Молчаливая война между супругами разгоралась с каждым днем все сильнее. И не угасала ни на минуту. Слоан сдержал обещание и даже близко не подходил к Хизер. Ни взгляда, ни доброго слова. Даже знаком не давал ей понять, что он вовсе не так равнодушен к ней, как хочет казаться.

Хизер невероятным усилием воли удерживалась от порыва броситься перед ним на колени и молить о любви. Но какой смысл? Он недвусмысленно дал ей понять, что все старания бесполезны и убедить его невозможно. Ей, наверное, стало бы легче на душе, знай она, что Слоан тоже борется с демонами, бушующими в его душе. И хуже всего ему пришлось, когда как-то вечером, возвратившись домой, он нашел Хизер в конюшне. Та показывала Дженне новорожденного жеребенка.

— Ты что-то хочешь? — бесстрастно осведомилась Хизер, глядя на него снизу вверх.

Тебя! — едва не ответил он.

Ее красота слепила глаза. Лучи заходящего солнца окружили ее голову светящимся ореолом, а фарфоровая кожа нежно розовела и чуть отливала золотом — яркое напоминание о том, какой она становилась в минуты страсти. Исступленной страсти, которую они делили до той минуты, когда он собственными руками уничтожил хрупкую связь между ними.

Горло Слоана сжала судорога. Желание по-прежнему цепко держало его в капкане. Но он все равно не может дать ей свою любовь.

Вероятно, Хизер права и ей действительно следует уйти из его жизни. Тогда он сможет вернуться в ту раковину, которая столько бесконечных месяцев защищала его от мучительной тоски, сознания вины и одиночества. И сумеет отрешиться от боли, которая пожирает его с невероятной силой, стоит ему просто взглянуть на Хизер.

Неожиданное появление Эвана Рэндолфа в Колорадо на следующей неделе оказалось для супругов настоящим потрясением. Хизер как раз сидела в кухне за шитьем, когда в парадную дверь постучали. Странно! Соседи и ковбои обычно подъезжали к заднему крыльцу.

— Эван! — воскликнула она, распахнув дверь.

Несмотря на приветливую улыбку, взгляд гостя оставался сосредоточенным. Он вежливо снял котелок. Прическа, как всегда, по последней моде. И сам Эван выглядит элегантным и невероятно красивым в безукоризненном сюртуке шоколадного цвета и светло-коричневых брюках.

— Как поживаете, дорогая? — осведомился он и, видя, что она непонимающе смотрит на него, мягко пояснил: — Надеюсь, вы здоровы?

— Да… конечно.

Здорова, совсем здорова, ведь одиночество и сердечная боль врачами в расчет не принимаются.

— Как приятно вновь увидеться после стольких месяцев разлуки! Я так скучал по вас, Хизер!

Хизер заметила за его спиной щегольской экипаж.

— Если гадаете, почему я здесь… просто приехал посмотреть, как идут дела. Не пригласите меня в дом?

Господи, она совершенно забыла о приличиях! Хозяйка называется! Держит гостя на пороге, Но можно ли доверять Эвану после случившегося в их последнюю встречу? И все же пока он ведет себя безупречно. А кроме того, так приятно вновь увидеть знакомое дружеское лицо!

— Разумеется. Простите, я совершенно растерялась. Входите, пожалуйста!

Она нерешительно посторонилась и взяла у него шляпу и трость.

— Могу я предложить вам чаю?

— Благодарю. С удовольствием. Поездка из Денвера оказалась довольно утомительной.

— Сейчас поставлю чайник, — пообещала Хизер и, поколебавшись, добавила: — Можете подождать в гостиной или пойти за мной на кухню, если хотите.

— Конечно, на кухню, если там будете вы.

Хизер повела Эвана вглубь дома, гадая, что у него на уме. Ведь не зря он приехал в такую даль!

Заметив ребенка, Эван в недоумении остановился. Дженна неуклюже поднялась и поспешно схватилась за ножку стула, глядя на незнакомца огромными серьезными глазами.

— Эта индианочка и есть дочь Маккорда?

Хизер негодующе выпрямилась, готовая защищать малышку от любого оскорбления.

— Да, это Дженна Маккорд. Но теперь она стала дочерью и мне.

Эван критически оглядел черноволосую крошку.

— Глаза и высокие скулы просто великолепны! Когда-нибудь она станет редкостной красавицей. Помяните мое слово.

Поняв, что гость говорит искренне, Хизер вздохнула свободнее. Эван Рэндолф по праву считался настоящим ценителем красоты, и ей весьма польстило, что он, вместо того чтобы презрительно отозваться о происхождении девочки, превозносит ее внешность.

— Прошу вас, садитесь.

Хизер, усадив Дженну на одеяло, дала ей куклу, а затем наполнила чайник водой и поставила на огонь. Гость устроился у стола. Уголком глаза Хизер заметила, как он оглядывает простую обстановку, и, когда он красноречиво поджал губы, усмехнулась. Да бывал ли он вообще на кухне хоть раз? В Сент-Луисе ему прислуживает целая армия наемников!

— У вас нет слуг? — вырвалось у него наконец. Хизер невольно улыбнулась.

— Боюсь, ни единого. Правда, ковбои всегда готовы прийти на помощь по первому зову.

— Должно быть, трудно приспосабливаться к столь неблагоприятным обстоятельствам.

— Да нет, все не так уж плохо. Я люблю, когда судьба бросает мне вызов. И мгновенно иду в бой. Эван сухо усмехнулся:

— Моя матушка пришла бы в ужас от всего этого. К счастью, я не слишком похож на нее. Она была богатой знатной дамой высшего света, и все ее проблемы сводились к одному — на какой бал поехать вечером и как затмить своих приятельниц. Мне же пришлось спасать остатки состояния после смерти отца. Я привык к тяжелому труду, и, по правде говоря, нет ничего приятнее отдыха после нелегкого дня. Больше ценишь те преимущества, которые имеешь. — Эван сосредоточенно нахмурился. — Но при всем при том я не верю, что вы счастливы здесь, Хизер. Вы заслуживаете лучшей жизни.

Хизер пожала плечами и хотела было заверить его, что всем довольна, но осеклась. Ведь это неправда! Зачем она притворяется?

Сочтя за лучшее не отвечать, она поспешила переменить тему.

— Не ожидала увидеть вас в здешних местах.

— У меня дела в Денвере, но, по правде говоря, больше всего я тревожился за вас.

— Что же послужило поводом для вашей тревоги?

— Недавно я встретился с Ричардом Уэлдом. Он намекнул, что вам может понадобиться моя помощь.