Слезы выступили у Мелисанды на глазах.

– Это все от лука. Слезы – это хорошо. Слезы лить никому не вредно. Ну как, готово? Воткнула иголки? Теперь он здесь. Стоит позади тебя. Он – высокий, красивый и веселый. Многих он любил, но никого не любит так сильно, как самого себя. Теперь мы зажарим это «сердце», и, пока оно будет жариться, повторяй за мной: «Не это сердце хочу я сжечь, а отвернуть от себя сердце мужчины…» А потом, милочка, скажи про себя имя той, которую он должен полюбить, и представь их вместе. Когда будешь повторять эти слова, вообрази, как они берутся за руки. Повторяй их имена… представляй, как они сольются в любовном порыве.

Мелисанда закрыла глаза и стала повторять про себя заклинание. Она попыталась представить Каролину и Фермора, заключающих друг друга в объятия. Но вместо этого ей почему-то ужасно захотелось оказаться на месте дочери сэра Чарльза, оказаться избранницей Фермора. И Каролины уже не было в ее воображаемой картине. А Фермор был: он сидел верхом на коне и распевал свои песенки, потом наклонился, чтобы поцеловать Мелисанду. Он подшучивал над ней и заразительно хохотал. И Мелисанда уезжала от него, но знала, что он ее нагонит. Тут ей в голову пришла мысль о монахине, нарушившей свои клятвы много лет назад и умершей в своей гранитной могиле.

– Ну, вот и все! – сказала Тэмсон Трекуинт. – Готово. А теперь ты, милочка, – продолжила она, обращаясь к Пег. – Вот тебе восковая куколка. Втыкай иголки каждую ночь туда, где должно быть сердце, и если ты будешь беспрекословно выполнять мои указания, то, когда увидишь этого парня, станешь его милой еще до восхода новой луны. Вот, бери.

Пег, еле переводя дыхание, затараторила:

– Миссис Соади сказала, что у нее вот-вот вскочит ячмень. Как ей быть?

– Пусть потрет его кошачьим хвостом.

– А мистер Микер опасается, что его астматические приступы возобновятся.

– Пусть соберет паутины, скатает ее в ладонях в шарик и проглотит.

– Большое вам спасибо, госпожа Трекуинт. Миссис Соади сказала, что оставит вам что-нибудь.

– Передай миссис Соади – я всегда к ее услугам.

Девушки вышли в лес. Обратное путешествие было не столь устрашающим, как поход к хижине колдуньи. Они были слишком поглощены тем, что с ними произошло, чтобы думать о сверхъестественных лесных обитателях. Пег сжимала восковую куколку и мечтала о своем рыбаке. Мелисанда не была столь счастлива.

Они пересекли лужайку и направились к дому.

– Теперь как можно тише, – предупредила Пег.

Но Уэнна, которая поджидала у окна, уже заметила их.

Довольно оставаться пассивной наблюдательницей, решила Уэнна, настало время действовать.

Эта мерзкая девчонка не бегала на свидание, она слишком хитра. Тем не менее, Фермора не отталкивает. Она более чем распутна – она коварна!

Уэнна представила, как Мелисанда говорит Фермору, что она не из тех, кто готов стать одной из его любовниц. А сама отправляется к колдунье и просит заклятье, что бы заставить его плясать под свою дудку… исполнять любые ее прихоти. А главной ее прихотью будет свадьба.

Значит, медлить больше нельзя.

Уэнна спустилась в кухню…

Миссис Соади сидела за столом и лечила ячмень кошачьим хвостом. Большой откормленный кот расхаживал по столу, а миссис Соади пыталась заставить его стоять смирно, – чтобы она смогла потереть веко его хвостом.

– Что тут происходит? – спросила Уэнна.

– Опять этот проклятый ячмень! Мой братец страдал от ячменей, а теперь они и меня допекают. Вот пытаюсь вылечить глаз, пока веко не разнесло и оно не закрыло мне глаз.

– И кто тебе посоветовал такой способ?

– Старуха Тэмми Трекуинт. Она добрая. Помню, когда трое детишек Джейн Пенгелли болели корью, она велела ей надрезать левое ухо кота, взять три капельки крови, вылить в стакан с чистой ключевой водой и выпить. И на следующий день детишки все как один были здоровы! Вот что такое Тэмми Трекуинт!

«Значит, тебе известно, что девчонки ходили к ведьме, – подумала Уэнна. – Это ты их туда отправила, тайно покровительствуя колдовству… Так ты заодно с этой мамзелью?»

Уэнна посмотрела на миссис Соади. Та была настолько толста, что казалось, стекала с табуретки, словно тесто с краев квашни. Крошечные глазки миссис Соади улыбались миру из-за пухлых щек. Она стала такой толстой, потому что битый день поглощала лакомые кусочки, что не мешало ей с удовольствием вкушать и завтрак, и обед, и ужин. Миссис Соади была любительницей поесть. Почти так же страстно она любила и посплетничать – чем пикантнее сплетня, тем лучше. Что ей нравилось больше – мясной пудинг или слухи о том, кто кого соблазнил, рыба в сметанном соусе или сплетни о том, что Анни Полгард встречается с Сэмом? Трудно сказать, но только она не могла устоять ни перед едой, ни перед возможностью посплетничать.

У миссис Соади была еще одна отличительная черта. Щедрая по натуре, она не могла насладиться пищей, вкушая ее в полном одиночестве, не могла получить удовольствия от чужого секрета, если не поделится им с кем-то еще. И не важно, раздавала ли она пищу своего хозяина, не важно, поклялась ли она хранить чужую тайну. Щедрость ее не имела границ.

– Так, значит, ты была у Тэмсон? – спросила Уэнна.

– Нет, туда добираться слишком далеко, да и дорога идет через лес. Рецепт принесла мне одна из служанок.