— Кто вы? — спрашивает его сэр Паломид.

— Сэр, я такой же странствующий рыцарь, как и вы, и давно разыскиваю вас по вашему щиту.

— Вот мой щит, — отвечал тот. — Но если вы желаете им завладеть, то знайте, что я буду его защищать.

— Ну нет, — отвечал сэр Динадан, — я желаю дружбы с вами.

— Как угодно, но если вы хотите поединка, то я не заставлю себя просить и ждать.

— Сэр, — спросил его сэр Динадан, — куда же держите вы путь?

— Клянусь головой, — отвечал сэр Паломид, — сам не знаю. Я еду туда, куда влечет меня судьба.

— А не встречался ли вам сэр Тристрам или, быть может, вы слышали о нем?

— Да поможет мне Бог, я и слышал о сэре Тристраме, и встречался с ним, и хоть в душе мы не любим друг друга, однако в мой трудный час сэр Тристрам спас меня от смерти. А потом, прежде чем нам расстаться, мы по взаимному уговору назначили день, чтобы нам съехаться у каменной гробницы, что возвел некогда под Камелотом Мерлин. И там должны мы были с ним сразиться. Но случилось так, что мне помешали, — сказал сэр Паломид, — и я не смог выполнить уговора, и это меня жестоко печалит. Но у меня есть веское оправдание, ибо вместе со многими другими рыцарями я находился в плену, так что сэр Тристрам поймет, что я не из трусости и малодушия не явился к месту нашей встречи.

И сэр Паломид назвал сэру Динадану день, когда должен был состояться между ними поединок.

— Да поможет мне Бог, — сказал сэр Динадан. — в этот самый день у этой самой гробницы был поединок между сэром Тристрамом и сэром Ланселотом — самый богатырский бой, какой когда-либо вели между собой два рыцаря в этой стране, ибо они бились кряду более пяти часов и оба так истекли кровью, что все кругом дивились, как могли они так долю выстоять. А потом с обоюдного согласия заключили они между собою дружбу и поклялись в братстве навечно. И никто там не мог бы сказать, который из них одержал верх. А теперь сэр Тристрам возведен в рыцари Круглого Стола и сидит на месте благородного рыцаря сэра Мархальта.

— Клянусь головой, — сказал сэр Паломид, — сэр Тристрам куда сильнее, чем сэр Ланселот, и гораздо отважнее.

— Сэр, а вы разве мерились силами с ними обоими? — спросил сэр Динадан.

— Я испытал силу сэра Тристрама, — отвечал сэр Паломид, — но с сэром Ланселотом в бою не встречался, разве только сам того не ведая. Но один раз я застал сэра Ланселота спящим у ручья. Он в тот раз одним копьем сокрушил сэра Тристрама и меня. Но они тогда еще не знали друг друга.

— Ну, любезный рыцарь, — сказал сэр Динадан, — что до сэра Ланселота и сэра Тристрама, то лучше их не трогать, ведь даже со слабейшим из них двоих едва ли справится хоть кто-нибудь из ныне живущих рыцарей.

— Боже избави, это все так, — отвечал сэр Паломид. — Но только, если они меня оскорбят, я так же готов принять бой с любым из них, как и с вами.

— Сэр, прошу вас, — сказал сэр Динадан, — назовите мне ваше имя, и я буду вам верным товарищем на всем пути в Камелот. А когда мы прибудем туда, там сможете вы отличиться на большом турнире, на котором будут присутствовать королева Гвиневера и прекрасная Изольда Корнуэльская.

— Знайте же, сэр рыцарь, что я отправлюсь в Камелот ради того, чтобы лицезреть Изольду Прекрасную, а иначе бы меня там не увидели. Но выступать на турнире при дворе короля Артура я не стану.

— Сэр, — сказал сэр Динадан, — я готов ехать вместе с вами и буду к вашим услугам, если вы назовете мне ваше имя.

— Сэр, узнайте, что имя мое — Паломид, я брат сэру Сафиру, доброму рыцарю, и сэру Сегвариду. И мы все трое — урожденные сарацины.

— Сэр, я вас благодарю, — сказал сэр Динадан, — ибо я рад с вами познакомиться. Клянусь, через меня вам не будет зла, но только выгода, насколько у меня достанет сил. Вы завоюете славу при дворе короля Артура, и вас ждет там сердечный прием.

И с тем они пристегнули свои шлемы, вскинули на плечи щиты, сели на коней и поскакали широкой дорогой в Камелот. Едут они и видят по пути прекрасный и богатый замок за стенами крепкими, каких крепче не найти в здешнем краю. И сказал сэр Паломид сэру Динадану:

— Вот замок, мне отлично знакомый, ибо в этом замке обитает королева Фея Моргана, сестра короля Артура. Король Артур сам ей подарил этот замок, в чем с тех пор раскаялся тысячу раз, ибо с тех пор между ним и ею не прекращались раздор и несогласие; но уж отнять у нее этот замок он не мог ни силою, ни уговорами и никакими ухищрениями. Она же по всякому поводу затевает войну против короля Артура, и она содержит при себе всевозможных отчаянных рыцарей, дабы губить тех рыцарей, которых любит король Артур. Так что никто здесь не может проехать, покуда не сразится с каким-нибудь рыцарем, а то и с двумя или даже тремя. И если случается, что рыцарь короля Артура терпит поражение, то он лишается коня и доспехов и всего, что при нем, да еще, того гляди, и сам окажется пленником.

— Да поможет мне Бог, — сказал сэр Паломид, — это жестокий и позорный для королевы обычай — враждовать с родным братом и государем, который почитается цветом рыцарства и христианского, и языческого. И я всем сердцем желал бы уничтожить этот обычай. Пусть свет узнает, что ей я служить не стану. Если же она вышлет против меня своих рыцарей, как, я полагаю, она не преминет сделать, то им будет со мною немало забот.

— И я, клянусь жизнью, буду вместе с вами, — сказал сэр Динадан, — насколько достанет у меня сил!

И вот пока они так стояли верхами перед замком, подскакал к ним рыцарь с красным щитом, а за ним следовали двое оруженосцев. Он подъехал прямо к сэру Паломиду и сказал:

— Любезный странствующий рыцарь, я требую от вас во имя верности, какою вы обязаны всему Рыцарскому Ордену, чтобы вы не вступали в бой ни с одним из рыцарей этого замка, — так сказал ему сэр Ламорак. — Это — мое дело, ради него я сюда прибыл. Я прошу вас, рыцарь, предоставьте сражаться мне, если же я потерплю поражение, тогда отомстите за меня!

— Во имя Господа, — отвечал сэр Паломид, — приступайте. Мы же поглядим, как вы преуспеете.

Между тем выехал из замка рыцарь и устремился на рыцаря с красным щитом. Вот сшиблись они, и тот, у кого был красный щит, так ударил на своего противника, что поверг его наземь. Тут вдруг выехал второй рыцарь замка, однако и ему был нанесен такой удар, что он вылетел из седла. Вслед за тем и третий рыцарь появился из ворот, но рыцарь с красным щитом и его сокрушил. Тут подъехал сэр Паломид и стал его просить, чтобы дозволил он и ему сразиться.

— Нет, сэр рыцарь, — тот отвечал, — предоставьте мне на этот раз действовать по моей воле, ибо, будь их даже двадцать рыцарей, я их все равно не испугаюсь!

А на стенах замка стояли дамы и кавалеры и громко ему кричали:

— Славно ты бьешься, рыцарь с красным щитом! Двое же его оруженосцев, лишь только он сшибал рыцаря на землю, тут же ловили коня, снимали седло и сбрую, коня отпускали в лес, а рыцаря задерживали, пока не кончатся все поединки.

Но вот выехал из замка четвертый рыцарь и со свежими силами предлагает поединок рыцарю с красным щитом. Тот был готов, и он нанес своему противнику удар такой силы, что рухнули наземь и конь и всадник, и при падении сломал рыцарь себе спину и шею тоже.

— Ах, Иисусе! — сказал сэр Паломид. — Это превосходный рыцарь и лучший боец на копьях, какого я знаю.

— Клянусь головой, — сказал сэр Динадан, — да он ни в чем не уступает ни сэру Ланселоту, ни сэру Тристраму, этот рыцарь, кто бы он ни был.

Но в это время выехал из замка еще один рыцарь, и держал он щит с черной и белой перевязью. И сшибся с ним Рыцарь Красного Щита и такой силы нанес ему удар, что пробил и щит с перевязями, и грудь рыцаря, и конский хребет.

— Любезный рыцарь, — обратился к нему сэр Паломид, — слишком много вам досталось ратных трудов, и потому прошу вас, дайте сразиться мне, ибо вам необходим отдых.