Ламорака. Вот видит он, скачет сэр Ламорак в полном вооружении, спешился у стен замка, привязал коня у потайного входа, а потом прошел во внутренние покои и снял с себя все доспехи. После того взошел он на ложе к королеве, и велика была ее радость, и его тоже, ибо они любили друг друга жестоко.

А сэр Гахерис, выждав нужное время, взошел к ним и приблизился к их ложу во всеоружии, с обнаженным мечом в руке, и, вдруг схвативши мать свою за волоса, отсек ей голову. Брызнула на сэра Ламорака горячая кровь, и увидел он, что это кровь той, которую он столь сильно любил, и, уж конечно, он в горькой тоске взирал на это плачевное зрелище. В одной рубашке выскочил сэр Ламорак, горестный рыцарь, из постели и воскликнул так:

— О, сэр Гахерис, рыцарь Круглого Стола! Злое и черное дело вы сделали, и за это — позор вам великий! Увы! зачем вы убили вашу мать, которая вас родила? Уж скорее надлежало вам убить меня!

— Это ты причинил нам оскорбление, — отвечал сэр Гахерис, — а ведь мужчина родится на свет, чтобы служить людям, а не вредить. Но от нас ты не отделаешься безнаказанно. Ты опозорил моих братьев и меня, а твой отец убил нашего отца, теперь же еще ты возлег с нашей матерью, и это уж слишком, такого позора мы не вытерпим. Что же до отца твоего, короля Пелинора, то мой брат сэр Гавейн и я — мы убили его!

— Тем большее вы свершили беззаконие, — отвечал сэр Ламорак, — ведь мой отец не убивал вашего отца, это сделал Балин Свирепый! И смерть моего отца по сей день не отомщена.

— Довольно слов, — сказал сэр Гахерис, — ибо, если ты не прекратишь свои оскорбительные речи, я тебя заколю, но из-за наготы твоей мне стыдно будет тебя убивать. И знай, что, где я ни встречу тебя, там я тебя и убью! А мать моя теперь избавлена от тебя и более уже не опозорит своих детей. Поспешай же прочь отсюда и возьми свои доспехи, дабы больше мне тебя уже не видеть!

Видит сэр Ламорак, что иного ему не остается, как покинуть замок. Он с поспешностью облачился в доспехи, сел на коня и поскакал оттуда прочь, предаваясь горькой печали. Но от горя и стыда он не поехал ко двору короля Артура, а свернул в другую сторону.

Когда же стало известно, что сэр Гахерис убил свою мать, король разгневался и приказал сэру Гахерису покинуть двор. А сэр Гавейн, тот разгневался, конечно, на сэра Гахериса за то, что он убил их мать, сэра же Ламорака отпустил живым. Велик был гнев короля, и многие рыцари тоже негодовали.

— Сэр, — сказал сэр Ланселот, — великое свершилось злодейство через коварный обман и злой умысел, ибо сестра ваша королева Оркнейская вероломно убита. Говорю вам: это — предательство. И еще говорю, что мы потеряем и доброго рыцаря сэра Ламорака. Я знаю наверное, что, прослышь об этом деле сэр Тристрам, никогда не возвратится он к вашему двору.

— Упаси Бог, — сказал король Артур, — чтобы я потерял сэра Ламорака!

— Потеряете, — сказал сэр Ланселот. — Ибо сэр Гавейн и его братья непремено убьют его тем ли способом или иным.

— Этого я не допущу, — молвил король Артур.

А теперь мы оставим сэра Ламорака и поведем речь о сэре Гавейне и его братьях — сэре Агравейне и сэре Мордреде.

Они ехали на поиски приключений, и повстречался им жестоко раненный рыцарь, скакавший во весь опор. Спросили они у него, какие несет он вести.

— Любезные рыцари, — он отвечал, — за мною гонится рыцарь, он убьет меня!

Между тем по воле случая ехал мимо во весь опор сэр Динадан. Но он не пообещал ему защиты. Только сэр Агравейн и сэр Мордред дали ему слово за него заступиться.

И тут появился его преследователь, он подскакал прямо к ним и приготовился к бою. Видя это, устремился на него сэр Мордред и ударил, но тот перекинул сэра Мордреда через круп его коня. Видя это, устремился прямо на того рыцаря сэр Агравейн. Но как расправился тот с сэром Мордред ом, так же он расправился и с сэром Агравейном и сказал так:

— Да будет вам ведомо, сэры, обоим: сэр Брюс Безжалостный зовут меня, вас ныне здесь одолевшего!

И он проехал над повергнутым Агравейном туда и обратно шесть раз.

Когда увидел это сэр Динадан, понял он, что придется и ему тоже вступить с ним в поединок во избежание позора. И вот съехались сэр Динадан и тот рыцарь, и сэр Динадан мощным ударом перебросил того через круп его коня. И тогда тот вскочил на коня и со стыда умчался прочь, ибо он был повержен на землю, он, один из доблестнейших рыцарей в Артуровы времена и нещадный губитель добрых рыцарей.

Подъехал сэр Динадан к сэру Мордреду и сэру Агравейну.

— Сэр рыцарь, — сказали они, — вы славно бились и расквитались за нас сполна, и потому мы просим вас, откройте нам ваше имя.

— Любезные сэры, имя мое — вам должно быть знакомо: я зовусь сэр Динадан.

Но когда они поняли, что перед ними сэр Динадан, то разъярились еще пуще прежнего, ибо они люто ненавидели сэра Динадана за сэра Ламорака. Ибо у сэра Динадана был такой обычай, что он любил всех добрых рыцарей, известных доблестью, и ненавидел всех губителей добрых рыцарей. Сэра же Динадана ненавидели только те, кто был ославлен среди рыцарей как подлый убийца.

И вот заговорил тот рыцарь, которого преследовал сэр Брюс Безжалостный, а имя его было — сэр Далан, и сказал он так:

— Если ты и есть сэр Динадан, то ты убил моего отца.

— Возможно, что и так, — отвечал сэр Динадан, — но если я и сделал это, то лишь защищаясь и лишь по его вызову.

— Клянусь головой, — молвил Далан, — за это ты умрешь! И с тем он выдвинул свой щит и выставил копье. И говоря кратко, сэр Динадан сбил его с коня, так что тот едва шею себе не сломал. Подобным же образом поразил он и сэра Мордреда с сэром Агравейном. Но впоследствии, во время поисков Святого Грааля, они трусливо и предательски убили сэра Динадана и тем совершили злое дело, ибо он был добрый шутник и славный рыцарь.

И вот поехал сэр Динадан дальше и приехал к замку, который назывался Красный Дол, и там он нашел сэра Паломида, еще не оправившегося от раны, что нанес ему сэр Ламорак. И поведал сэр Динадан сэру Паломиду все, что знал и слышал про сэра Тристрама, — как он уехал вместе с королем Марком, и все по своей воле и по своему желанию. От таких вестей разгневался сэр Паломид, ибо он любил Прекрасную Изольду и понимал, что теперь-то сэр Тристрам наслаждается ее обществом.

Мы же оставим сэра Паломида и сэра Динадана в замке Красный Дол и обратимся вновь к королю Артуру. Прибыл к нему из Корнуэлла рыцарь по имени сэр Фергус, один из рыцарей Круглого Стола, и поведал королю и сэру Ланселоту добрые вести о сэре Тристраме и доставил от него учтивые письма. Он сказал им, что оставил сэра Тристрама в замке Тинтагиль.

А вскоре прибыла туда еще девица с учтивыми письмами к королю Артуру и к сэру Ланселоту, и приняли ее король и королева и сэр Ланселот с великим радушием. И были ими написаны и отосланы столь же учтивые письма в ответ. Но сэр Ланселот в своем письме предостерегал сэра Тристрама против короля Марка и называл его королем Лисом, как говорят о том, кто постоянно замышляет предательство и зло; и за это сэр Тристрам возблагодарил в своем сердце сэра Ланселота.

Девица вернулась потом к Прекрасной Изольде и отдала ей письма от короля и сэра Ланселота, Изольда же тем письмам очень обрадовалась.

— Любезная девица, — спросила Изольда Прекрасная, — как поживают господин мой Артур и королева Гвиневера и благородный рыцарь сэр Ланселот?

И девица, коротко сказать, ответила так:

— Радуются вашей и сэра Тристрама радости.

— Бог да вознаградит их, — сказала Изольда, — ибо сэр Тристрам принял великие страдания из-за меня и я — из-за него.

С тем девица ее оставила и явилась с письмами к королю Марку. И когда он их прочел и разобрал, то разгневался на сэра Тристрама, ибо догадался, что это он послал девицу к королю Артуру. В письмах короля Артура и сэра Ланселота король Марк усмотрел себе угрозу и, прочитавши их, заподозрил сэра Тристрама в измене.