – от мертвого.

Не сводя глаз с ее лица, он провел рукой по своему животу и коснулся солидного бугра на кожаных штанах. Глаза девушки невольно проследили за его рукой, и она запылала румянцем.

Тэсс довольно рассмеялся:

– Всего взглянул на тебя, а уже готов.

Черные глаза его казались двумя бездонными пропастями.

Ванесса от ужаса и ярости потеряла дар речи. Ей хотелось изо всех сил ударить по этому мерзкому лицу, но еще больше ей хотелось развернуться и убежать.

– Тебе нечего сказать на это, красотка?

– Мне есть что сказать, и говорю я это совершенно серьезно. Посмей только еще раз подкрасться ко мне, и я сделаю в твоей башке такую дырку, что там сможет проехать фургон! А теперь уходи отсюда и оставь меня в покое! Если Кейн узнает, что ты был здесь, он пристрелит тебя, как собаку!

– Ты волнуешься за меня? – Он слегка покачивался, засунув большие пальцы за ремень с кобурой. – Я просто хотел, чтобы ты поняла: я первым заявил на тебя свои права, в первую же нашу встречу. Толстяк немец и молодой сопляк думали, что им тоже обломится полакомиться тобой, но я бы скорее убил их.

– Ты не имеешь на меня никаких прав, гнусный, вонючий подонок! Гак бы и отхлестала тебя кнутом за подобные мысли! Я бы не стала иметь с тобой никаких дел, даже если бы ты был единственным мужчиной на земле! Я презираю таких, как ты!

– Люблю, когда женщина так строптива! Мы чудесно поладим… спустя какое-то время. Ты захочешь этого так же сильно, как и я, когда я увезу тебя в горы и покажу, как это чудесно. Мы будем там как в раю, только мы и горы, никого больше. И ты сможешь царапаться и вопить, сколько влезет. Это еще больше раззадоривает.

И вдруг он оказался вплотную к ней так неожиданно, что застал ее врасплох. Ванесса рванулась в сторону, пытаясь убежать, но добилась лишь того, что он ухватил ее за волосы и больно дернул к себе. Не успела она открыть рот, чтобы завопить, как ей зажали рот ладонью и уволокли поглубже в кусты. Ванессу охватила паника.

– Помолчи немного, иначе я задушу тебя раньше, чем ты поймешь, в чем дело. Я этого не хочу, но придется, иначе твой гринго сразу примчится по мою душу. – Его пальцы замерли на шее Ванессы.

– Я не стану… не стану кричать. Кейн убьет тебя, если обнаружит тебя здесь, – проговорила она.

– Этот гринго не твой мужчина. Если бы он был им, он бы не отпускал тебя ни на минуту, как это собираюсь делать я. Я наблюдал. Но все это не имеет значения. Я все равно убью его, – прошептал Тэсс ей в ухо.

Он коснулся ее груди и затем больно стиснул ее. И сразу тяжело задышал.

– Люблю груди. Люблю кусать их, лизать и сосать. – Его пальцы больно ущипнули ее за сосок. – А они у тебя небольшие. Их, наверное, еще никто не сосал?

Боль и ужас пронзили ее. Позабыв, чем ей это грозит, Ванесса начала вырываться. Цепкие пальцы тут же обхватили ее подбородок и повернули к себе. Атака на ее губы была жестокой, от его влажных поцелуев ее замутило, при этом его вторая рука крепко прижимала ее к ненавистному телу. Наконец поцелуй закончился. Она почувствовала слабость и буквально повисла у него на руке. Тошнота подступила совсем близко, готовая излиться в любую секунду.

– Тебе ведь понравилось, да? Но это чепуха по сравнению с тем, что будет. Я покажу тебе такое, что ты будешь сама гоняться за мной по горам, чтоб я снова оседлал тебя.

Ее глаза вспыхнули. Она бы плюнула в эту мерзкую рожу, если бы не впившиеся в подбородок пальцы безумца.

– Жди меня. Когда я буду готов, я за тобой приеду. Он наконец перестал прижимать ее к себе. В его руке появился длинный тонкий нож, и она испуганно дернулась.

– Стой тихо. Я не причиню тебе боли, если ты будешь стоять не дергаясь. Мне просто надо сделать это.

Он схватил прядь ее волос на макушке и начал отпиливать их ножом.

– Нет! – задыхаясь, запротестовала она.

Тянул он безбожно, у нее даже брызнули слезы из глаз. Наконец он, улыбаясь, показал ей прядь медных волос, расправил их и обмотал вокруг ладони. Ванесса коснулась макушки. Теперь у нее там торчал безжалостно выстриженный клок, который и прикрыть-то ничем не удастся. Но если она и была в