– Я думаю, она его укусила. Не зубами, конечно. А заворачивать ее в специальный кокон у него времени не было, мы бы его с бароном убили за пару секунд.

– И сожрали бы. Баронесса, я умираю от голода, пойдемте назад. Дверь скоро закроется, – это был Шоша, которому надоело слушать, как его жена учит уму-разуму их ставленника.

– Барон, вы лучше подумайте, как и чем мы будем с Вэль-Вирой драться, – со злым отчаянием ответила баронесса.

В самом деле, выход у них был только один: вернуться. Остаться в Варане бароны Маш-Магарт не могли, а повторно открывать Дверь было очень опасно. Зверда настолько глубоко переживала их теперешний конфуз, что забылась и последнюю фразу произнесла не на наречии гэвенгов, а на варанском языке, на котором вела все это время общение с Ларафом.

– А что Вэль-Вира? – насторожился Лараф.

– Не хотелось мне с тобой еще и эту тему сейчас обсуждать, ну да ладно… Лараф, я ведь тебя не зря поцеловала. Ты, конечно, своей корявой Большой Работой мог накромсать нас с бароном в винегрет. Но при этом, по чистой случайности, из-за смещения точки раскрытия Двери на одиннадцать саженей, получилось так, что мы успели уклониться от броска Вэль-Виры…

Зверда вкратце пересказала всю встречу с бароном-сергаменой, добавив для перцу, что Вэль-Вира кровожаден, безжалостен, угоден одному лишь Хуммеру и должен быть изничтожен вместе с исчадиями его и берлогой его в ближайшие же недели.

– Скажите, госпожа Зверда, а если бы я открыл Дверь в том же месте, но на несколько минут раньше? Или позже?

– Раньше – не знаю. А позже – к тебе либо не явился бы никто, либо наши голодные и разъяренные призраки, либо – наши окровавленные тела с ранами необратимых Изменений. Уж Вэль-Вира бы точно смог сделать так, чтобы мы не воскресли.

– Раньше тоже было бы плохо, – ввернул Шоша. – Если вы заметили, баронесса, все время, вплоть до своего прыжка на балку, Вэль-Вира находился в стороне от того места, где Лараф открыл Дверь. Начнись Большая Работа минутой раньше, Вэль-Вира бросился бы на нас из другой позиции и не попал бы в Извержение Лишнего.

– В компенсацию портала, – машинально поправила барона Зверда.

Она не любила тот архаический язык, на котором описывали сложные трансформационные процессы человеческие маги. Говорить «Дверь» вместо «портал» она еще могла, но «извержение лишнего» с ее точки зрения лучше подходило для обозначения поноса или семяизлияния.

Шоша так не считал:

– Без разницы. Назовите эту дурь хоть компенсацией, хоть кротовиной, хоть фонтаном. Важно то, что не этот сопляк нас спас, а обстоятельства.

Ларафу было сейчас не до обид, но все-таки он обиделся:

– Что значит обстоятельства? А кто эти обстоятельства вызвал?

– Частично – ты, – примирительно сказала Зверда. – Однако не забывай: пощечины были тоже заслуженными, не только поцелуй.

– А одиннадцать их было по числу саженей, на которые я промахнулся?

– Завидная догадливость. Меня так отец когда-то наставлял. Медвежьей лапой, разумеется. Однако, сладкий мой, все не так плохо. Учитывая, что с тобой не было «Семи Стоп» и что тебе пришлось прокрутить все по памяти – на Жерло Серебряной Чистоты ты уже заработал. Поздравляю: ты теперь настоящий маг и чернокнижник. И если заговор Сонна все-таки удастся, если с тебя сдернут не твое лицо не твои аррумы, ты будешь по крайней мере знать, за что тебе прописали Жерло Серебряной Чистоты, а не банальную виселицу.

– Какой заговор Сонна? Что за новость?

Остальные ужасы Лараф пропустил мимо ушей. И только многим позже сообразил: Зверда не шутит. А в очередной раз грубо намекает на то, что на случай его, Ларафа, непослушания или бунта против воли баронов Маш-Магарт у нее есть еще один, совсем простой способ устранить неугодного гнорра: сообщить правду о Ларафе-Лагхе его же собственным подчиненным. На Фальме-то Зверда неуязвима для Свода! Или уязвима в значительно меньшей степени, чем Лараф – в Пиннарине, в окружении Пауков окс Гадюки- Превеликие.

– Трудно сказать доподлинно, что за заговор. Возможно, это напрасные опасения. Однако мне кажется, что действия Сонна можно истолковать следующим образом. Тогда, на просеке, он навел на книгу так называемую «отложенную» порчу, потому что ничего другого сделать просто не успел. Чем он занимался в последующие дни – мы не знаем. Однако недавно – возможно, вчера вечером или сегодня утром – ему удалось установить с помеченной книгой контакт. Это такое свойство «отложенной» порчи – вещь, на которую она наведена, отзывается тому, кто является источником порчи.

– Значит, Сонн в Пиннарине?!

– Да. В Пиннарине, либо очень недалеко от Пиннарина. На больших расстояниях такие трюки смог бы проворачивать разве только Звезднорожденный. Теперь смотри: Сонн с изумлением обнаружил, что «Семь Стоп» отзываются из кабинета гнорра. Как ты думаешь, ему достанет ума связать книгу, твою персону, наши с Шошей взрывные трансформации, разительные перемены в поведении гнорра и гибель Альсима в одну цепочку?

– Хватит.

– Правильно. Можешь считать, что в настоящий момент Сонн знает достаточно для того, чтобы твой эрхагноррат закончился в ближайшие часы. И начался эрхагноррат Сонна, Трижды Бдительного Спасителя Отечества.

– Шилолова кровь!

– Вот именно. Но есть у Сонна и слабость. Она заключается в том, что настоящий Лагха Коалара объявил пар-арценца государственным изменником. Почему – мутная история, вряд ли мы ее когда-нибудь поймем. Офицеры Свода знают, что пар-арценца Опоры Писаний надо разыскать и уничтожить. Поэтому просто прийти в Свод со своими догадками Сонн не может – его убьют быстрее, чем он успеет раскрыть рот. Прийти с пустыми руками на дом к пар-арценцу Опоры Единства он тоже боится. Разговор может не склеиться. И все потому, что у Сонна нет – точнее, пока нет – вещественных доказательств. А вот если бы у него на руках были «Семь Стоп» – тогда другое дело. Даже не имея доступа к содержанию книги – она ведь ему не открылась уже один раз и вряд ли откроется, – он сможет козырнуть ею перед Йором. Укажет на книге След твоего предыдущего тела, укажет След тела гнорра… И так далее. Поэтому, хотя мы и не знаем ничего доподлинно, мы можем считать, что против тебя зреет заговор, во главе которого стоит пар-арценц Сонн.

– Ох… Голова кругом идет… Какая вы все-таки проницательная, госпожа Зверда. – Лараф вымученно улыбнулся, но его улыбка больше походила на гримасу утопающего. – Но я по-прежнему не все понимаю. Так что там выходит с этой «отложенной» порчей?

– Выходит вот что: Сонн тоже не всемогущ. Он почему-то не удержал заклятие, и оно сработало преждевременно. В случае идеально наложенного заклятия он смог бы сделать книгу невидимой именно в тот момент, когда его лазутчик проник бы в твой кабинет. Лазутчик заткнул бы книгу-невидимку за пояс и преспокойно прошел через Сквозной Зрак. Почти наверняка этим лазутчиком по замыслу Сонна должен быть кто-то из аррумов Опоры Писаний. Можно представить и менее очевидный вариант: лазутчиком является, например, тот младший офицер из Опоры Единства, который ходит прибирать под куполом Свода. Не знаю, как эта должность у вас там называется. А уже за пределами Свода, возможно что и за пределами Пиннарина, лазутчик передаст книгу Сонну. Ты понял?

– С трудом. Так что же мне теперь делать?

– Ну наконец-то ты задал хоть один практический вопрос. Делать вот что. Немедленно возвращайся прямо в Свод. Убедись в том, что книга пока еще на месте. Но ни в коем случае не уноси ее из кабинета и вообще не перекладывай никуда! Затем вызови Йора и обрисуй ему ситуацию. К слову сказать, можешь обрисовать ее вполне правдиво. Без некоторых деталей, конечно. Скажи, что коварный Сонн хочет похитить у тебя очень важную книгу, а какую именно – не его, Йора, дело. Ты, дескать, знаешь, что за этой книгой по поручению Сонна рано или поздно явится похититель. Ты намерен использовать ее как наживку, чтобы изловить Сонна. Ну и все. Йор в таких вещах понимает побольше твоего, а потому дальше твоим делом