Он встал, давая понять, что время волшебников исключительно ценно.

— Ну, мне очень хотелось бы знать, куда делись люстры. — добавил Мокрист — было бы здорово вернуть их на место. Символично, можно сказать.

— С этим я не могу вам помочь, но уверен, что профессор Зоб [88] может. Он Посмертный Профессор Патологической Библиомансии. Мы можем заглянуть к нему по пути к выходу, если хотите. Он в Кладовке Волшебников.

— А почему он 'Посмертный'? — спросил Мокрист, когда они вышли из кабинета.

— Он мертв — пояснил Пелч.

— Ах… Я надеялся, что его титул не более чем метафора. — сказал Мокрист.

— Не беспокойтесь, он сам согласился принять Раннюю Смерть. Очень хорошая программа.

— Ох — только и сказал Мокрист.

В такой момент лучше всего улучить подходящую минуту, чтобы смыться, но они пришли сюда сквозь лабиринт темных коридоров, и это было не такое место, где вам хотелось бы заблудиться. Что-нибудь может найти вас.

Они остановились у двери, сквозь которую пробивался приглушенный шум голосов и звяканье посуды. Шум стих, как только профессор открыл дверь, и было совершенно непонятно, что его производило. Это, действительно, была кладовка, абсолютно безлюдная, со множеством полок на которых стояли маленькие баночки. В каждой было по волшебнику.

'А вот теперь точно пора бежать' — подумал спинной мозг Мокриста, когда Пелч взял одну из баночек и начал шарить в ней, выуживая маленького волшебника.

— О, это не он — ободряюще пояснил Пелч, заметив выражение на лице Мокриста — наш домоправитель положил эти маленькие фигурки из ниток внутрь баночек просто чтобы повара не забывали: эти банки нельзя использовать для других целей. А то был у нас один случай, с арахисовым маслом, кажется. Я вынул эту куколку, просто для того чтобы голос звучал яснее.

— Но… э, где же тогда сам профессор?

— О, в банке, используя один из смыслов предлога 'в'. — пояснил профессор Пелч — Это трудно объяснить непосвященному. Он просто мертв, в…

— …в одном из смыслов слова 'мертв'? — предположил Мокрист.

— Именно! И он может возвращаться, по графику, раз в неделю. Многие старые волшебники выбирают теперь этот вариант. Они говорят, быть мертвым освежает, как отпуск. Только дольше.

— А куда же они уходят?

— Никто точно не знает, но можно расслышать звон посуды — сказал Пелч и поднес баночку ко рту.

— Профессор Зоб? Извините, не могли бы вы случайно припомнить, что случилось с люстрами из Почтамта?

Мокрист ожидал услышать отдающий металлом слабый голосок, а вместо этого прямо у его уха раздался веселый, хотя и старческий голос:

— Что? О! Да, конечно! Одна оказалась в Опере, а другую забрала Гильдия Убийц. О, везут тележку с пудингом! Пока!

— Спасибо, профессор — торжественно сказал Пелч — здесь у нас все хорошо…

— А я прям весь извелся, как вы там! — иронически ответил бестелесный голос — Оставьте меня в покое, пожалуйста, мы едим!

— Ну вот вы и получили, что хотели — сказал Пелч, вкладывая куколку обратно в банку и завинчивая крышку — Опера и Гильдия Убийц. Получить ваши люстры назад может оказаться непросто.

— Да уж, я думаю, мне надо отложить эту операцию на день или два — согласился Мокрист, выходя из кладовки — Опасный народ, лучше с ними не связываться.

— Конечно — горячо согласился профессор, закрывая за собой дверь, что послужило сигналом к возобновлению шума разговоров — Некоторые сопрано лягаются, как мулы.

Мокристу снились волшебники в бутылках, и все они выкрикивали его имя.

В лучших традициях пробуждения от кошмаров, все их голоса постепенно слились в один, оказавшийся голосом мистера Помпы, который тряс его за плечо.

— Они все были покрыты вареньем! — выкрикнул Мокрист, а затем собрался с мыслями — Что?

— Мистер Губфиг, У Вас Назначена Встреча С Лордом Ветинари.

По мере того как Мокрист осознавал смысл этих слов, они начинали звучать хуже воплей волшебников из банок.

— Я не назначал никаких встреч с Ветинари! Э… правда ведь?

— Он Сказал, Что Назначили, Мистер Губфиг — пояснил голем — А Это Значит, Что Так Оно И Есть. Мы Выйдем Через Каретный Двор, У Главного Входа Собралась Большая Толпа.

Мокрист застыл, наполовину надев штаны.

— Они рассержены? У кого-нибудь из них есть ведра со смолой? Перья любой разновидности?

— Я Не Знаю. У Меня Есть Инструкции. Я Их Исполняю. Советую Вам Поступать Так Же.

Мокриста вывели на улочку за почтамтом, над котрой еще плавали клочки утреннего тумана.

— Да который сейчас час, во имя небес? — жалобно спросил он.

— Четверть Седьмого, Мистер Губфиг.

— Да это же еще ночь! Этот человек вообще когда-нибудь спит? Что такого случилось важного, что меня вытащили из моей замечательной теплой кучи писем?

Часы в гостиной лорда Ветинари тикали неправильно. Иногда «тик» запаздывал на долю секунды, иногда «так» раздавалось чуть раньше, чем нужно. Иногда один или два удара вообще не звучали. Такую ерунду было непросто заметить, но стоило вам побыть в этой комнате больше пяти минут, и маленькие, но важные части вашего мозга начинали сходить с ума.

Впрочем, ранним утром Мокристу и без этого всегда было не по себе. Одно из преимуществ преступной жизни: нет смысла вставать, пока улицы не заполнились людьми.

Клерк Барабантт мягкой поступью проскользнул в комнату, так бесшумно, что его появление вызвало шок. Он был одним из самых тихих людей, с какими Мокристу доводилось сталкиваться.

— Не желаете ли кофе, Почтмейстер? — тихо спросил он.

— У меня проблемы, мистер Барабантт?

— Даже не знаю, что и сказать, сэр. Вы читали сегодняшнюю 'Таймс'?

— Газету? Нет. Ох… — мозг Мокриста принялся отчаянно заново прокручивать вчерашнее интервью. Он же не сказал ничего плохого, правда? Все его слова были очень правильными и позитивными, да? Ветинари ведь сам хотел, чтобы люди пользовались почтой, верно?

— Мы всегда получаем несколько номеров прямо из типографии. — сказал Барабантт — Могу принести вам один.

Он вернулся с газетой. Мокрист развернул ее, бросил агонизирующий взгляд на превую страницу, прочел несколько предложений, закрыл лицо руками и выдохнул:

— О, боги.

— Вы обратили внимание на карикатуру, почтмейстер? — невинно спросил