— Этого я не знаю, — отвечал сэр Динадан. И вот, отдохнув и побеседовав между собою, они снова сели на коней и приехали к замку, где жил один старый рыцарь, оказывавший гостеприимство всем странствующим рыцарям.

Там они сидели и беседовали, и вдруг приехал в замок сэр Грифлет по прозвищу Божий Сын. Ему был оказан добрый прием, и все рыцари стали расспрашивать его, не встречал ли он сэра Ланселота или сэра Тристрама.

— Я их не видел с тех пор, как они покинули Камелот. А сэр Динадан решил обойти и осмотреть замок, и в дальнем покое он нашел короля Марка, и тогда он стал его бранить и спрашивать, отчего это он вдруг его бросил и ускакал.

— Сэр, я не решился ехать с вами, ведь их было так много. Но как вам удалось спастись? — спросил король Марк.

— Сэр, оказалось, что они — мои добрые друзья.

— Кто же у них предводитель? — спросил король Марк. И сэр Динадан, чтобы запугать его, сказал, что сэр Ланселот.

— Ах, Иисусе! — воскликнул король Марк. — А можно ли узнать сэра Ланселота по щиту?

— Конечно, — отвечал сэр Динадан, — ибо он носит серебряный щит с черными полосами.

Все это он говорил, чтобы напугать короля Марка, ибо сэра Ланселота среди тех рыцарей не было.

— Тогда я прошу вас, — сказал король Марк, — сопровождать меня и дальше.

— К этому у меня нет охоты, — отвечал сэр Динадан, — ведь вы-то меня бросили и уехали.

И сэр Динадан оставил короля Марка и возвратился к своим товарищам. И они сели на коней и поехали вместе, беседуя в пути о корнуэльском рыцаре, ибо сэр Динадан рассказал, что он ночевал в том же замке.

— Вот это хорошо, — сказал сэр Грифлет. — Со мною как раз едет сэр Дагонет, шут короля Артура, славный малый и первый в мире забавник.

— А знаете что? — сказал сэр Динадан. — Я ведь сказал корнуэльскому рыцарю, что с нами тут сэр Ланселот, а корнуэльский рыцарь спросил меня, какой у него щит, и я описал ему щит сэра Мордреда.

— Правильно, — сказал сэр Мордред, — я ведь ранен и едва могу выдержать тяжесть щита и доспехов, и потому облачим сэра Дагонета в мои доспехи, дадим ему мой щит и выпустим против корнуэльского рыцаря.

— Так и будет сделано, — сказал сэр Дагонет, — клянусь душой!

Облачили сэра Дагонета в доспехи сэра Мордреда, навесили на него серебряный щит, посадили на боевого скакуна и дали в руку тяжелое копье.

— Ну, — говорит сэр Дагонет, — подавайте сюда вашего рыцаря, уж я повергну его наземь, вот увидите.

Они все отъехали к опушке леса и стали ждать, пока мимо поедет король Марк. И когда он показался, выпустили на него сэра Дагонета. Помчался сэр Дагонет во весь опор прямо на короля Марка. И, приблизившись к нему с гневными возгласами, крикнул:

— Держись, корнуэльский рыцарь, сейчас я тебя убью! А король Марк, разглядевши его щит, сказал себе:

— Это скачет сэр Ланселот. Увы, я погиб! И, повернув коня, он пустился прочь во весь опор и скакал сквозь заросли и буераки. А сэр Дагонет гнался за королем Марком, точно бешеный, изрыгая хулу и проклятья, и носились они так по всему лесу.

А сэр Ивейн и сэр Брандель, видя, как сэр Дагонет гонит по лесу рыцаря, смеялись, словно безумные. Потом они сели на коней и поскакали за ними посмотреть, как дальше преуспеет сэр Дагонет, ибо им никак нельзя было допустить, чтобы сэр Дагонет пострадал, ведь король Артур его очень любил и своей рукой посвятил в рыцари. Он перед началом каждого турнира заставлял короля Артура смеяться. И потому эти рыцари тоже углубились в чащу леса и скакали то туда, то сюда, перекликаясь и гоняясь за королем Марком, так что шум стоял на весь лес.

А король Марк выехал неожиданно к ручью и видит, поперек тропы стоит странствующий рыцарь, верхом и в полном вооружении, с тяжелым копьем в руке. Увидал он, что король Марк спасается бегством, и сказал ему так:

— Рыцарь, стыдись! Поверни коня и стань рядом со мной, и я буду тебе защитой.

— Ах, добрый рыцарь, — отвечал король Марк, — дай мне проехать, ибо за мною гонится лучший рыцарь мира, тот, у которого щит с черной перевязью.

— Стыдись! — отвечал рыцарь, — он вовсе не принадлежит к знаменитейшим рыцарям мира. Но даже будь он сам сэр Ланселот или сэр Тристрам, я не побоюсь выехать и против сильнейшего из них!

Услыша от него такие слова, король Марк поворотил коня и встал подле него. А неизвестный рыцарь выехал с копьем на сэра Дагонета и с такой силою его поразил, что тот перелетел через круп своего коня и едва не сломал себе шею. Но тут подоспел сэр Брандель, и, увидев сэра Дагонета поверженным, он разгневался жестоко и крикнул:

— Ну, держись, рыцарь!

И они сшиблись на полном скаку. Неизвестный рыцарь с такою силой ударил на сэра Бранделя, что тот так и рухнул на землю, и всадник и конь. Тем временем подскакал и сэр Ивейн, и он видел это все.

— Иисусе! — воскликнул. — Что за могучий рыцарь! Они выставили копья, ринулись друг на друга, и этот рыцарь налетел на сэра Ивейна с такой силой, что поверг наземь и его. Следом прискакал и сэр Озанна Храброе Сердце и был тоже повержен на землю.

— Вот что, — сказал тогда сэр Грифлет, — я полагаю, что надобно послать к этому странствующему рыцарю и узнать, не от Артурова ли он двора, ибо я полагаю, что это сэр Ламорак Уэльский.

И они послали к нему и просили этого могучего неизвестного рыцаря сказать им, как ею зовут и от Артурова ли он двора или же нет.

— Что до моего имени, то передай этим рыцарям, что я странствующий рыцарь, как и они, и имени моего им пока не открою. Но пусть они знают, что я — не из числа рыцарей короля Артура. С тем паж к ним возвратился и передал, что ему было сказано.

— Клянусь головой, — молвил сэр Агравейн, — он один из самых могучих рыцарей, каких я только встречал, ибо он сокрушил подряд троих благородных рыцарей, да и нам не уйти от позора, придется с ним сразиться.

И с тем сэр Агравейн наставил свое копье, а тот поджидал его наготове и перекинул его через конский круп на землю. Подобным же образом обошелся он и с сэром Ивейном Отчаянным, а также и с сэром Грифлетом. Так расправился он с ними со всеми, кроме сэра Динадана, который остался на опушке, и сэра Мордреда, в чьи доспехи был облачен сэр Дагонет.

А когда с этим было покончено, неизвестный рыцарь повернул коня и неспешно пустился в путь, король же Марк ехал вслед за ним и всячески его превозносил. Но он не вымолвил ни слова в ответ, а лишь тяжко и горько вздыхал и, низко поникнув головой, не слушал его речей. Так проехали они без малого три английских мили. Тут подозвал рыцарь к себе одного из пажей и сказал:

— Скачи вон к тому прекрасному замку, передай мой поклон владелице замка и здешних земель и попроси, чтобы она выслала мне доброй пищи и питья подкрепиться. Если же она спросит тебя, кто я, скажи, что я — тот самый рыцарь, что преследует Зверя Рыкающего (что, по-английски сказать, значит: Зверя Лающего, ибо, куда бы тот зверь ни шел, в брюхе у него раздавался лай и рык, словно то целая свора гончих псов).

Паж туда отправился, явился в замок и приветствовал его владелицу и рассказал, от кого он прибыл. Она же, когда услышала, что его прислал рыцарь, который преследует Зверя Рыкающего, то воскликнула:

— Ах, милостивый Господи Иисусе! — сказала она. — Когда же смогу я увидеть этого славного рыцаря — моего любезного сына сэра Паломида? Увы! Неужто он не остановится у меня?

И с тем она упала без чувств, и плакала, и горько рыдала. Но как только вернулись к ней силы, она передала пажу все яства, каких он спрашивал. И, возвратившись, он сразу открыл королю Марку, что имя этого рыцаря — сэр Паломид.